Римские папы. Люди в белом: от Пия IX до наших дней - Максим Михайлович Ткаченко

серьезного вмешательства, накопилось за эти века. Но не это главное. Самым важным был и остается мир, которого смогли достигнуть Восток и Запад, чьи церкви отныне стали именовать себя сестрами. Это произошло по воле великого папы-новатора, папы-реформатора, папы-обновителя. Роль Павла VI навсегда останется предметом восхищения многих католиков и не только их.

Солнце нового мира стремительно озаряло лучами землю. Как вдруг из ниоткуда показались мрачные тучи. Группы интегристов, осознавшие свое бессилие прел лицом стремительно проходящих реформ и так и не сумевшие воспрепятствовать ходу собора, перешли в состояние агрессивного поведения и жесточайшего неприятия. Возможно, у читателя уже сложилось представление о консерваторах, как о вредителях, всеми силами пытавшихся испортить церкви ее путь развития. На самом деле, это далеко не так. Реакционеры были людьми искренне верующими, однако, весьма своеобразно понимающими саму суть религии. Подобные подмены главного и второстепенного иногда случаются. Кажется, что если отменить и изменить хоть что-то, то рухнет само основание церкви. Фундаменталистов нельзя за это винить. Так или иначе, но любой вопрос в рамках религии в конечном итоге упирается в веру. Эти люди верили так. Ничего с этим не поделаешь. Никто из них не считал своих собратьев врагами. Интегристы защищали себя и свои убеждения. Наверное, в глубине души таких людей жило осознание несостоятельности своих позиций и аргументов. Возможно, они боялись с изменениями привычного образа церкви утратить и все остальное в своем внутреннем мире и остаться ни с чем. Если это так, то традиционалистов можно понять. Ведь действовать они начали гораздо более решительно.

Увидев, как сбываются их самые страшные прогнозы, реакционеры не могли стерпеть происходящего. Признание других религий, уважение к христианам иных направлений и экуменическая деятельность церкви словно провозглашали равенство. В глазах фундаменталистов их великая церковь превращалась из исключительной в одну из равных. Они не могли это признать.

Усугубляло ситуацию и ожидаемое со дня на день появление на свет принципиально нового римского миссала, который отныне должен был стать основным и отодвинуть на второй план детище Тридентского собора. Такое положение дел разделило консерваторов на несколько групп, в зависимости от серьезности намерений и собственной несговорчивости.

Самым жестким по праву можно назвать поведение тех, кто во всеуслышание объявил об окончании эры католицизма. Нет, они не ушли в атеизм. Себя-то они как раз продолжали считать носителями истины. Эти люди обвинили церковь в потакании всем самым страшным заблуждениям и отступлением от чистоты учения. Представителей такой идеи совершенно не волновал тот факт, что они в меньшинстве выступают против коллективного решения тысяч иерархов во главе с римским папой. Данная группа реакционеров просто объявила Второй Ватиканский собор «разбойничьим», всех священников – утратившими свой сан, а пап Иоанна XXIII, Павла VI и всех, кто придет после них, – изменниками и недействительными папами. В глазах столь бескомпромиссно настроенных фундаменталистов Святой Престол был отныне вакантен. Последователи подобного движения существуют и по сей день.

Узнав об этом, папа Монтини был потрясен и оскорблен до глубины души. Для него, считавшего радости и неудачи собора своими, такой поступок бывших собратьев отозвался болью и скорбью.

Вторую группу несогласных образовали те, кто в целом разделял взгляды предыдущей, но не желал так радикально сжигать мосты. Законность соборных постановлений эти люди также не признали, хотя и побоялись обвинять римского папу в ереси и не смогли счесть его отступником. Формально данная часть консерваторов сохранила общение со всей церковью, но отказалась подчиняться нововведениям. Лидером этого объединения стал уже упомянутый архиепископ Марсель Лефевр. Через несколько лет после завершения собора иерарх смог собрать вокруг себя несогласных священников и организовал братство, которое расположилось в Швейцарии. Назвали свое движение эти люди именем папы Пия Х, самого консервативно настроенного понтифика двадцатого века. Выбор имени, разумеется, стал манифестом, красноречиво свидетельствующим, на чьей стороне остался Лефевр и его сторонники и чьи взгляды они разделяют.

Общество Пия Х существует и по сей день. Надо сказать, оно весьма внушительно и распространяет свое влияние на многие страны. Конечно, численность этих людей нельзя даже близко сравнивать со всей католической церковью, однако, их подвешенное состояние вынуждает Ватикан принимать какие-то меры. В настоящий момент статус членов братства так и не урегулирован. Они не желают порывать со Святым Престолом, но и не считают возможным согласиться с решениями Второго Ватиканского собора. В самом начале никакие увещевания папы Павла VI в адрес Марселя Лефевра не принесли результата.

Разумеется, такое положение дел тоже весьма огорчало понтифика. Ходит легенда, что однажды в отчаянии папа как-то сказал: «Мы открыли окно, чтобы впустить свежего воздуха, но вместе с ним дьявол напустил нам и смрадного дыма».

Третьей группой несогласных стали те, кто вообще не собирался вступать в открытую конфронтацию, а свое негодование они выражали разве что сидя в своих домах. Тем не менее, некоторые из них все же попытались, пусть и весьма аккуратно, но противостоять ходу реформ.

3 апреля 1969 года папа Монтини торжественно объявил о завершении работы над новым римским миссалом и о скорейшем и повсеместном введении реформированного богослужения.

Узнав об этом, кардиналы Оттавиани и Баччи составили личное письмо его святейшеству, где подвергли жесточайшей критике измененную мессу и просили одуматься. Помогли в этом иерархам две римские аристократки, которые разделяли их убеждения. Эти дамы обладали обширными связями даже в Ватикане, в результате чего смогли собрать вокруг себя группу консервативно настроенных теологов, чтобы те помогли кардиналам аргументированно составить обращение.

Получив текст, папа, как не странно, отнесся к нему весьма серьезно и повелел богослужебной комиссии немедленно проверить каждый пункт претензии. Это отложило публикацию миссала на целый год. В итоге ни один из приведенных доводов члены комиссии не сочли состоятельным, а некоторые вообще были прямо названы придирками.

Консерваторам третьей группы не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Здесь им надо отдать должное. Разумеется, они не были согласны с переменами, но раскол и конфликт сочли тяжелым преступлением. Да и должности свои терять тоже никто особо не хотел.

И сегодня существуют представители всех трех групп. Их деятельность, впрочем, сосредоточена внутри них самих. Ни на ход реформы, ни на всемирное признание достоинств собора какое-либо влияние они оказать так и не смогли и вряд ли уже смогут.

Свет восходящего солнца прогнал сгустившиеся тучи, церковь вступала в новую эпоху.

Глава 46

Две церемонии

Проведение реформ во всем католическом мире стало далеко не единственной целью папы-новатора. Желанием Павла VI было изменение также и самого понятия папства. Прошло без малого сто лет