Совращенная тенями - Джесса Слейд

— Ваш вклад необходим, Букмекер, всегда так было. Если ваш отец заставил вас, чувствовать по-другому, так только для того, чтобы вы не провели всю свою жизнь так. —

Сера вздрогнула, представляя лицо Букмекера. Никто не любил, когда обсуждали его семейные проблемы. Она знала это.

Она прибавила шаг и повернула за угол.

— Извините, я опоздала.

Трое мужчин сразу оставили свои оборонителные позы и повернулись к ней. Арчер кивнул ей, когда она поставила свою сумку на скамейку.

Между мужчинами стояла колба, закрытая золотой печатью, в нутрии была наполовину жидкость наполовину газ чернильного цвета. Она наклонилась ближе, чтобы рассмотреть, красный глаз уставился на нее прямо сквозь стекло.

— Не урони, — предупредил Екко. — Эта сука, чтобы уйти воспользуется канализацией, а я не хочу потом видеть, как она вылазиет из моего душа.

Она сглотнула.

— Я не представляла, что можно их сделать такими маленькими.

— Они, как крысы. Они залезут везде, где пройдет голова. Но больно засовывать их в бутылку.

— У меня есть информация по морфологии преступного намерения, — сказал Букмекер терпеливо.

— Мы не для этого здесь, — Арчер оперся бедром о прилавок. — Я хочу, что бы вы взяли ESF и засняли, как Сера иссушает преступное намерение.

— Как-то это неспортивно выглядет, — сказала она.

— Подобно отстрелу рыб в барреле? — усмехнулся Екко. — Мы можем выпустить это, если ты сумеешь иссушить его быстрее, чем он окажется в моем душе. А мне туда очень хочется.

Она скорчилась.

— Я думаю, что потом разберусь.

Букмекер скрестил руки на груди.

— У меня есть информация о преступном намерении. У меня уже есть сноски там, на сегоднешний экперимент…

Арчер выпрямился с его ленивой позиции.

Букмекер затих. Даже Екко перестал изучать свои ногти.

Сера наклонилась к мензурке снова.

— Я не знаю, как у меня получилось это прежде.

— Не думай об этом, — сказал Арчер. — Просто делай то, что ты считаешь правильным.

— Точно правильным, — сказал Екко. Когда они впились в него взглядом, он махнул рукой. — Продолжайте, пожалуйста.

Арчер посмотрел на Букмекера.

— Вы настроили обрудование?

Букмекер коротко кивнул.

— Как вы и просили вчера. — Он подошел ближе к столу. Сера вспомнила о своем провале в больнице, после чего все и произошло.

Букмекер увидел ее взгляд и, несмотря на задетое самолюбие, не мог не объяснить.

— Спектральный датчик эфиров будет делать запись испусканий от вас и преступного намерения. Это довольно сомнительный экперимент. — Он впился взглядом в Арчера. — В нашем царстве, младшие демоны испускают большое количество спектральной энергии. Когда тальян захватывает преступное намерение или выводит из строя фералис, испускание тшувы перебивает демоническое поле, изменяя его. Подойдя достаточно близко, меньшая энергия включается в энергию тшувы, оставляя при этом истощенный эфирный снаряд.

— Подобно тому, как залпом выпиваешь пиво через трубочку и швыряешь стакан через плечо, — бормотал Екко. — Без отрыжки. — Никто на него не посмотрел.

— Именно поэтому вы не сражаетесь с джиннами, — продолжал Букмекер. — Тшува не может преодолеть боле сильное испускание энергии джинна.

Сера представила Нанетт, пьющую пиво через соломинку.

— Как насчет борьбы между ангелом и джинном?

— Выбранные воины Бога не связываются с нами, — сказал Арчер сильно.

На этот раз Букмекер и Екко раздраженно пробормотали, что-то в знак согласия.

Сера посмотрела, как Букмекер недевал спутниковую антенну ей на ладонь.

— Здесь проходит энергия?

— Смешной вопрос от чувствительного тальяна, — презрительный взгляд Букмекера устремился на мужчин в комнате. — И непроверенная теория говорят, что демонические колебания питают тшува, и помогают поддерживать в хорошем состоянии человека и лечить его смертельные раны.

— Если энергия сбалансирована ненадлежащим способом, то могут быть непредсказуемые последствия. — Последовал еще один презрительный взгляд.

— Определенно, необходимо провести исследование, — Сера пыталась улыбнуться Букмекеру.

Он посмотрел назад.

— Именно поэтому мы здесь. — Среди безупречных стен стального цвета, колба с переступным намерением очень резко выделялась.

Ее живот скрутило.

— Хорошо.

Она дотронулась до колбы. Боковым зрением она увидела, что Екко выпрямился, потом снова обмяк, когда Арчер покачал головой.

Она схватилась за печать, не зная, что делать дальше, потрясти, сорвать или сжечь ее. Но тонкая золотая фольга сама разорвалась под ее руками.

Позади красных глаз переступного намерения, было облако, подобное сальному дыму. Комната заполнилась запахом тухлых яиц и гнинили. Екко ругался. Букмекер открыл рот.

Сера сдела из своих пальцев петлю.

Это никогда не остановило бы бродячее преступное намерение. Это только маневр. Она никак не могла решить, что именно чувствует к этому преступному намерению, толи жалость, толи отвращение.

Она думала о разговоре с Нанетт и помнила, как Арчер обвинил ее в том, как она относиться к преступному намерению.

— Кое-кто сказал мне, что добро и зло крепко переплетено, — она крутила преступное намеренение между пальцами, затем посмотрела на Арчера. — И кое-кто, надееться, что это не так.

Пристальный полузакрытый взгляд Арчера мерцал с подавленным голодом, как будто они были одни. Он обвинял ее в попытке подвергнуть демона психоанализу, но кого она пробовала вылечить?

Она направила преступное намерение на себя.

— Если ужас и смерть разгуливают также свободно как преступное намерение и фералис, где противоположные формы красота, рабость, сострадание? — Эфир, был сжат, как масляная паутина под ее руками. Она никогда не могла сделать даже бумажного самолетика. — Могу ли я изменить преступное намерение, сложив тысячи подъемных кранов оригами, чтобы мое желание исполнилось?

Она бы слышала осторожную надежду в его голосе, когда он задавался вопросом, где конец всего этого. И она могла бы быть его концом.

Но ее прошлое подсказывало ей, что она могла иметь надежду, и также конец: мука несбывшейся надежды или неизбежная смерть всего мира. Не оба.

Момент, и вся комната стала одноцветной, если бы не фиолетовый свет, бронзовых глаз Арчера. Он сжал руку в кулак, все сухожилия под его ревеном были напряжены, как будто он мог разбить эфир. С помощью своего демона он связывал надежду и смерть, и одно замысловатое и глубинное желание.

В этом пустом месте, которое связывало их, она сказала ему.