Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова - Сергей Иванович Валянский

Когда же вследствие нарушения всех основ торговой деятельности торговля превращается в скачки с препятствиями, в азартную игру, в которой все зависит от неучитываемых случайностей, тогда неизбежно являются и грабительство, и мародерство, и хищничество, и обирательство. И никакими репрессиями, никакими увещаниями одолеть этого нельзя.

Единственное, что может внести некоторый порядок в создавшийся хаос, — это широкие меры государственно-общественного характера.

Всероссийские городской и земский союзы, военно-промышленные комитеты многое сделали в этом направлении в тех областях снабжения и распределения, в которых они работают. Но там, где все во власти случая и хаоса, там разыгрываются и вакханалия грабительства, и азарт, и все последствия дезорганизации…»

Таковы печальные результаты преобладания эгоистической психики в современных поколениях человечества над психикой альтруистической: война, спекуляция, грабеж населения безответственными…

Однако спекуляцией, как показывает предыдущее изложение, можно объяснить только местные эксцессы современного поднятия цен, когда они вздуваются больше чем в три раза.

Обычное же всеобщее поднятие цен до трех раз выше тех, какие были до войны, — совсем не спекуляция, а естественный и неизбежный результат неумеренного печатания государственным банком бумажных денег в первый год войны.

Приложение VII

Милитаризм и социализм

Социализм, как и христианство, является по своей идеологии противником милитаризма.

«Но если он и восторжествует в сфере экономических отношений, то не будет ли он так же бессилен прекратить войны, как и христианство?» — спрашивают многие теперь, и участие социалистов в современной войне дает, по-видимому, положительный ответ на это.

Войны вызываются патриотизмом, как вторичным последствием преобладания эгоизма над альтруизмом в большинстве современных людей, и не могут окончиться, пока не прекратится это преобладание или пока одно какое-либо милитаристическое государство не покорит всех остальных, но и тогда внутри Покоренных народов, если они имеют свои национальные особенности, останется стремление начать внутреннюю войну против нации-покорительницы.

Однако не сможет ли социализм если не прекратить сразу, то хотя бы содействовать постепенному исчезновению националистических чувств, поднимая человеческую душу на высшую степень эволюции, ведущую к космополитизму? Но ведь социализм и сам может быть осуществлен в полном объеме лишь тогда, когда человечество во всей своей массе хотя наполовину поднимется на эту высшую ступень, а до тех пор социалисты, как и христиане, будут дети своих народов и будут участвовать в войнах всякий раз, как увидят опасность быть покоренными чужим народом, особенно если будут считать его на низшей стадии гражданского и умственного развития.

Значит, лучшее средство прекратить войны — это содействовать уравнению всех народов в гражданском и умственном отношении, и, конечно, не низведением передовых народов на исторически отсталые и потому низшие ступени гражданственности, а, наоборот, усиленным международным подъемом наиболее отсталых народов на высшие ступени, подобно тому как, взбираясь на высокую гору, наиболее сильные и ушедшие вверх путешественники поворачиваются назад, чтоб протянуть руку помощи отставшим и ослабевшим товарищам.

Социализм, как предвестник республиканских начал в созидании отдельных хозяйств, является принципиально республиканским и в созидании гражданского строя народной жизни, иначе в нем самом заключалось бы непримиримое противоречие.

В этом последнем пункте он сходится и с обычными новейшими демократическими и республиканскими партиями всего цивилизованного мира, считающими современное поколение человечества способным, однако, к осуществлению республиканского строя только в гражданской сфере, но не в экономической.

В этом же заключается и причина обычного противодействия развитию социализма со стороны правительств монархических государств.

Милитаризм, наоборот, есть естественный защитник монархических начал как в гражданском, так и в экономическом строе.

Основанный на принципе иерархического подчинения многочисленных нижних чинов высшим и, в конце концов, единому верховному вождю армии, он не может быть сторонником развития республиканских начал и в экономической жизни.

В этом причина его пышного развития в монархических странах и относительной слабости в странах республиканских, которые, без сомнения, и совсем отказались бы от него, вступив в федеративные союзы друг с другом, если бы страх завоевания со стороны соседних монархий не заставлял республики удерживать милитаризм и у себя[31].

Однако хотя социализм и милитаризм и являются двумя чуждыми друг другу силами, но обе эти силы ведут человечество к одной конечной цели — объединению, хотя и в двух различных формах. Социализм, вместе с радикальными партиями, стремится объединить все народы добровольно, на федеративных республиканских началах, милитаризм — сделать то же самое на началах иерархических. Конечный идеал социалиста — все соединить и граждански уравнять; конечный идеал истинного милитариста — все завоевать и подчинить своему верховному вождю.

В настоящий момент мы переживаем величайшую из всех попыток милитаризма осуществить эту свою конечную цель — дать германскому императору гегемонию, не оспариваемую никем, над всеми остальными монархами и обеспечить постепенное низведение их в такое же подчиненное состояние, в каком находятся низшие монархи в Германской империи. А в желании противодействовать чьей бы то ни было гегемонии в общечеловеческой гражданской жизни на земле заключается причина и того, что многие социалисты не германских стран, интернационализм которых вне подозрений, забыв его на время, добровольно сражаются в рядах противогерманской коалиции как в республиканской французской, так и в союзных с ней монархических армиях.

Но каков бы ни был конечный результат этой небывалой в истории человечества войны, та страшная боль, долго неисцелимые чудовищные раны и огромные экономические потрясения, которые она принесла и еще принесет всему современному и подрастающему поколению цивилизованных стран, заставят наконец оставшихся после нее в живых пересмотреть заново уже давно поднимавшийся друзьями человечества вопрос: целесообразно ли дальнейшее продолжение милитаристического строя в международной жизни, и не лучше ли поскорее перейти, как в Северной Америке, к федерализму, не ожидая повторения обрушившейся на наши