Лимонный хлеб с маком - Кристина Кампос

что несешь, доченька… Ах, если бы я такое сказала своей матери. Не знаю, что бы она со мной сделала.

Однако нежелание Анны повысить голос смутило дочь. Потому что, какой бы одинокой ни была девочка-подросток, сидящая рядом с матерью в машине, она не глухая. И слышала, как ее одноклассники обсуждали свои жаркие споры с матерями. Однако Анна редко повышала голос, что смущало Аниту.

– Могу попытаться помочь тебе с математикой, – без должной уверенности предложила Анна: в свое время она была слабой ученицей, тоже не способной понять, для чего нужны все эти уравнения, которыми заполняют классные доски в Сан-Каэтано.

– Ты? – удивилась дочь. – Да ты же путаешься со счетом даже в супермаркете.

Они подъехали к школьной улице. Анита смотрела, как некоторые ее одноклассницы, улыбаясь, входят в здание школы. Она обратила внимание на слишком короткие юбки, и бессознательно прикрыла свои крупные колени форменной юбкой. Она ненавидела этот старомодный девчачий наряд, который носила с трех лет.

– Если тебя это волнует, у меня «хорошо» по немецкому и «отлично» по английскому, – сообщила дочь, открывая дверцу машины.

Анна улыбнулась, не глуша мотор в нескольких метрах от входа в школу.

– Замечательно, дочь. Поздравляю, – сказала она, все еще улыбаясь. – Ведь можешь, если захочешь.

– Мама, а знаешь, в чем дело?

В этот момент вблизи прошли десять ее одноклассниц. И никто не остановился, чтобы ее подождать. Анита проследила за ними взглядом и снова посмотрела на мать.

– Единственное, что меня интересует, – изучение языков, чтобы выбраться с этой скалы, где угораздило родиться.

Анна взглянула на дочь. Впервые в жизни она поняла, что смотрит на нее иначе. Уже второй раз за короткое время Анита ей заявила, что хочет покинуть Майорку, сбежать отсюда навсегда. Должно быть, именно новая встреча с Антонио заставила Анну иначе воспринимать желание дочери. Теперь она не видела в ней капризного ребенка, бунтующего подростка. А узрела целеустремленную женщину. И что женщина эта – самостоятельный человек, а не продолжение собственной матери. Анна подумала: если Анита могла бы подняться на борт суденышка «Лорд Блэк», чтобы пересечь Атлантику, она моментально сделала бы это с закрытыми глазами. Не медля ни секунды. Ее дочь не такая трусиха, как она сама. И сильно отличается от матери не только физически, но и ментально. И вообще, так ли уж хорошо она знала свою Аниту? Потому что знала ее как дочурку, а не как женщину.

Она убедилась, насколько смела ее дочь, заметив, как подружки игнорируют Аниту, проходя мимо. Вероятно, настало время понаблюдать за ней как за пятнадцатилетней девушкой с ее собственными желаниями и устремлениями. За женщиной, которую пора начать уважать, а не просто любить и оберегать, как до сих пор. Эта женщина теперь желала выбраться с острова.

– Если пообещаешь, что будешь осторожной, – сказала Анна, – то, хотя у меня нет денег, с твоими сбережениями посмотрим насчет мотоцикла.

– Правда? – недоверчиво спросила дочь.

– Если будешь очень осторожна.

– Мамочка… Я попробую сдать естествознание, но проблема вот в чем. Когда репетитор объясняет мне дома, я все понимаю, а потом, на экзамене, вдруг получаю неуд. – Она пожала плечами.

– Знаю, дочка, знаю, ты стараешься. Ну, давай, беги. Урок вот-вот начнется.

Анита осторожно закрыла дверцу машины и направилась к воротам школы. Обычно Анна ждала, пока дочь переступит порог, и вовсе не из страха, что та не войдет, а из соображений безопасности. Анита подошла к входной двери и впервые за все школьные годы повернулась к матери, подняла на прощание руку и слегка улыбнулась.

Анна достала из сумки телефон «Нокиа» и села в леопардовый шезлонг. Она слышала, как муж промывает воду в туалете спальни. Немного неуверенно Анна нажала клавишу «Меню». Затем нашла номер телефона Антонио и стала ему писать:

Привет, Антонио! Вчерашний вечер мне очень понравился. Но по-прежнему настаиваю, что заплатить за ужин должна была я. Пишу тебе, потому что моя дочь хочет мотоцикл. Недорогой, б/у. Если какой-нибудь клиент вашей мастерской решит продать свой мотоцикл, имей в виду. Спасибо… Целую.

Она вернулась к началу сообщения и удалила восклицательный знак, а то выходило как-то слишком по-детски. Перечитала текст и перешла к концу, чтобы стереть многоточие. Оно подразумевало что-то, чего не следовало понимать. И снова перечитала сообщение. Слово «целую» тоже не понадобилось. Просто суховатое «спасибо». Она нажала «Отправить». Но снова вставила «целую». Конечно, круто закончить простым «спасибо». Но и словами «мой поцелуй» вполне нормально. Подумала несколько секунд и, наконец, нашла выход: «До скорой встречи». Вздохнула и снова удалила, заменив на «обнимаю». Нет, слишком; она стерла и это слово. Подумала, что лучше все-таки вставить «мой поцелуй». Многоточие тоже ничего не значит. Долой и его.

Она услышала, что муж вышел из спальни, и отправила послание. Что же она там понаписала? «Целую», «поцелуй» или «обнимаю»? Перечитала сообщение: все-таки «целую».

Анна спрятала телефон в карман брюк и бросила взгляд на лестницу. И тут зазвонил ее мобильник. Почти невероятно, чтобы сообщение успело дойти до Антонио. Она выхватила телефон из джинсов. На экране – имя Антонио. Она снова взглянула на лестницу. Горизонт чист. «Ну, Анна, ничего же не случилось, просто звонок от автомеханика. Чист горизонт или нет, значения не имеет», – убеждала она себя, вопреки сильному сердцебиению.

– Привет, Антонио, – произнесла Анна тоном, словно и впрямь «ничегонепроисходит».

Она проскользнула на кухню и прикрыла дверь.

– Привет, Анна. Прочел твое сообщение. У меня два клиента желают продать свой мотоцикл. Одной машинке десять лет, марка Yamaha. Просят пятьсот евро, а еще – Vespino, которому лет двадцать… Отдадут за триста.

– Замечательно. А ты знаком с этими клиентами? Доверять им можно?

– Да, да, конечно, они клиенты мастерской. Не волнуйся. Если бы нельзя было доверять, я бы их проигнорировал.

– Ну и отлично, я переговорю с дочерью, и мы решим, что делать дальше.

– Ладно. Ты мне перезвонишь? – спросил Антонио.

– Обязательно. Она выходит из школы в пять, я потолкую с ней и сразу позвоню тебе.

– Договорились.

Они умолкли; оба не хотели прерывать общение. Отнюдь.

– Ну, тогда хорошего дня, – вздохнула Анна.

– И тебе, Анна. Я тоже отлично провел вчера время.

Оба думали о новом свидании, но никто не осмелился признаться, и молчание затянулось.

– Ну что ж, – вымолвила Анна. – Позвоню тебе позже, чтобы подтвердить покупку.

– Марина!

– Здравствуй, Лаура. Как дела?

– Хорошо, а у тебя? Сегодня меня спросили в отделе кадров, слыхала ли я что-нибудь о тебе.

– Поэтому я и звоню. Собираюсь остаться здесь до сентября. Сообщи им, что