Мятный сон (СИ) - Пишу Яна

Подъезжая к району, в котором я вырос, я почувствовал тревогу. У меня вспотели руки от волнения. Я смотрел на старую асфальтированную, сотни раз "штопанную" дорогу, на старые деревья и новые дома, я смотрел на всю эту местность и почувствовал, что вернулся в детство. Всё осталось почти неизменным! Сколько же километров мы намотали здесь с Санни! Мы облазили каждый красивый уголок нашего района и находили то, что, как мы считали, было открыто исключительно для нас. Мы были здесь счастливы. Я был здесь счастлив с ней…

Я аккуратно завернул на нужную мне улицу и у меня забилось быстрее сердце. Мы подъезжали. Вот уже и крыша её дома видна, а вот и макушка нашего с ней дуба. Боже мой, 17 лет! На улице была ночь. Крыльцо её дома освещал дверной фонарь, лёгкие порывы ветра медленно, скрипя пружинами раскачивали старую качелю-диван. Это же та самая качеля, на которой мы постоянно сидели с Санни! Неужели здесь время остановилось?! Хотя, всё-таки, что-то здесь было утрачено и я пока не мог понять что именно. Припарковав машину у дороги, я отстегнул свой ремень безопасности и тут же освободил от него Санни.

— Просыпайся! Санни, мы приехали.

Я дотронулся до её волос и медленно стал будить её поглаживаниями. Я задержал взгляд на её татуировке из вен и замер. Сколько же раз я пытался во сне коснуться её, но не мог! И сейчас не могу…

— Санни! — шёпотом позвал я её и она стала просыпаться.

— Что?! Что случилось?!

Санни ровно села и напугано уставилась на меня.

— Всё в порядке. Мы приехали. Выходи!

— Как? Не может быть! Уже?! Я проспала всю дорогу?!

— Да, и к тому же громко храпела. Даже голова разболелась от такого шума, — я наигранно взялся за виски.

— Что?! Не-е-ет! Я не храплю! Мне это несвойственно! — возмутилась она.

— Принцессам не свойственно? Может ты ещё и в туалет не ходишь? — я толкнул её в бок, за что получил ответный толчок. Мне нравилось её сейчас дразнить хотя бы потому, что она отвлекалась от тяжёлых мыслей.

— Я не принцесса! Это раз! И я не храплю! Это два!

— Храпишь. Но не волнуйся, я сохраню твой секрет. И это три, — я потрепал её щёчки и быстрыми шагами направился к крыльцу её дома.

— Ты ведёшь себя, как подросток.

— А это плохо?

— Нет, это странно.

— Да ладно тебе бухтеть. Успеем ещё быть серьёзными.

— Ты говоришь прям как…

Санни замолчала. Она зажмурила глаза и замедлила шаг.

— Как кто, Санни? — спросил я и постучал в дверь.

Санни так и не ответила и вся эта обида на мои заявления, что она храпит улетучилась, а на смену нашему минутному детскому дурачеству пришла суровая реальность.

— Санни, дорогая, как я рада, что ты приехала.

Дверь открыла тётя Мэгги. Она так постарела. Помню, она всегда выглядела очень эффектно и ярко, но время никого не щадит.

— Тётя Мэгги, как мама?

— Не знаю, девочка моя, но ей совсем плохо, я боюсь за неё. А это кто с тобой? Боже мой?! Он же копия… — в испунанном состоянии, тётя Мэгги схватилась за сердце.

— Да, тётя, — Санни бережно взяла её за руку. — Познакомься, это Николас.

— Серьезно что-ли?! Прямо привет из, — она в сомнительных жестах стала указывать то на землю, то на на небо.

— Идём, тётя Мэгги, проведи меня к маме.

— Она спит сейчас. Весь день мучалась. Я звонила её врачу, он приезжал, сказал, что нужно менять лечение иначе она не доживёт до пересадки.

Я взял руку Санни и крепко сжал. Я чувствовал, что она держится из последних сил.

— А что за лечение? — спросил я.

— Курс поддерживающей терапии. Очень дорогой. Пять тысяч долларов и каждые три месяца нужно его повторять.

Санни шморгнула носом, а тётя Мэгги уже вовсю вытерла свои слёзы.

