Муссолини. История одного диктатора - Альдо Каззулло

что у него была еврейская любовница: «Сарфатти – умная фашистка, мать настоящего героя». Роберто Сарфатти, сын Маргериты, ушел добровольцем на Великую войну в 17 лет и пал в бою. «И все-таки еще пять лет назад,– продолжает дуче,– я предвидел, что и нам придется решать еврейский вопрос. Я постепенно избавлялся от этой женщины. Я уволил ее из Il Popolo d’Italia и из руководства Gerarchia… С обычным выходным пособием, конечно».

После принятия расистских законов Маргерите Сарфатти приходится бежать. Несчастная женщина надеется добраться до Соединенных Штатов, но все попытки тщетны. Сарфатти укрывается в Южной Америке.

Маргерита вернется из ссылки только в 1947 году. Ее сестра Нелла умрет в Освенциме. К настоящему времени память о Маргерите очернена. Лишь Индро Монтанелли, Ренцо де Феличе и несколько других историков говорят о той огромной роли, которую она сыграла в итальянской культуре, и в частности в формировании итальянской художественной критики. Никто в нашей стране не увидит Mea culpa («Моя вина») – книгу, написанную Маргеритой в Южной Америке. Она выйдет посмертно в США под названием «Моя ошибка». Остальные помнят лишь, что Маргерита Сарфатти взрастила монстра, который уничтожил и ее, и Италию.

Приближение к бездне

В 1939 году в витринах магазинов появляются знаки, запрещающие вход евреям. Продавец пишущих машинок рядом с Флорентийским баптистерием уточняет, что вход запрещен «собакам и евреям». Пока насилие носит исключительно словесный характер, но Муссолини буквально набрасывается на «деликатных» людей, которые не демонстрируют достаточной расовой ненависти.

Ренато Чинголи – врач. Во время Великой войны он был капитаном, после работал в государственных учреждениях, но теперь фашисты выгоняют Чинголи с работы и отбирают фронтовые награды. Чтобы выжить, Ренато держит частную практику, но его ловят на этом и снимают с учета. 1 июня 1940 года претор Александрии штрафует врача за якобы незаконное оказание услуг: Ренато Чинголи бесплатно оказывал помощь в экстренных случаях.

В Новиларе кавалер Карло Сегре, историк итальянского Возрождения, автор работ о Петрарке, пожилой и уважаемый человек, ныне считается отбросом общества. Знакомые больше не подают ему руки. Однажды вечером в городском театре молодой чернорубашечник кричит: «Ах ты, раввин, еврей!» 6 июня 1939 года Карло Сегре принимает яд.

Несмотря на цензуру и запреты, ходят настойчивые слухи о самоубийствах евреев. Постепенно они обрастают подробностями, становится трудно отличить истинные события от правдоподобных. Так, сплетничали о некоем полковнике-еврее: он взял отпуск, простился со своими солдатами, поблагодарил их за оказанную ему любовь, попросил прощения за недостатки, а после объявил, что хочет отправиться в долгое путешествие. И покончил с собой.

Полицейский протокол от 30 июня 1939 года озаглавлен «Пораженчество, спровоцированное евреями, которые угрожают покончить с собой». В нем названы издатель Формиджини, полковник Генерального штаба Джорджо Морпурго, младший из братьев Фунари, серебряных дел мастер с римской улицы Фраттина. Он также включает слухи о самоубийствах четырех иностранных евреев в Таормине, которые «прыгнули со скалы», и даже слух о корабле с двумя тысячами евреев, вернувшемся пустым в порт Триеста. «Эти слухи порождают пораженческие настроения, – предупреждает информатор, – тем более что несколько наивно полагать, будто возможно изменить сентиментальный темперамент итальянцев». Католические священники вносят в пораженчество дополнительную лепту.

Конечно, многие уезжают. Между 1938 и 1941 годами страну покидают шесть тысяч евреев, половина из которых – итальянцы. Муссолини бурно радуется этому и в феврале 1940 года пишет президенту Союза израильских общин Данте Альманси о том, что итальянские евреи должны убраться постепенно, но окончательно. Абсолютно все.

Бенито Муссолини проходится и по спорту. Футбольный тренер «Болоньи», венгерский еврей Арпад Вайс, уже много лет живет в Италии. Во главе «красно-синих» он завоевал два чемпионских титула. Фашистский режим уже заставил его изменить написание фамилии на Вейш. Жена Илона стала Еленой. У них двое детей, родившихся в Милане, – Роберто и Клара. Президент Ренато даль’Ара, человек, которому полностью подчиняется стадион Болоньи, повинуется фашистскому закону и увольняет Арпада. Вайс вынужден покинуть Италию. Он находит работу в Голландии, но с началом войны туда приходят нацисты, хватают всю семью и везут в Освенцим. Елена, Роберто и Клара сразу попадают в газовую камеру. Арпад проживет в лагере еще 15 месяцев, и смерть придет к нему как освобождение.

К счастью, президент «Большого Торино» Ферруччо Ново – человек другой закваски. У него тоже есть тренер-еврей Эрнест Эрбштейн, однако Нуово не лебезит перед фашистами и отказывается увольнять Эрбштейна. Когда общественный климат ухудшается, он организует обмен тренерами с роттердамским «Фейеноордом», причем с выгодой для Эрбштейна. Начинается война. Нуово ждет коллегу в Филадельфии, чтобы назначить его техническим директором. Вместе они выиграют четыре чемпионских титула. Эрнест Эрбштейн погибнет в авиакатастрофе на холме Суперга[232].

Когда Италия вступает в войну вместе с Германией, евреи уже считаются врагами Италии. Свободу теряют 6 тысяч иностранных евреев и 400 евреев-итальянцев. Их отправляют в тюрьмы или лагеря для военнопленных, часто в малярийные районы. Их перевозят в наручниках в сопровождении карабинеров, как бандитов. Условия содержания не везде одинаковы. Комендант лагеря Феррамонти в Калабрии, Паоло Сальваторе, комиссар полиции и просто хороший человек, иногда сажает еврейских детей в машину и везет за мороженым. Режим обвиняет его в чрезмерном потворстве интернированным. В Пистиччи в Базиликате заключение намного жестче, многие евреи болеют малярией. Им строго-настрого запрещено работать. У них нет ни денег, ни перспектив. Эти люди полностью отданы на произвол судьбы.

В войну расцветает насилие, происходят первые погромы. В октябре 1941 года триестские сквадристы идут смотреть дикий антисемитский фильм «Зюсс, еврей»[233]. Они взволнованы зрелищем, поэтому штурмуют синагогу, разбивают витражи и портят стены. То же самое происходит в Ферраре, где обитает древнейшая еврейская община Италии. Отряд под командованием яростного фашиста Асверо Гравелли оскверняет синагогу, разрушает алтари, витражи, мебель, портит священную утварь и молитвенники. Затем Гравелли идет в дом главного раввина Леоне Леони, только чтобы отвесить ему пощечину.

28 октября 1942 года в Пизе в ознаменование годовщины марша на Рим фашисты проходят маршем по центру города, срывают вывески и бьют витрины еврейских магазинов.

Последнее оскорбление нации евреев, придуманное дуче, – обязательные работы. Более 2 тысяч евреев, в том числе пожилых и совсем юных, вынуждены выполнять унизительную и часто ненужную работу, порой вдали от городов. Война идет все хуже и хуже. Евреи-итальянцы становятся козлами отпущения. Надежды на мир чередуются с ужасом немецкого реванша. Но то, что вот-вот произойдет, покажет, что события между 1938 и 1943 годами – лишь пролог несравнимо большей трагедии.

Глава