Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты живой, — пробубнила Лотти, вцепившись в него. — Живой… правда ведь?.. Мне не мерещится… не мерещится, скажи же? Нейт… Нейтан, Господи…
Он молчал.
— Это невозможно, — выдал Стёпа. — Нейтан же умер… мы сами его хоронили. Он не мог воскреснуть.
— Нейтан? — произнесла Роза дрожащим голосом. — Мальчик мой…
Всякая проблема, что была важна до, теперь не имела никакого значения. Мир перевернулся с ног на голову. Она точно признала в этом человеке своего сына, сына отнятого самой судьбой.
— Роза, что здесь происходит?! — выдал кто-то из толпы.
— Это мой мальчик… живой… ЭТО МОЙ МАЛЬЧИК!! — выкрикнула она, не сдержав порыв чувств.
Подпольщики ещё не видели Розалию в таком состоянии. Выдержка, сдержанность, хладнокровие — всё это улетучилось. Лидер предстал перед ними другим человеком. И в этот момент, видимо, рассудок вернулся к Нейту. Такая толпа растормошила его, вывела из транса. И он произнёс:
— Кто такой, Нейтан?
— Что ты такое говоришь? — ответила Лотти, отдалившись, но не отпуская. — Ты ведь Нейтан, так ведь?
Она успела испугаться.
— Я… Нейтан? Это моё имя? — в его голосе слышалась радость.
— Неужели ты ничего не помнишь?
Бродяга виновато отвёл глаза, а после в смятении продолжил:
— Я Нейтан?
— Да, ты Нейтан.
Он обрадовался, и улыбка внезапно образовалась на его лице.
— Слышишь, Натан?! Я Нейтан! У меня есть имя, как и у тебя! Я Нейтан! Я существую. Я существую! — восклицал он.
Остальные же впали в ступор.
«Нейтан? — ответил голос. — Дерьмовое имечко, но всяко удобнее обращаться»
— С кем ты разговариваешь? — с опаской спросила Роза.
Нейт примолк, не знал, как объяснить. Мимика напряглась, отражая раздумья. Он вертел головой, часто моргал, пытаясь подобрать слово.
— Нейт, — обратилась Лотти, отчего тот испугался. — Ты помнишь меня?
— Я не знаю… я-я… не помню… ничего.
— Роза! — уже с гневом обратился рабочий
— На сегодня собрание закончилось! — приказным тоном ответила она. — Действуйте по инструкции!
Толпа ворчала и потихоньку расходилась, пока ребятишки окружали воскресшего. Они посадили его на скамью и дали поесть. Он с аппетитом ел булочку хлеба, будто бы это была последняя еда в его жизни. За один присест он доел её всю.
— А-а? — издал он, указывая на рот. — Это… воды… можно воды? — дополнил, вспомнив слово.
Тут же ему принесли попить.
— Что с тобой случилось? Ты хоть что-нибудь помнишь? — спросила Роза.
Лотти всё также обнимала его, боясь отпускать.
«Если отпущу, он снова исчезнет, — прокручивала она в голове. — Я не допущу такого… только не опять. Не отпущу».
Бродяга задумался над вопросом Розалии.
— Помню… как ходил… много ходил… туда-сюда. Людей помню, тоже ходили.
— А помнишь, как привёл девочку? — встрял Гера.
— Девочку? Помню! — радостно выпалил он. — Я помню. Я привёл девочку и меня накормили. Девочка улыбалась.
— А ещё что-нибудь? Помнишь приют?
Он взялся ворошить волосы и отрицательно помахал.
«Скажи, как мы…» — подсказал голос.
— ЗАТКНИСЬ! Я ничего… ничего… ничего…
На него напала паника, которая волной перешла и к другим. Бродяга судорожно держался за голову, продолжая проговаривать одну и туже фразу:
— Ничего. Ничего. Ничего.
Лотти прижалась к нему, она нежно погладила его волосы, и он успокоился. Но больше не издал ни звука.
— Ничего не могу понять, мама, — сказала она. — Как это возможно?
— Это чудо Господне, не иначе. Другого объяснения у меня нет, — ответила Роза, любуясь сыном. — Ребята его нужно отвезти домой.
Детишки скопом взялись за Нейта и понесли его. Благо приют находился не так далеко. Дошли они достаточно быстро, но тамошние уже давно спали. Поэтому Нейта решили поселить в отдельную комнату со всеми условиями. Стоило ему присесть на кровать, как мягкий матрас прогнулся под ним.
— Тону! Я тону! — вскрикнул он, попытавшись встать.
— Всё хорошо, — ответила Лотти. — Так и должно быть, ты не утонишь. Обещаю, — произнесла, держа за руку. — Веришь мне?
— Угу…
Лотти принесла ему ещё немного еды, заправила кровать и уложила. Всё это время её изумрудные глаза не отводили от парня взгляд. Такое пристальное внимание немного пугало его, но с Шарлоттой он чувствовал себя в безопасности. Её голос имел на него успокаивающий эффект. Он прилёг, но долго ворочался, поэтому спустился на пол и свернулся калачиком. Нежность кровати была ему непривычна, она была тёплой, не причиняла боли и по ней никто не ползал. Шарлотта оставила его, уйдя в кабинет настоятельницы, волнуясь до скрежета зубов. Но настолько радостной, что даже осознавать происходящего не могла. Это казалось сном. Приятным, детским сном. Она в страхе ушла из комнаты Нейта, боясь, что когда заглянет вновь, его там не застанет.
В кабинете стояла гробовая тишина. Розалия сама прибывала в шоке, не представляла, как реагировать. Хотелось улыбаться до ушей и плакать так сильно, чтобы застелить глаза. Ночь была звездной, осенний ветер холодил и приносил с собой странное чувство не то ностальгии, не то беспокойства.
— Мама, я не могу поверить в это. Нейтан жив… ты представляешь?
— Как и я. У меня чувство, будто почву из-под ног выбили, — произнесла Роза, разливая чай. — Даже не думала, увидеть его когда-нибудь.
Её руки трепыхались, держась за ушко чашки. Тремор также преследовал и Лотти. Они обе переживали странные чувства, чувства встречи с чем-то мистически неизвестным, что вызывало ужас и восторг одновременно. Этого было не передать и не осознать, оно было за пределами возможностей разума. Абсолютно иррациональное и чистое чувство.
— А Нейт ли это? Тот ли Нейт, которого мы знали? — высказалась Шарлотта.
— Душу не изменить даже потерей памяти. Это он. Можешь не сомневаться.
— Но, мама, тут дело не только в памяти. Характер, поведение — всё другое. Он иной человек. И с головой у него явно не в порядке. Мне страшно… не представляю, через что ему пришлось пройти.
— Главное, сейчас он с нами и он жив. Со временем наладится, и мы всё выясним.
Они до самого утра просидели так, разговаривая и попивая чай. На этот раз они вспоминали прошлое, просто мило беседовали, не обсуждая серьёзные темы, проблемы, взвалившиеся на их плечи. Давно они не погружались в такие разговоры. Простые и незамысловатые. Уже пять лет Роза общается с Лотти, как с взрослой, только по делу и, только, по существу. Пусть бродяга был не тем Нейтам, которого они знали, но, как и раньше, он принёс в приют долгожданный мир.
***
Утром, когда дети ещё не проснулись, Гера повёл Нейтана в ванну. Ночью он почти не спал, пусть и был дико уставшим. Мысли
