Случайный контракт - Наталья Ручей

— Это тоже неплохо, — соглашается Воронов, — но я не спешу, можно и позже. Я имею в виду поцелуй.

Он отводит меня чуть в сторону. Слегка склоняется, чтобы слышала только я. Тут действительно шумно, поэтому я ничего не имею против, даже когда мы практически соприкасаемся с ним.

Меня окутывает запах его парфюма — чуть терпкого, с горьковатыми нотками, которые очень хочется разобрать. А еще его дыхание, когда он вкрадчиво шепчет на ухо:

— Помнишь, мы договаривались, все должно выглядеть достоверно? Вот я и подумал: может, тебе нужна тренировка? Если что, я в твоем полном распоряжении.

— Уж с чем с чем, — говорю я, — а с поцелуем я справлюсь!

Он слегка усмехается. Сама слышу, что мой голос звучит немного воинственно, но это потому, что я готова к сопротивлению с его стороны или к какой-то уловке. Уверена, что он настоит, попробует сорвать поцелуй под таким шикарным предлогом, и…

— Верю, — роняет он просто.

И отодвигается от меня. Обернувшись, он что-то высматривает в толпе. Потом берет меня за руку и куда-то ведет.

— Вы с нами? — спрашивает, когда мы проходим мимо Филиппа. — Или ты принес крысу в загс для своих личных целей?

— Да мне бы сначала сестру пристроить, — отвечает мой брат и косится на Ириску. — Хотя кандидатура отличная: мало ест, много спит и молчит.

— Понимаю, — кивает Воронов. — Я тоже такую искал. Даже сходил за ней к свахе.

Филипп смотрит на меня. На Воронова. И едва не крутит у виска пальцем — мол, ты что, правда веришь, что с ней все так и будет?! Но то ли замечает мой взгляд, то ли просто вспоминает, на чьей должен быть стороне, потому что хоть и с сочувствием, но спрашивает иначе:

— А потом что случилось? Утратили веру в мечту?

— А потом… — Усмехнувшись, Воронов сжимает мои пальцы сильнее. — Потом я встретил твою сестру и одумался.

Ох, меня даже тронуло это признание. А брата нет. Не ожидала, что он такой черствый чурбан.

— Ну да, — говорит он, — крыса брачный контракт не подпишет. Да и на штраф ее не раскрутишь. Скука.

— Тоска, — соглашается Воронов.

— Штрафы в контракте прописаны не для того, чтобы кого-нибудь на них раскрутить, — вступаю я в разговор. — А чтобы избежать некоторых… щекотливых моментов.

Мой жених окидывает меня внимательным взглядом и терпеливо мне поясняет свою позицию касательно щекотливых моментов:

— Когда дороги нет, ее просто не указывают на карте. А если она обозначена, пусть даже запутанная и с ухабами, значит, хотя бы теоретически проехать там можно.

Его самоуверенность меня поражает. В приятном смысле тоже — про себя признать можно. Это хорошо, когда мужчина знает, чего хочет, и четко идет к своей цели. Это я всегда одобряю. Но тут-то цель я, так что в этом случае меня никто не упрекнет за двойные стандарты.

— Мечтать ты можешь о чем угодно, — говорю я с улыбкой. — Но это не значит, что мечта воплотится.

— Знаешь, — говорит он с ответной улыбкой, — все, что нас окружает, — это чья-то мечта. Которая однажды сбылась.

Он толкает дверь, явно намереваясь войти.

— Подождите! — Я дергаю его за руку и под натиском взгляда сама себя поправляю: — Подожди, так мы не договаривались! Это же фиктивный брак. А ты в открытую сообщаешь, что хочешь со мной переспать.

— И уже даже пополнил наш общий счет для этих расходов, который ты мне и сбросила.

— Алекс…

Я осекаюсь, когда он перестает держать меня за руку, а вместо этого обхватывает лицо.

— О чем ты переживаешь? Насилия не будет. А так… ты же в себе уверена, а значит, ты просто мне не поддашься.

В этой интерпретации все действительно выглядит просто. Я всматриваюсь в его глаза и верю: да, если я буду против, не тронет. На самом деле я это и раньше чувствовала, иначе не решилась бы на сделку.

— Идем?

Я киваю. Он снова берет меня за руку, и мы заходим в просторное помещение. Кроме Филиппа, который туда уже просочился, я вижу женщину в строгом костюме, которая стоит у стола. Чуть в стороне от него стоят двое мужчин. Оба мне, естественно, незнакомы.



Одному лет сорок на вид, может, чуть больше. Высокий, подтянутый, довольно интересная внешность, но любоваться им не тянет. Взгляд слишком пристальный и тяжелый. А второй, к моему удивлению, азиатской национальности.

Не обращая внимания на женщину, которая тяжким вздохом пытается показать, что уже заждалась, Воронов сначала считает нужным познакомить меня со своими свидетелями.

— Это мой друг, Яров Матвей Сергеевич. А это, надеюсь, тоже мой друг и партнер из Японии — Таканохаши Ямоди.

— Очень приятно.

Надеюсь, я выдержала не слишком долгую паузу. Просто я всегда думала, что у японцев глаза значительно шире. А тут их почти и не видно. Но природе виднее: у них солнца больше, их глазам нужна такая защита.

— Долго же вы шли. Мы тут уже все протрезвели, — бухтит первый друг. — Ну что, раз никто не сбежал, пожалуй, начнем? Не будем доводить до греха.

Мужчины расступаются, пропуская нас с Вороновым вперед. Я оглядываюсь. Сзади, в нескольких шагах от жениха, стоит его пара свидетелей. В нескольких шагах от меня — моя. Занимательная картина.

Взгляд задерживается на Ярове. С виду приличный, солидный человек.

— Он правда сказал — «протрезвели»? — тихо переспрашиваю у Воронова.

— Случается с лучшими из нас, — отвечает тот философски.

Женщина начинает толкать речь. Я слушаю, но вполуха. Просто все еще под большим впечатлением. И да, я волнуюсь.

— Ты так свободно выговариваешь имя своего японского друга… — опять шепчу я. — Я бы так не смогла.

— У меня еще много талантов. Надеюсь, ты их тоже рассмотришь.

Я с огромным трудом пытаюсь спрятать улыбку, но мне это все же не удается. И за честность получаю честный ответ:

— Дело в другом. На кону крупная сделка. Ну и