Мятный сон (СИ) - Пишу Яна

— Мне не нужно. Может ты хочешь, чтобы я уехал обратно? — вскинув бровь, спросил я.

— Нет-нет, ты что? Просто, ты так много делаешь и уже сделал. Такое ощущение, что мы знакомы всю жизнь. Но когда я понимаю, что это не так, я, э-м, не знаю, мне становится неловко. Более того, у тебя есть девушка. Я очень тебе благодарна, понимаешь, но не знаю, мне неловко от того, что ты так помогаешь.

— Санни, ну, во-первых, мы знакомы достаточно, чтобы я мог назвать тебя хорошим человеком и даже другом. К тому же, ты сама мне сделала много добра. Так что, раз уж на то пошло, мы квиты. И потом, я так воспитан, что нужно помогать, если есть возможность. Вот я и помогаю. Не заставляй меня перечить моей маме. Если она узнает, что я не помог девушке в то время, когда мог помочь, то она просто! — я испуганно закатил глаза к небу. — Ну, я даже боюсь подумать, какой выговор она мне устроит! Или ты хочешь, чтобы меня высекли в 34?

Санни засмеялась.

— Ну так что? Убираешь все неловкости и принимаешь мои помощь без проблем?

— Хорошо, спасибо тебе большое. — Санни с теплотой ответила и посмотрела на пыльные носки своих туфлей.

— Кстати, моя девушка не против, тем более у нас странные отношения, свободные. Так что и об этом не волнуйся. — я подмигнул ей и повёл её в дом.

— Во сколько мне завтра быть?

— В восемь утра.

— Ок. Тогда спокойной ночи, — сказал я, не желая с ней расставаться даже сейчас.

— Спокойной ночи, Николас! Ещё раз спасибо за всё!

— Всегда пожалуйста! — отсалютовал я и быстро пошёл в машину.

"Как бы завтра не опоздать?". С этими мыслями я завалился, спустя почти час поисков и слишком затяжной регистрации, на долгожданную мягкую кровать самого простецкого, но главное для меня теплого и чистого гестхауза и, засыпая, не переставал думать о том, как сильно я люблю Санни и как сильно я не хочу умирать…

***

— Доброе утро! — весело поприветствовал я Санни.

— Доброе!

— Что?! Не выспалась?

— Да! — зевая ответила она и расслаблено завалилась на сиденье моей Легенды.

— Я захватил нам кофе и домашние круасаны. Держи! Тебе лате с молоком без сахара с корицей.

— Ммм, спасибо большое, ты меня спас, Николас! И откуда ты только узнал, что я пью именно такой кофе?

— Хм, все девочки любят такой кофе.

— Не все.

— Ты права, ещё мальчики, которые как девочки.

— Ты что, гомофоб? — со смешком прозвучал её вопрос.

— Я не гомофоб. Я не поддерживаю позицию этих людей, однозначно не поддерживаю, но не осуждаю. Бог им судья. В принципе, как и мне, как и каждому из нас.

— Ого! Да ты прям философ.

— Это не так, ты, мне лучше скажи, как тебе круасан? Хозяйка гестхауза, как мне показалось, отлично печет, по-крайней мере пахло очень вкусно.

— И есть тоже вкусно, — с набитым ртом проговорила Санни. — Всё супер.

— Я рад. — улыбаясь её милой мордочке с полными щечками, ответил я и сделал глоток кофе, остановившись на перекрестке.

Мне нравилась сегодняшняя погода и этот день. Солнце светило ярко, воздух был морозный, Санни сидела рядом со мной, раскрасневшаясь от горячего лате и я мог быть с ней, слышать её, говорить, имея при этом серьезное основание.

— Как мама?

— Не очень, — ответила Санни и в миг стала мрачной.

— Мне жаль.

Она кивнула в знак моего сочувствия и прекратила есть круасан. Она грустно уставилась в окно и спокойная атмосфера исчезла, погрузив нас обоих в тяжёлые мысли.

Я сидел уже пятнадцать минут под кабинетом лечащего врача её матери Лиз, как мне поступил звонок на мобильный.

— Слушаю!

— Николас, здравствуй, дорогой!

— Как поживаете, доктор Роджерс?

— Спасибо, хорошо!

Я чувствовал, что доктор говорит со мной опасливо, подбирая слова и я знал причину, но сейчас меня это мало волновало и я бодрым голосом продолжал вести беседу.

