Вождь и призрак - Колин Форбс

— Ты прекрасно справляешься со своей задачей, — сказал Линдсей, поставив чемодан на полку.

Экспресс тронулся. Линдсей искренне восхищался девушкой: она вела себя именно так, как надо: самоуверенно и кокетливо, но все в меру.

— Одно препятствие преодолено, — откликнулась Пако и, сняв меховую шапку, распушила свои золотистые волосы.

— А откуда ты взяла этот шикарный чемодан и роскошную ливрею, в которую нарядился Бора? — поинтересовался Линдсей.

— Не твое дело, — огрызнулся Бора.

— Не будь таким желчным, Бора, — добродушно упрекнула его Пако. — Это вполне разумный вопрос.

Она посмотрела на Линдсея и ответила:

— Мы пробрались на одну виллу в окрестностях Мюнхена и взяли все это там. Богатство производит на офицеров совершенно неотразимое впечатление: оно ассоциируется в их представлении с властью.

— А как нам быть с билетами? — внезапно спросил Линдсей. — В Германии кондукторы ходят по вагонам и проверяют билеты.

Пако открыла сумочку и, достав три билета на проезд в первом классе, протянула их Линдсею.

— Билеты всегда хранятся у шофера, тем более что ты говоришь по-немецки. А ты, я гляжу, все схватываешь налету… я хочу сказать, ты учишься продумывать каждую мелочь. Я купила билеты сегодня утром, когда увидела на вокзале, что все поезда в Швейцарию обыскиваются.

— Но билеты в оба конца: до Вены и обратно!..

— Да, — кивнула Пако, — это на случай, если Ягер вдруг вздумает проверить, собираюсь ли я возвращаться. Я ведь ему обещала… Жаль только, что не удалось избежать одного досадного момента… я о том, что мне пришлось назвать эсэсовцу имя Ягера. Они могут таким образом выяснить, каким поездом мы уехали.

— А разве это важно? — пренебрежительно пожал плечами Бора. — Мы через три часа уже будем в Вене.

Линдсей выглянул в коридор. Уборщик в спецовке и железнодорожной фуражке подметал платформу метлой и собирал мусор на совок. Это был Милич. Он подмигнул Линдсею и двинулся дальше.

— Да, это очень важно, что я назвала имя Ягера! — воскликнула Пако, глядя на Бору. — Помнишь, когда мы сидели в подвале, Линдсей задался вопросом: что будет, если кто-нибудь сличит мои приметы с приметами баронессы?

Экспресс набирал скорость, колеса убаюкивающе стучали. Линдсей ничего не сказал. До Вены оставалось три часа…

Шмидт заснул в своем кабинете прямо за столом, уронив голову на руки. На подносе стояли остатки еды. В большом здании было очень тихо. Потом резко зазвонил телефон, и Шмидт, вздрогнув, проснулся. Он поглядел на часы. О Боже! Без пятнадцати одиннадцать!

— Шмидт слуша… — сказал в трубку Шмидт и осекся.

Брандт заговорил, не дослушав его до конца. Голос Брандта звучал очень настороженно. Значит, ему удалось кое-что раздобыть…

— Я достал описание баронессы Вертер. Мне пришлось действовать крайне осторожно. Я сказал, что у нас ведется расследование по поводу ошибки в документах. Ваше имя не было упомянуто…

Шмидт переменил свое мнение о Брандте. Он не ожидал, что гестаповец проявит такое благоразумие. Слава Богу, значит, Ягер в этом расследовании фигурировать не будет… Шмидт взял блокнот и карандаш.

— Спасибо, я вам очень признателен. Пусть это так и останется между нами… Говорите…

— Рост — метр пятьдесят, брюнетка, склонна к полноте. Возраст — двадцать девять лет. Баронесса носит очки, она подслеповата, как летучая мышь… Ну что? Вам это пригодится?

Шмидт постарался говорить как можно беспечней:

— Да, очень даже. Я вам чрезвычайно признателен. Извините, что из-за меня вы задержались на работе.

— Ничего, зато у меня будет веская причина заявиться домой под утро. Мне еще нужно кое-куда заехать, — шутливым тоном сказал Брандт.

Шмидт положил трубку и чуть не упал в обморок. Другой подчиненный на его месте использовал бы полученную информацию, чтобы подсидеть начальника, но подобная мысль даже не пришла Шмидту в голову. Услышав, что дверь кабинета открылась, он обернулся. В кабинет заглянул Ягер, за его спиной стоял Майр.

— Тут есть кое-что насчет баронессы Вертер… — загадочно произнес Шмидт. — Мне бы очень хотелось переговорить с вами наедине…

Ягер что-то сказал Майру, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он был в приподнятом настроении. Сняв перчатки и фуражку, Ягер бросил их на стол, потом поставил венский стул спинкой вперед, уселся на него верхом и свесил руки.

