С запахом лаванды и пепла - Светлана Панина

отступает, но под быстрым взглядом брата сдается. – Понял, не сейчас, умолкаю.

Калитка – реально удобно. Особенно, если мы планируем и дальше держаться вместе. Но предпочитаю не комментировать. Не мой забор – не мне и решать. В моем никогда калитка не исчезала.

– Так что за рокировка? – возвращаюсь к тому, о чем говорил Гектор.

– Ты ведь не против, если на диване в гостиной какое-то время поспит другой Хранитель?

Напрягаюсь, но не спешу с выводами. Рокировка – это же обмен, да? Когда что-то меняют местами? Если кто-то поселится в моем доме, то где буду я?

– Мне кажется, до Ритуала тебе лучше пожить в Херсонесе, – улыбается Гектор.

Глава 17. Херсонес

Думаю, мы поедем в Херсонес сразу, как вернемся в Севастополь, а то и вовсе не заезжая на Ревякина. Но нет. Гектор останавливается у моей калитки, Гера выходит вместе со мной.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – спрашиваю его, когда мы входим в дом.

Даже не пытаюсь спорить. Херсонес – так Херсонес. Но понять хочется. И братья пытались что-то объяснить мне по дороге домой, но я не до конца разобралась. Аномалией Херсонес назвать неправильно. Это что-то вроде кладбища, только наоборот. Если на кладбищах бесам вольготно, то в заповеднике – жутко некомфортно, будто тот выкачивает их силу. Похожий эффект дает лаванда – ослабляет бесов, поэтому используется в большинстве зелий. А один из крымских Хранителей даже высадил целое лавандовое поле вокруг своего дома. Но если лаванда действует в полную силу только во время цветения, то Херсонес – всегда. Хранителям помогает родной дом, поддерживает, тем более если в нем Источник. Но если предстоит серьезная схватка, еще и с группой бесов – Херсонес куда выигрышнее. Без крайней нужды бесы туда не сунутся. А скорее всего, вообще не сунутся.

Коты уже ждут в коридоре, все три. Ярик кажется крохотным комочком на фоне взрослых кошек. Осторожно вешаю куртку на крючок и беру его на руки. Котенок доверчиво тычется влажным носом в мою щеку и счастливо тарахтит.

– Эта идея не лишена смысла, – Гера подхватывает элегантную черную кошку, трется носом о ее макушку – мило. Кошачие зеленые глаза посверкивают, точно два изумруда. Я так и не спросила, но, видимо, именно она его фамильяр.

– Гектор реально ждет, что нас атакуют целой толпой?

– Гектор допускает любое развитие событий, – сосед-старший появляется на пороге. – Потому что после Велесовой ночи убить тебя станет куда сложнее.

– Но и куда выгоднее, – добавляет Гера.

– Это еще что значит?

– Если бес первого круга убивает хранителя, он получает его дар. Считается, именно поэтому они такие сильные. Все зависит от того, каков их план.

– Ясненько, – у меня уже не хватает сил пугаться. Разберусь ли я когда-то во всем, если даже братья признают, что не все понимают. – Наоборот тоже работает?

– Ну, я с такими Хранителями не знаком… – улыбается Гера и отпускает кошку.

– Поскольку мы не знаем, чего хочет Велиал, лучше быть готовым ко всему, – Гектор возвращает нас к главному.

– Он мог предсказать мое появление на свет? И то, кем я стану?

Гера фыркает:

– Это вряд ли.

Киваю. Значит Велиал пришел не за моими силами. Какое-никакое, а утешение.

Наблюдаю, как Гектор чешет за ушами пушистую рыжую кошку. Та довольно жмурится, трется о его колени. Огромный хвост смотрит в потолок и подрагивает. Опускаюсь рядом, осторожно провожу рукой по мягкой шерсти. Всегда любила пушистых котеек. А его кошка ну очень очаровательна.

– Источник – это ведь круто? Ну, для бесов?

– Хавчик без ограничений, независимость от мелких бесов и отличный инструмент для манипуляций? Ну, видимо, круто, – насмешливо отзывается Гера.

– Еще и Брешь рядом, да? Уникальное место? – оставляю Ярика на полу и выпрямляюсь.

– К чему ты клонишь? – Гектор встает рядом.

– Что если Велиал хочет захватить власть? Ну, стать предводителем. Или уже стал им. Если мы сможем его победить…

– Да дался тебе тот предводитель! – Гера закатывает глаза и идет на кухню.

– Но зло не может быть безликим! – не отстаю от него.

Гера останавливается в дверях, поворачивается ко мне:

– А с чего ты взяла, что это Зло? – последнее слово он произносит таинственным басом, еще и руками передо мной водит.

На мгновение теряюсь:

– А как иначе? Это демоны, бесы… А мы, ну, типа ангелов, выходит, раз с ними боремся…

– Демоны, бесы… – передразнивает меня Гера. – Лев, который жрет косулю – зло? Вон ласточки комаров и мошек тоннами поедают – тоже зло? Где грань?

Гектор аккуратно обходит нас, подходит к плите, достает турку, ручную мельницу и кофейные зерна.

– Я не понимаю, что ты хочешь сказать, – мне все труднее сдержать раздражение. – Что эти твари – хорошие и ни в чем не виноваты? Зачем мы тогда их убиваем? Зачем вообще нужны Хранители?

– Да я понятия не имею! Просто мир так устроен!

Я не понимаю. И такой ответ меня совсем не устраивает. Гляжу на Гектора. Знаю, все это время он прислушивается и украдкой наблюдает за нами. Ну так пусть хоть что-то скажет.

– Разве косуля покорно идет в пасть льву? – тихо говорит он, поймав на мгновение мой пристальный взгляд. На меня больше не глядит, продолжает перемалывать кофейные зерна. – Думаешь, если бы ей дали винтовку, она не отстреливалась бы?

– То есть мы – винтовка для косули?

– Что-то вроде того… – кивает Гектор. – Мы храним проходы. Не пускаем бесов в наш мир. Чтобы все не пошло под откос.

– Но они все равно здесь!

– Да. Но не все. Далеко не все. Представь, что будет, если открыть ворота и ничего не делать?

Ярко вижу, как бесконечная толпа бесов, самых разных, и мелких, и огромных, вываливается из калитки лавандового дома и заполняет улицы Севастополя, как люди замирают, забыв куда и зачем шли… Или, наоборот, они станут агрессивными, как я под чарами вампира? Важно то, что они перестанут быть людьми. Станут… упаковками полуфабрикатов?

– Элои и морлоки… – меня передергивает.

А фантазию уже не остановить. Представляю Приморский бульвар, волны мирно плещутся о гранит набережной, солнце светит на безоблачном небе, чайки прогуливаются по парапету. Вижу милых бабушек, что сидят на скамейках вдоль моря… детей, застывших у солнечных часов… влюбленные парочки в кафешках… улыбчивых продавцов сувениров – и все с остекленевшими глазами и пустыми лицами, будто оболочки людей. А возле каждого – уродливый и сытый монстр.

Трясу головой, чтобы прогнать видение.

– Вот именно, – кивает Гектор, будто по глазам прочел, о чем