— Вы по делу, доктор?

— И да, и нет. Меня интересует твоё самочувствие.

— Я чувствую себя прекрасно, — улыбаясь, сказал я.

— Я рад это слышать. Но больше рад твоему настроению. Я хотел бы лично убедиться, что оно действительно бодрое. С таким настроем легче выздоравливать и проходить химию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Доктор, моё настроение действительно бодрое, хорошее, я полон жизни. Правда насчёт выздоровления, вы перегнули палку. — насмешливо сказал я.

— Как бы там ни было, Николас, бороться за свою жизнь это правильно и это лучший выбор. К тому же, доказано, что положительные эмоции, лечение и соблюдение всех рекомендаций может сыграть в твою пользу и даже излечить полностью.

Он замолчал на несколько секунд, видимо пытаясь поверить в свои слова.

— Так как у тебя хорошее настроение, самое время ехать ко мне и начинать курс химиотерапии, — твёрдо заключил доктор Роджерс.

— Отличный ход испортить мне настроение, доктор, — хмыкнул я.

— Без этого никак, друг мой. Никак, — вздыхая пропыхтел он мне в трубку.

— Ладно, я подумаю, как спланировать своё время и свяжусь с вами.

— Николас, не затягивай! В идеале, я жду тебя завтра, в крайнем случае на днях.

— Я понял. — ответил я сдержанно и попрощавшись, нажал кнопку отбоя.

Как бы я не был счастлив сегодня, но этот разговор всё-таки испортил мне настроение и я понимал, что неизбежно должен буду посвятить время этим мучениям, а мне так не хотелось. Я не хотел и минуты провести без Санни…

Вскоре Санни вышла из кабинета. Она была мрачнее ночи и поэтому в машине мы ехали молча, слова здесь были однозначно лишними. Я не давил на неё с расспросами, более того, я знал, что скоро её грусть смениться радостью, но всё же смотреть на её страдания, мне было невыносимо тяжело.

— Мне нужно отлучиться, у меня кое-какие дела есть в городе, а потом я приглашаю тебя пообедать в неплохом итальянском ресторанчике. Я порылся в инете и вроде бы отзывы и меню там неплохое. Что скажешь?

— Не знаю даже. — теребя край своей кофты, вздыхая ответила она.

— В таком случае, я знаю. Я заеду за тобой в три. Кушать нужно вне зависимости от трудностей.

— Хорошо, — не сопротивляясь ответила Санни и покинула салон автомобиля.

Я проводил её взглядом до двери и только сейчас понял, что же изменилось в любимом месте моего детства. Оно потеряло радость и беззаботность. От него так и веяло печалью и тоской. Его давно никто не ремонтировал, не красил деревянный парапет и крыльцо, ставни и фасад и подавно не шкурили, а крышу не обновляли в тех местах, где требовался капитальный ремонт, а не просто примитивные "латки" из металлической пластины. Возвращаясь обратно в больницу, у меня уже созрел план и поэтому сразу после важного и ответственного разговора с доктором, я поехал прямиком в строительный маркет. Купив всё необходимое и загрузив в багажник, я мчался по дороге к Санни домой. Припарковав машину около её дома, я постучался в дверь и ждал, когда меня впустят.

— Я готова.

Мне открыла дверь всё такая же мрачная Санни и нерешительно двинулась со мной в сторону машины.

Подъезжая к ресторану, как и планировалось, ей поступил на телефон звонок.

— Да, здравствуйте, доктор!

…

— Да!

…

— Да!

…

— Не совсем.

…

— А как же?…

…

— Хорошо! Да, спасибо! Я поняла!

…

— До свидания!

Она положила трубку и замерла не дыша. Её взгляд был устремлён на дорогу.

— Всё в порядке? — сдерживая улыбку, спросил я.

— Нет, Николас, не в порядке!

Я нахмурился. Такого ответа я не ожидал.

— Это просто какое-то чудо! — завизжала от восторга Санни.

— Николас, ты представляешь, что сейчас произошло?!

— Нет, расскажи! — с облегчением ответил я.

— Доктор сказал, что мама попала в какую-то там категорию, своего рода внутренняя лотерея больницы и, в общем, получит лечение бесплатно! Ты можешь себе представить?! Сегодня её нужно отвезти в больницу. — она схватила мою руку и всё это время радостно её трепала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты не верила!