— Я смотрю, вы озабочены, Шмидт? Никогда не надо беспокоиться. Неприятности обычно улаживаются сами собой. «Нечего зря суетиться!», как любит говорить фюрер.

— Вот описание внешности баронессы Вертер.

Ягер прочитал запись, сделанную Шмидтом на листке из блокнота. Большинство людей на его месте принялось бы приставать с расспросами, откуда Шмидт это узнал и с какой стати. Но Ягер промолчал и просто вернул листок подчиненному.

— Меня обвели вокруг пальца, Шмидт! Да еще как! Эта девица — не знаю, как ее теперь называть — прожженная мошенница. Я дал транзитные документы и ей и ее, так сказать, «прислуге»!

— А копии документов сохранились? — быстро спросил Шмидт. — Куда она поехала?

— Нет, никаких копий нет. А собиралась она в Вену.

Ягер осекся, потому что открылась дверь. В комнату зашел Майр. Вид у этого высокого, худощавого мужчины был сейчас растерянный.

— Прошу прощения, вот что я хотел вам сказать… Вы упоминали про баронессу Вертер, да?

— Да, — поспешно выпалил Ягер и выжидающе посмотрел на Майра.

— Я видел, как она со своими слугами садилась сегодня вечером в Венский экспресс. Она показала мне транзитный пропуск с вашей подписью. Да, эта блондинка — потрясающая красотка!

А что за слуги с ней были? — небрежно поинтересовался Ягер.

— Шофер в ливрее. Я не запомнил его лица, он надвинул фуражку на лоб и держал в руках гору чемоданов. Еще был второй мужчина… он похож на управляющего какой-нибудь деревенской усадьбой. Он хромал… наверно, получил ранение на войне… А что, это важно?

— Нет-нет, я просто из любопытства, — поспешил уверить его Ягер. — А третьего человека с ними не было?

— Нет, я совершенно уверен…

— Каким поездом они уехали? Во сколько он отошел? — спросил Шмидт.

— Ровно в восемь. Что-то не так?

— Нет, вы тут ни при чем, — успокоил его Ягер.

— Ну, тогда я пошел спать. Увидимся завтра утром.

Как только за Майром закрылась дверь, Шмидт кинулся к книжной полке и схватил расписание поездов. Быстро пролистав его, он принялся водить пальцем по столбцам, ища нужные цифры. Наконец палец остановился. Шмидт взглянул на часы. 22.51.

— Поезд еще в пути! — Шмидт с трудом подавил вздох облегчения. — Он приезжает через девять минут, в двадцать три ноль-ноль. Кто там у нас…

— В Вене? Антон Кар, начальник СС. Это мой старый приятель… Мы вместе воевали на русском фронте.

Шмидт просмотрел список телефонов, нашел нужный номер, велел телефонистке срочно связать его с Веной, и пока телефонистка дозванивалась, стоял, прижимая трубку к уху. Ягер — он сохранял ледяное спокойствие, словно перед битвой, — принялся размышлять вслух:

— Майр не будет болтать, если я ему прикажу, ведь это он разрешил им сесть в поезд. Странно только то, что там должен быть еще один человек: они же втроем похитили Линдсея у собора Божьей Матери…

— А вот и Кар, — внезапно сказал Шмидт, передал начальнику трубку и посмотрел на часы. Ягер говорил быстро, четко и ясно. Когда разговор закончился, на часах было только без шести минут одиннадцать.

— До прихода поезда еще шесть минут, — заметил Шмидт.

— Да, и когда он приедет, Кар со своими ребятами будет поджидать их на платформе. Нашу баронессу ждет маленький сюрприз…

Глава 26

Они вышли на платформу Западного вокзала Вены и смешались с толпой пассажиров. Пако показала Линдсею, где камера хранения, а сама встала туда, откуда ей было прекрасно видно, что там происходит. Когда экспресс подходил к конечному пункту, Бора опять, проявил строптивость.

— Линдсей, — сказала Пако, — ты оставишь чемодан в камере хранения. Подожди, пока тебе выпишут квитанцию. Вот деньги. Но за чемоданами мы не вернемся…

— А почему бы тогда не оставить их здесь? — раздраженно спросил Бора.

— Потому что их быстро обнаружат носильщики или уборщица. А в камере хранения они могут пылиться целую вечность. — Пако посмотрела на Линдсея. — Из Вены мы поедем в Грац, это столица Штирии, австрийской провинции. Потом двинемся на юг, доберемся до Шпилфилд-Штрассе и очутимся в Югославии. Там, у партизан, уже скрываются несколько агентов союзников…

Когда австрийский служащий взял у Линдсея чемоданы, англичанина так и подмывало уйти, но он подавил это желание и остался. Служащий выписывал квитанцию очень долго, тщательно; казалось, это будет длиться бесконечно… Но все же он отдал квитанцию Линдсею и получил деньги.