Миротворец - Татьяна Талова

…тенью мои руки над головами людей. Золотом глаза. Тело — боль. Боль, к которой можно привыкнуть, если уж так вышло — быть Зовущим.

Враг мой, что всегда со мной, что все обо мне знает. Такой опасный и родной. Неотделимый.

Нельзя больше боятся себя. Нужно разобраться в себе и пытаться себе верить. А для этого… Золотом глаза, тенью руки. И не смотреть на лица людей. Только вверх. Оторваться от земли, теряя то последнее, что может сдержать. Того, кто может сдержать. Забыть о тех, кто может быть в твоей власти и подчинить самого неудержимого зверя из всех — себя.

Теперь уже все по своей воле. Это несложно, а вот вернуться обратно. Я могу вернуться! Могу…

— Аза…

Неужели и сейчас все понял?.. Не останавливает больше, просто смотрит.

— Вернись.

Должна. Как бы не было трудно.

Восторг! Восторг — вот что я чувствовала, взлетая в небо, взмахивая крыльями, поднимаясь вверх в лучах солнечного света. Расплавленное золото сверху и снизу, так ярко, что почти не видно неба. Разве есть смысл возвращаться туда, где все так сложно? Зачем? Здесь свобода и солнце…

Я уже не видела людей внизу, только желтую каменную равнину. Мне было весело и легко, я с криком кинулась к земле. Остановилась в аршине от нее, почувствовав исходящий жар, извернулась, коснувшись кончиками крыльев камня, взметнув облачко золотого песка, снова взмыла вверх.

Как же хорошо, спокойно и радостно… Разве бывает такое? Никогда бы и не подумала… Ветер и солнце.

А где-то там, под землей, живет народ, не видевший солнца четыре сотни лет!

Вот так. Вспоминать легко, если есть действительно важные дорогие воспоминания. Я в последний раз нырнула в лучи солнца и стала медленно опускаться. «Мне сейчас еще Галеадзо искать, а то улетела леший знает куда» — почти весело подумала я.

Заболела голова. Громко хлопали крылья. Ну же…

…- Каждый Хозяин умеет превращаться в зверя. И не в одного, и не в двух. Но очень редко Хозяева делают это. Почему? — учитель посмотрел на меня.

— Потому что очень сложно вернуться в свой прежний облик! — отбарабанила я.

— Заучила, — довольно хмыкнул учитель. — Не просто сложно. Хозяин может сохранить свой разум и память. При должной подготовке, конечно… А теперь представь, каково магу в звериной шкуре, но с человеческой сущностью? Когда зверь не отпускает, не дает вернуться?..

Нет!!! Птичий крик раскололся о высокое небо и осыпался вниз острыми иглами.

Нельзя! Постепенно переставая нормально воспринимать реальность, я снова поднялась вверх и понеслась к горам. Я не хочу быть ни птицей, ни зверем! И я сильнее их!

Как же говорила Совушка? Брать силу не из себя, а из мира? Да… Управлять не собой, а всем… Заставить стихию проникнуть в себя, если своей мощи не хватает… Я раскинула крылья, ловя ими потоки ветра и стараясь успокоится. Ну же… Этот ветер — стихия, часть мира.

Кажется, я начинала понимать Совушку. Ветер беспрепятственно тек сквозь птичье тело. Нужно задержать его, всего лишь одного мига мне хватит. Я вдохнула его в себя… мгновение… нет, даже меньше… и он мне подчинился! И остался со мной. А теперь, теперь… Вывернуться наизнанку. Скинуть перья, пользуясь заимствованной силой.

— Вернись.

Вернусь! Найти бы место, куда приземлится, иначе просто разобьюсь, а ведь кругом уже горы… Вернусь! Вот, вижу площадку и небольшую пещерку, похожую на те, где гнездятся береговые птицы, только во много раз больше. На камни я опустилась, сдирая коленки.

«Я вернусь, — думала я, из последних сил заползая вглубь пещеры и сворачиваясь калачиком на полу. — Вот только отдохну немного — и вернусь… обязательно…»

Только вот сон не принес облегчения. Было холодно и больно. Трудные заклятья отнимают много сил, но неужели Совушка терпит такое? Сон, как и в прошлую ночь, не приходил. И снова Зов манил к очевидной смерти.

Я широко раскрывала глаза, а видела не стены пещеры, не ее каменный пол, а серые лица статуй и зеленый свет, мертвое пламя. Потом забывалась все-таки, лежала какое-то время, совсем не шевелясь, начинала тихонько постанывать от боли, плакала, кусала губы до крови, ломала ногти о камни… Кажется, пришла ночь. Увидь я луну, я бы на нее завыла. Стало немного легче, но еще холоднее, и захотелось пить.

От холода начинали неметь ноги, от бессилия — течь слезы. Я уже лежала, смотря в потолок пещеры и не двигаясь, лишенная сил и желания встать и куда-то идти, когда увидела над собой знакомое серое лицо.

— Тс-с-с… — а все равно я не смогла бы ни слова сказать, шершавый язык отказывался поворачиваться, присохнув к небу.

— Пей, — я не сразу сообразила, что об мои зубы ударилась деревянная походная фляжка. Расцепить их тоже оказалось задачей нелегкой.

— Молодец, — было непонятно, он говорит это мне или просто чтобы хоть что-то сказать ради спокойствия, потому что руки у него заметно дрожали, когда он поддерживал мне голову.

Живем. Вот только холодно. Я сумела оглядеться и заметила две наших сумки. Целеустремленно потянулась к своей, негнущимися пальцами начала развязывать ремешки. Галеадзо наблюдал за всем этим с явным непониманием.

— Холодно, — наконец высказалась я, отчаявшись расплести упрямые шнурки.

Галеадзо откликнулся коротко и очень нецензурно.

— Это ты мне? — подозрительно уточнила я.

— Нет, что ты, — только вздохнул дроу, вытаскивая оба одеяла и накидывая их на меня. — Лучше?

Я неопределенно скривилась. Потом подумала и пододвинулась к дроу. Опасно, конечно, особенно учитывая слова Совушки (и я имею в виду не урок про живое и мертвое пламя!). Но ведь в таком ужасном состоянии мне можно многое, верно? Так что я обняла его, запустив руки под куртку, и счастливо вздохнула, уткнувшись носом в плечо дроу.

Галеадзо немного помедлил и осторожно положил руки мне на спину.

— Вот теперь лучше, — глубокомысленно пробормотала я. — Гораздо.

Убедившись, что я не буду отпихивать его с дикими воплями «Не лапай, скотина!», дроу прижал меня к себе и просто сказал:

— У тебя получилось.

— Я вернулась.

— Вернулась…

Молчание затянулось. Он непроизвольно погладил меня по волосам. Леший. Леший, демоны и все проклятья мира, меньше всего я ожидала чего-то подобного, когда соглашалась на дело, сидя в темной урготской таверне. Ладно, хватит всяких нежностей, все равно придется спросить…

— Это страшно было?

— Очень, — ровно отозвался Галеадзо. — Пожалуй, так страшно мне не было даже в Руос-ас-Карне.

— Довела до такого одного из почти легендарных дроу — есть, чем гордиться, — усмехнулась я.