Вождь и призрак - Колин Форбс

Дым… В этот предрассветный час район был как бы окутан дымом. Ночной туман еще не развеялся. Линдсей и его спутники миновали какие-то убогие домишки, и неожиданно показалось мрачное здание Южного вокзала. Оно больше напоминало тюрьму, нежели вокзал.

Ссутулившись, они словно призраки, побрели к этому зданию. Линдсей прошел вслед за Пако в кассу, где люди мерзли в очередях за билетами. Они вышли на платформу, поезд уже прибыл. На вагонах были таблички с надписью «Грац».

И тут Линдсей увидел Грубера, шефа бергховского гестапо…

— Делай, как я говорю, и не спорь…

Линдсей схватил Пако за руку и крепко сжал ее ладонь. Девушке пришлось остановиться. Линдсей понимал, что она вне себя от ярости, но ему было наплевать. ГРУБЕР! Все его чувства вмиг обострились. Гадкий привкус, оставшийся во рту после завтрака, позабылся. Линдсей посмотрел в оба конца платформы, запруженной людьми.

— Черт возьми, что с тобой? — прошептала Пако.

— Помолчи минутку!

Линдсей не выпускал ее руки, и Пако была вынуждена подчиниться. Двое юнцов, шедших им навстречу, остановились, как вкопанные. Это были те самые парни с железной трубой, что напали на Линдсея и Пако ночью. Линдсей смотрел на них, не отрываясь; Грубер стоял слева от него, почти вплотную.

Первым заметил Линдсея парень, который тогда, ночью, дал стрекача. Он что-то сказал своему приятелю, и второй юнец тоже уставился на Линдсея. Парни развернулись и бросились бежать. В панике они сбили с ног какую-то старушку. Начался переполох.

— Хальт! — резко выкрикнул Грубер. — Стойте! Стрелять буду!

Держа в правой руке «люгер», Грубер промчался перед носом у Линдсея. За ним бежало двое солдат, тоже вооруженных пистолетами. Пробежав немного, трое гестаповцев остановились и подняли оружие. Линдсей насчитал шесть выстрелов. Один из парней взмахнул руками, словно атлет, разрывающий финишную ленточку, и рухнул на платформу. Второй вскрикнул, остановился, схватился за левую ногу и упал на колени.

— Теперь пошли! Быстро!

Линдсей втолкнул Пако в поезд, оглянулся, увидел, что Милич и Бора рядом, и ткнул девушку в спину, подгоняя ее вперед. Она нашла свободное купе и села в углу возле коридора. Линдсей закрыл дверь. Бора и Милич устроились в другом купе.

— Это был Грубер из гестапо, — спокойно сказал Линдсей, ставя на полку чемодан. — Перед моим побегом из Бергхофа он меня допрашивал…

Линдсей подумал, что Пако незачем знать о существовании и местоположении Волчьего Логова.

— Эти два грабителя решили, что я их выдам, — продолжал он. — Они увидели меня, увидели Грубера… у него на роже написано, что он из гестапо. И, как я и надеялся, мальцы до смерти перепугались. Ну, а от нас это отвлекло внимание. Замечания будут?

Линдсей сел. Пако внимательно поглядела на него, склонив голову набок. Ее грудь бурно вздымалась, Пако никак не могла отдышаться.

Она улыбнулась.

— А ты и вправду быстро учишься, Линдсей!

Новость разлетелась по Вене мгновенно: все уже знали, что одного из парней, убивших немецкого солдата, гестаповцы застрелили, а другого арестовали. Грубер постарался растрезвонить о своем успехе. Еще бы, ведь получалось, что гестапо обскакало абвер! Грубер, однако, не предугадал, что не пройдет и суток, как в гестаповский штаб, где содержался уцелевший дезертир, которого вскоре должны были допрашивать, явится Гартман.

Абверовец без труда убедил дежурного офицера пропустить его к арестованному. Он просто сунул офицеру под нос бумажку, выписанную Борманом. Грубер в этот момент сидел в своем кабинете и пытался дозвониться в Бергхоф.

— Я — майор Гартман, — сказал абверовец дезертиру с перевязанной ногой, лежавшему на койке в камере. — Ты понимаешь, во что ты вляпался? Тебя будут судить и казнят на основании показаний солдата, которому удалось тогда остаться в живых…

— Но того парня убил Герд! — запротестовал юнец.

— Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, — перебил его Гартман, — ты должен мне рассказать, что стряслось на вокзале. Я не могу понять, почему вы впали в панику. Вас ведь тогда, ночью, никто не видел…

— Нас выследили мужчина и девчонка…

Юнец осекся, словно сболтнул лишнего. Гартман подался вперед и предупреждающе поднял указательный палец.

— У меня мало времени. Я из абвера! Если я тебя брошу, ты останешься один… Наедине с гестапо! Говори! Какой мужчина? Какая девчонка?