Я понимал, что слова здесь лишние и как-то утешить не получится даже самой красноречивой болтовней. Меня бы это точно не утешило, поэтому я стал думать…

Мятная веточка 17

POV Николас

Когда стоит думать о завещании? При последнем вздохе? Где-то в начале жизни или в середине надвигающейся смерти? Я оставил Санни с тётей Мэгги, так как сейчас явно был лишним и, выйдя прогуляться по ночной улице моего детства, много думал об этом. Хотя разум и логика мне говорили о благоразумии, но эгоизм твердил обратное. Печально планировать жизнь своих вещей, в случае твоей смерти. Какая вообще тебе разница, что с ними будет?! Ты не можешь их забрать с собой в небытие. Смерть лишает нас всякого смысла. Мы тратим большую часть своей жизни со всей страстью отдаваясь накопительству. А что толку? Какой толк жить, зная, что в любой момент ты можешь умереть?! Разве смысл жизни в том, чтобы приобрести большой дом, машину и возможность каждый день носить дорогой костюм? Разве стоят эти вещи, утерянных дней в погоне за толстым кошельком? Будь мне 18 лет, я бы с уверенностью сказал "ДА". Но теперь, я был в замешательстве ответить утвердительно и однозначно. Однако одно я знал точно, спланировать жизнь своим вещам после моей смерти — это то, что принесёт мне сейчас успокоение. Я понял, что уйду не зря. Я осознал, что мои последние дни не будут праздными. У меня появилась цель и я впервые, живя с мыслью о раке, могу смело сказать, что почувствовал облегчение и своего рода счастье. А всё потому, что я люблю. Потому что я могу отдать Санни всю свою любовь, без слов…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Спустя полчаса моих блужданий, я вернулся обратно в дом Санни и застал её на качели. Она была мрачной, с опущенными плечами и выглядела совершенно беззащитной.

— Как ты? — первое, что решил я спросить.

— Никак, — еле слышно, ответила Санни.

— Мне очень жаль, но не отчаивайся, я уверен, всё образумится. Вот увидишь.

Я попытался вложить энтузиазм в свои слова, но…

— Николас, я реалист, хоть и люблю летать в облаках. Мне поможет чудо, а чудес не бывает.

— Санни, чудеса бывают! Я, взрослый дядька, в них верю. Но они выглядят немного проще. Звёздная пыль не посыпиться с неба и не озолотит тебя.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, например, представь, что доктор твоей мамы ещё не всё обдумал и, возможно, найдёт завтра альтернативу её лечению или …

— Или оплатит этот курс за меня! Не убедил, — грустно фыркнула Санни.

— Знаешь, в моей жизни случались такие чудеса, что я приходил в шок. Я не понимал, как такое чудо могло появится в моей жизни?

Я смотрел на Санни и ни капли не сомневался в своих словах, ведь она и была моим чудом, моим чудесным спасением в детстве.

— Расскажи, Николас! Расскажи! — отчаянно вцепившись в мой рукав потребовала Санни, не смотря на меня. — Мне так хочется поверить в чудо. Мне так хочется стать опять беззаботной девчонкой и опять поверить в чудеса!

— Хорошо!

— Николас, мне не десять и даже не шестнадцать. В шестнадцать лет, мои чудеса закончились и я в них больше не верю, — с какой-то обидой прозвучали её слова.

— И в моё чудо не поверишь? — не унимался я.

Она встала с качели, прошла немного вперёд и остановилась у края каменной дорожки. Её привычка обнимать себя руками никуда не делась. Мне всегда казалось, что она выглядит по-особому красиво в такие моменты.

— Какое чудо произошло с тобой?

— Я расскажу тебе, но позже, а пока, Санни, пошли в дом. — я положил руку на её плечо и немного сжал его.

Приятное тепло разлилось по моему телу от одного прикосновения к ней. Мне так было мало её, мне так было тяжело быть рядом с ней, на расстоянии…из-за моей безысходности.

— На улице холодно, ты очень устала, нужно отдыхать. Не хватало, чтобы ты ещё заболела.

— Спасибо за заботу, Николас.

— Давай я тебя проведу, а сам уже поеду, здесь есть неподалёку неплохой Гестхауз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо, согласилась Санни.

И мы медленно пошли в сторону дома.

— Во сколько завтра поедем к доктору?

Санни остановилась и резко посмотрела на меня удивлённым взглядом. Она о чем-то думала, при этом сильно хмурясь и наконец заговорила:

— Я думала, тебе нужно обратно в Ричмонд.