Русско-турецкая война 1877—1878 гг. - Николай Иванович Беляев

пушки, но и в том, что огонь велся всего четырьмя батареями из тринадцати, причем эти батареи стреляли на 2200 м, то есть на предельные и сверхпредельные для 9-фунтовой пушки дистанции. Видя такие слабые результаты артиллерийской подготовки, Криденер решил узнать, как обстоит дело на левом фланге. В 12:30 Шаховской был запрошен о том, сбиты ли батареи, стоявшие сзади Радишево, и признает ли он атаку достаточно подготовленной артиллерийским огнем.

Артиллерия отряда Шаховского в это время с высоты севернее и северо-западнее Радишево обстреливала укрепления южного турецкого фаса: так как эти укрепления были недостроены, то русской артиллерии удалось подбить 11 орудий и нанести довольно чувствительные потери турецкой пехоте. Но обстреливать укрепления на высотах Янык-Баира, как это требовалось диспозицией, артиллерия левого фланга не могла из-за дальности расстояния.

В этих условиях Шаховской мог понять запрос Криденера именно как побуждение к скорейшему занятию позиции для обстрела Янык-Баира или, иными словами, как побуждение к атаке турецких укреплений севернее оврага Сулуклия-дол. Результаты артиллерийской подготовки сулили, казалось, успех этой атаке. Исходя из этих соображений, Шаховской в 14:00 донес Криденеру: «Неприятельские батареи на противоположной командующей высоте... Надо идти для атаки следующих высот, на которых именно и стоят неприятельские орудия»(7). Несколько времени спустя Ша­ховской перешел в атаку(8).

Донесение Шаховского было получено Криденером около 15:00. Криденер был далек от мысли, что атака войск левого фланга вызвана его же запросом к Шаховскому. Криденер решил, что раз Шаховской перешел в атаку, не соображаясь с действиями войск правого фланга, то объяснить это можно тем лишь, что «такое поспешное и независимое решение начальника левой колонны могло вызваться полным успехом на его фланге и желанием не пропустить удобного для успеха дела момента»(9). Эти соображения заставили Криденера отдать в свою очередь приказание начать атаку войсками правого фланга в целях оказания содействия войскам Шаховского.

Наступление на правом фланге начал 121-й Пензенский полк. Наступать ему пришлось по совершенно открытому месту, под сильным ружейным огнем турецкой пехоты. Ротные колонны, в которых наступал полк, начали нести серьезные потери еще в 1800 шагах от турецкой позиции; к тому же полк наступал без ружейного огня и турецкая пехота в окружавших редут окопах никем не подавлялась. За полчаса полк потерял до 1000 человек. Полку удалось все же в героическом порыве занять передовые турецкие ложементы, но дойти до цели атаки, Гривицкого редута № 7, полк не смог и залег в 100 шагах от него. Уступом вправо и назад за пензенцами шли козловцы. Они также понесли значительные потери, выдохлись и залегли рядом с пензенцами перед редутом № 7. Та же участь постигла и наступавших левее тамбовцев; они залегли в 300 шагах от редута № 8. Из-за отсутствия шанцевого инструмента все залегшие полки принялись окапываться при помощи штыков и манерок. Неоднократные попытки всех трех полков перейти в атаку турки отразили сильнейшим трехъярусным огнем из редутов.

Наблюдая бой, Криденер обнаружил огромные потери полков 31-й дивизии. Для него стало ясно, что потери и неудача этих полков в значительной степени зависели от совершенно неудовлетворительной артиллерийской подготовки. В этих условиях долгом Криденера являлся отказ от дальнейшего наступления на этом направлении и высылка всех резервов к Шаховскому, на участке которого Коиденер предполагал крупный успех. Но вместо всего этого Криденер двинул в наступление на те же Гривицкие редуты полки 5-й дивизии; хотя при этом 1-я бригада была направлена на редуты не в лоб, а в охват редута с северо-востока и Галицкий полк - в охват редута № 8 с юго-востока, но результатов боя это не изменило. Да и трудно было рассчитывать на иные результаты при том способе, которым Криденер организовал наступление. Очевидец так писал об этом наступлении: «Идем, куда? Сами не знаем... Вот подъезжает корпусный. Генералы к нему за приказаниями: «Что делать?» - «Идти и атаковать», - было приказание. - «Да ведь и местность вовсе не расследована; как атаковать без рекогносцировки?» - заметил было один из генералов. - «С богом, ваше превосходительство, идите и атакуйте»,- был ответ корпусного»(10).

Архангелогородцам и вологодцам пришлось наступать по кустам, по высокой кукурузе, пересечь два оврага, поэтому потери у них были меньшими, чем в полках 31-й дивизии, хотя наступали они тоже в ротных колоннах. Зато, двигаясь по закрытой и пересеченной местности, они сильно перемешались. Лишь отдельным людям из этих полков удалось добраться до редута № 7 и укрепиться в его рву, большинство же залегло в ложементах перед редутом. Все попытки русских атаковать редут отбивались сильным ружейным огнем турок, вал же был так высок, что, не пробив в нем бреши, через него нельзя было перебраться. Была затребована артиллерия, прибыли две батареи, но из-за темноты пробивку бреши отложили до утра. Так же неудачны были и попытки атаковать редут № 8. К темноте бой затих. Наступление войск правого фланга Западного отряда потерпело неудачу.

Наступление войск левого фланга началось около 15:00. Сигнал «наступление» на рожке был подан ровно в 14:00 командиром бригады 32-й пехотной дивизии генерал-майором Горшковым. При этом сигнале командиры частей пришли в полное недоумение, так как понятия не имели не только о диспозиции, но даже о том, что и когда надо атаковать. Сигнал «наступление» повторился, однако, во второй, а затем и в третий раз. Командир 125-го Курского полка полковник Ракуза помчался за разъяснениями на батарею, откуда раздавался сигнал. На батарее находился Горшков, и Ракуза обратился к нему с вопросом, в каком направлении полку двигаться и какой пункт атаковать. В ответ на этот вопрос Горшков лаконично ответил: «Двигаться прямо перед собой и побить по дороге всю сволочь, какая встретится на пути»(11). Несмотря на полную неясность этого краткого «приказа», только им и пришлось курянам (Курскому полку) руководствоваться во время своего наступления. Куряне и рыльцы (по имени города Рыльска) перешли в наступление и к 16:00 выбили турецкую пехоту из ложементов южнее оврага Сулуклия-дол, перешли через овраг, овладели укреплением № 14, причем захватили там два орудия, и даже временно ворвались в укрепления № 9, № 10 и № 11, но затем стали выдыхаться. Резервная бригада 30-й пехотной дивизии вовремя их не поддержала, так как к моменту атаки находилась еще в 1 1/2 км от турецких укреплений, а Шаховской не хотел ее вводить в дело до прибытия подкрепления от Криденера, который был об этом запрошен.

Лишь в 17:00, получив сообщение от Криденера о высылке к нему на