— Мы остановили их накануне ночью возле вокзала. Самое забавное, что они были одеты совсем по-другому. Я бы их в жизни не узнал!.: Но мужчина смотрел так пристально…

Гартман за десять минут выудил из него все остальное. Юнец видел, как мужчина и девушка сели в поезд, отправившийся в Грац. Гартман встал, позвал охранника, вышел из камеры, а потом и из здания гестапо. Он долго думал, но все же решил, что, пожалуй, лучше доложить о результатах своих поисков Борману. А затем выехать в Грац.

Глава 27

«Бюро Н», отдел швейцарской разведки, сотрудничавший с Люси, располагался на вилле Штутц, в восьми с половиной километрах от предместья, где жили Ресслеры.

Это трехэтажное оштукатуренное здание находилось в отдалении от дороги, в уединенном месте: на безлюдной косе, вдававшейся в Люцернское озеро. С виду дом напоминал виллу богача. Никаких солдат в военной форме поблизости не было, двойные железные ворота охраняли люди в штатском.

Именно на виллу Штутц Роже Массон вызвал в полночь Ресслера. Он намеренно выбрал столь поздний час. Это давало Ресслеру возможность незаметно приехать в штаб «Бюро Н». В то время — как было известно Массону — Швейцария буквально кишела немецкими агентами, просочившимися через границу.

Массон восседал за столом неподвижно, как изваяние, когда в комнату вошел Ресслер. Уже одно это подействовало Ресслеру на нервы, ведь обычно Массон дружески, тепло его приветствовал. Едва Ресслер уселся напротив Массона, тот ринулся на него в атаку:

— Вы немец. Мы позволили вам пользоваться радиопередатчиком, четко договорившись, что вы будете передавать мне всю информацию, поступающую от Дятла!

— Но мне нечего было передавать вам…

— Неужели вы полагаете, что я вам поверю? Можно подумать, Дятел несколько недель не выходил в эфир?! Значит, цепочка порвалась? По-вашему, Дятла поймали гестаповцы? Все это крайне, крайне неубедительно. К вам подкатывался такой… Аллен Даллес, американец?

— Нет, я о нем даже не слышал! — отбивался Ресслер.

Массон откинулся на спинку стула. Похоже, Ресслер говорит правду… Однако американский агент, проникший в Швейцарию из оккупированной части Франции, уже успел всем осточертеть. Он открыто путешествовал по стране и даже не пытался маскироваться. Немцы уже прознали про то, что он в Швейцарии…

Все это пронеслось в голове Массона, когда он смотрел на своего гостя, беспокойно ерзавшего на стуле и испуганно озиравшегося. Длинные, до самого пола шторы закрывали окна, а туман, поднимавшийся с озера, поглощал даже те немногие звуки, которые иногда раздавались в густой тишине.

— Однако меня действительно поражает это внезапное исчезновение Дятла, — вдруг сказал Массон.

— А меня, думаете, не поражает? Тем более что приближается начало летнего наступления немецких войск, и Москва, вероятно, жаждет заполучить сведения о дислокации войск вермахта. Гитлер вполне способен разгромить русских, у него столько войск!..

— Я знаю. Ладно, поживем — увидим. Можете идти…

Массон еще целый час после ухода Ресслера сидел за столом и думал. Если Гитлер победит на Восточном фронте, то затем вторгнется в Швейцарию. Его безумно тревожило упоминание о Швейцарии, содержавшееся в донесении, которое они перехватили, но не сумели расшифровать. Деятельность Люси — если о ней станет известно — даст нацистам прекрасный повод для бесчинств. Вот Массон и ломал голову, разрешить ли Ресслеру продолжать свои дела или нет.

В конце апреля 1943 года Дятел вновь вышел на связь. Массон не мог знать, что это совпало с переездом фюрера и его ближайшего окружения обратно в Волчье Логово. Среди людей, ехавших вместе с ним на поезде, который носил название «Америка», был рейхслейтер Мартин Борман, упрямый Вильгельм Кейтель и любезный, но очень хитрый генерал Йодль.

«Америка» неуклонно приближалась к Волчьему Логову. Борман зашел в вагон-ресторан. Сидя за одним столиком с Кейтелем и Йодлем, Гитлер только начал свой скудный обед, состоявший из тарелки супа из сельдерея.

— Мой фюрер! — провозгласил Борман, усаживаясь на свободный стул. — У меня есть новости о нашем беглеце, англичанине Линдсее.

— Его поймали? Надеюсь, живым…

— М-м… нет… ПОКА нет. Но Гартман сообщил, что они направляются в Югославию. Он едет за ними.

— А, Гартман! — Гитлер явно потешался над Борманом. — Помнится, в Бергхофе вы намеревались возложить поимку Линдсея исключительно на гестапо и СС. А я настоял, чтобы включили и Гартмана. Разве нет?