Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов

— А кто будет мальчик или девочка? — заинтересованно спросила Роза.

— Я не знаю, да и не хочу на самом деле знать. Кто родится, того и буду любить, — скромно ответила.

— Это правильно. Ребёнок — подарок Бога.

За все эти годы отношения Эли к настоятельнице изменилось. И далеко не в лучшую сторону. Прежде она души в ней не чаяла, видела пример сильной и самостоятельной женщины. Но после событий с Гришей и Нейтам, Розалия перестала быть для неё безусловным авторитетом. Поэтому она и не пошла за ней, не вступила в Рестед и не приняла её веру. В отличии от юной Лотти её прегрешения она видела отчетливо. Но сейчас же стрелки часов, словно отмотали назад на несколько кругов. Когда свет проник в приют, все негативные чувства и воспоминания затупились. Она забыла о них, будто их и не существовало.

Пока они беседовали, Нейт тихо жевал слоенную сладость. Такой вкусной еды он никогда не пробовал и думал никогда не попробует. Тепло и уют приюта успокаивали его мечущуюся душу. Плюс ко всему и убаюкивали Натана. Всё это время он молчал, не создавал суматохи в сознании, что не могло не радовать.

— А-а, сколько тебе лет, Эли? — спросил он.

— Двадцать восемь, — ответила она, любуясь парнишкой. — Мне было десять, когда ты стал моим братом. Поэтому я знаю тебя с пелёнок, шалопай.

— Это да-а, — растянула фразу Роза, наполнившись ностальгией. — Давно же это было. Я тут подумала. Нейт, а ты знаешь сколько тебе сейчас? — тот мотнул головой в знак незнания. — Немудрено. В начале года тебе исполнилось девятнадцать. Ты чуть старше Лотти, но и ей тоже уже столько же. Нашей счастливице, — имела ввиду Эли, — двадцать восемь стукнуло. А мне сорок.

«Так значит… у нас недавно было день рождение, — размышлял Нейт. — Где же я был в то время? Не помню. Всё в тумане каком-то».

— Эли-Эли, а когда ты в Фарля влюбилась? — внезапно включилась в беседу Шарлотта.

— Лотти, всё то тебе знать надо. Эх. Мне было пятнадцать, когда я поняла, что люблю этого идиота. Правда, поздно спохватилась: в день его усыновления. Тогда признаться я так и не смогла. И вот, когда нам было по восемнадцать, он внезапно вернулся в приют. Такой весь статный, высокий и ухоженный. Щегол в общем, — кратко пояснила она. — И вот этот франт с порога позвал меня на свидание. Я такая радостная была, сразу же согласилась. Дура. Надо было нервы потрепать. А потом мы долго гуляли, и под вечер он, — отвела взгляд на пол, — взял, да и поцеловал меня. Потом понеслось. Часто встречаться нам не удавалось. Статус все дела. Но он всегда умудрялся меня удивлять

— Как это мило!

Лотти аж вскипела от чувств. Она всё же была девчонкой, в которой так и трепыхалось сердце романтика. Возраст позволял ей думать о подобных вещах. Пусть она была и не фанатом любовных рассказов, но всё равно держала в душе надежды когда-нибудь влюбиться.

Нейт смотрел на их свободное общение и удивлялся тому, как много они знают о себе. Ему было по-хорошему завидно, но, обращаясь в себя, он чувствовал пустоту.

«Первое, что помню была тьма. Холодная, пугающая темнота. Ни звука, ни запаха, никаких ощущений из вне. Лишь полное всепоглощающее одиночество. Натан помнил то же самое. Открыв глаза, я не увидел света. Мне казалось, я слеп и глух, что нет у меня ничего. Это привело меня в отчаяние. Помню мысль, что родилась вместе со мной… «Я мёртв». Я так испугался и живу с этим чувством по сей день, с чувством, что вся жизнь не более чем иллюзия смерти. А я всё там же. В этой тьме».

— Нейтан, о чем задумался? — спросила Лотти.

— Ни о чём, — отсёк он, резко повернув голову в её сторону.

Все посмеялись.

— И правда, отвечаешь, как настоящий Нейт, — проговорила Эли сквозь улыбку.

Бродяга ответил схожим жестом, он чуть приподнял уголки губ.

«Но я не уверен, что я, действительно, Нейтан».

III

Пять лет назад. 210-ый год со дня открытия пара Земли.

«Проект усовершенствования человеческого сознания

Объект исследования — Нейтан из Норта.

Фаза первая: первичный анализ способности осознания действительности объектом.

Объект в спокойном состоянии демонстрирует уровень активности мозга в пределах нормы. Тесты, созданные мной — Николаем Флок Гильмешем — для исследования Нейта не дали желаемых результатом. Согласно им, он не имеет особенной предрасположенности к познанию. Однако его поведение и рассуждения свидетельствуют об обратном. Этот феномен я назвал «скрытом умом». Доказательствами моей теории являются данные мозговых волн объекта в стрессовой ситуации (острые головные боли), которые выходят за все рамки разумного. Теория о неспособности человека использовать весь потенциал мозга давно опровергнута. Исследование этого вопроса с помощью стим-тек также показали её несостоятельность. Но в случае объекта она является частично правдоподобной.

Каждый человек способен использовать свой умственный потенциал на 100 % лишь при условии здоровой работы мозга, то есть при отсутствии проблем с нервной системой и иных заболеваний. Опухоль, природа которой лежит вне моего понимания, является следствием рождения за пределами безопасной зоны. Именно она служит «замком» в спокойном состоянии, неким сдерживающим фактором. В условиях стресса дверь в его сознание открывается, что вызывает сильнейшую мигрень и всплеск мозговой активности. Что способно вызвать стресс такой силы на данном этапе исследования остается загадкой. Я предполагаю, это связано с изменением гормонального фона, так как объект проходит период полового созревания. Также возможной причиной может быть избыточная умственная нагрузка, которой подвергался объект при обучении. Если это действительно так, то это объясняет его пассивность и нежелание учиться. Вероятно, эта черта характера является бессознательным механизмом защиты.

Дестабилизация опухоли привела к полной потере памяти вплоть до утраты самоидентичности, однако эффект был кратковременным. Уже через два часа к объекту вернулись все воспоминания, сопровождаемые очередными головными болями умеренного характера. Но в результате припадка прооперированные конечности были повреждены. Заживление пройдет по плану, однако следы травмы стереть теперь не представляется возможным. Запись первая окончена».

Эти записи были частью личного дневника Гильмеша. Красного блокнота в кожаном переплёте. Когда он закончил, то беглым взглядом пробежался и по другим страницам, более старым и менее сухим. И на некоторых из них его глаза выглядели особенно печальными.

«2 числа месяца Иноры. 191 год со дня открытия пара Земли: Опухоль Марты растёт. Она уже дошла до критической точки. Я не знаю, сколько ей осталось. Не знаю. Хотя кому я