Живодерня - Сергей Арно

Сергей был очень доволен и прямо подпрыгивал при ходьбе.

– Значит, попали они под землю к чуди, – не без злорадства проговорил Илья, вспоминая Малюту, доводившего его своими речами до обморочного состояния. – Так им и надо.

– А Егор Петрович среди своих оказался. Тоже нормально. Наземной жизнью он как-то тяготился.

– Погоди! А что же тогда Алиев? – вспомнил Илья. – Ведь он нас разыскивает.

За эти дни Илья настолько свыкся и сжился с чувством постоянной опасности и страха, что не хотел верить и расслабляться. А вдруг кого-нибудь забудут, и он неожиданно вынырнет со свирепой рожей…

– С Алиевым как раз все понятно. Он старается, когда ему платят и приказывают. Ну а раз приказывать и платить, что характерно, некому – начальника на шампуры насаживают, – то и работать незачем.

– Пожалуй, оно верно…

– А ты, мнучек, город-то трех революций обсмотреть успел? – спросил Сергей, стилизуя свою речь под старушечью.

– Да как-то, бабуля, не успел еще. Все с вашими бандитами не слажу да с подземным народом не разберусь,-весело ответил Илья.

– Ну, милок, давай руку, – сгорбленный Сергей взял Илью под руку. – Пошли, милочек, покажу я тебе город наш замечательный с его внешней стороны. Обычно все начинают с того, что видят внешность, и она изумляет человека. Но есть, как ты знаешь, и внутренность…

Они неспешно брели по Стрелке Васильевского острова, и со стороны выглядело, будто почтительный внук вывел на прогулку свою старенькую бабушку-пенсионерку.

– Да, внутренняя, – продолжал Сергей. – Ты, мнучек, внутреннюю сторону знаешь лучше внешней. Так что теперь пришло время узнать город таким, каким знают его все.

Светило солнце, они шли по Дворцовому мосту. Удивительное зрелище невероятного простора подавляло. Только здесь, в порывах ладожского ветра, можно было вздохнуть! Только здесь телесная оболочка казалась мала тому, что было внутри, тому, что томилось в теле, не находя возможности увидеть и понять, чего оно хочет и к чему стремится. А хотелось душе этого простора, этой широты, этого полного вздоха! Ух! Дух захватывало!

Сергей размахивал руками в разные стороны и хотел рассказать все истории о Петербурге и его зданиях, но не мог, со стороны напоминая не на шутку разгулявшуюся по воспоминаниям своей молодости старуху, которая несет на своей сутулой спине всю свою жизнь и, когда нет сил тащить воспоминания дальше, сваливает их на голову того, кто оказывается рядом.

Миновав Эрмитаж, они вышли на Дворцовую площадь. Сергей рассказывал о строительстве здания Зимнего дворца, об Александровской колонне, указывая клюкой, как указкой; и на эмоциональную старуху с внуком иногда оборачивались прохожие.

Давно Илья не испытывал такого воодушевления, такой душевной легкости, такого блаженного ощущения – с детства. Он просто парил над землей…

– Слушай, а я могу пойти и прямо сейчас признаться в любви одной женщине? – вдруг спросил Илья.

– Когда это ты успел влюбиться? – изумился Сергей.

Они вышли на Невский проспект. Илья был смущен.

– Вообще-то сегодня утром. Но вот понял, что влюблен, только сейчас.

– О! Значит, целых полдня у тебя ушло на обдумывание. Вперед! – махнул Сергей клюкой. – Сегодня такой день, что сегодня можно все! Где живет эта счастливица?!

Они шли по людному Невскому проспекту, и Илья был счастлив. Счастлив тем, что все кончилось, или, вернее, как казалось ему сейчас, ничего этого не было. И сейчас он скажет Жанне, что любит ее и именно ее искал всю свою жизнь. Неважно, что она ответит, но он снова увидит ее лицо, ее глаза, услышит ее голос!..

– Илья, подожди меня минутку, я тут разыграть кое-кого хочу, – заговорщически сквозь стекло очков подмигнул Сергей и, совсем сгорбившись и опустив голову, опираясь на палку, сделал нетвердый шаг. – Ну как?

– Вылитая старуха, – рассмеялся Илья. – Еще больше походишь на старуху, чем многие старухи.

По мостику они перешли Мойку.

– Вот здесь она во дворце работает. Подожди пять минуток. Я скоро.

Скрючившись, Сергей зашаркал к воротам дворца. На воротах были вырезаны морды львов. Илья рад был остаться один. Он думал о том, как станет признаваться в любви такой красивой девушке, какие станет говорить слова, но ничего не шло в голову.

Стоя на мостике и глядя на воду Мойки, Илья улыбался. Сейчас он был по-настоящему счастлив, потому что понимал, что главное в счастье – его предвкушение. И не хотел думать об отказе…

– Закурить не найдется?

Все еще храня блаженную улыбку, Илья повернулся:

– Не курю.

– Ничего, еще закуришь.

Улыбка медленно сползла с его лица, уступив место ужасу. С двух сторон от Ильи стояли Заказ в кожаной куртке и Харя с замотанной бинтами головой. Один глаз его совсем заплыл синей опухолью, челюсть и голова были завязаны толстым слоем бинтов, от чего башка его казалась огромной даже по сравнению с массивным телом.

– Уу, – промычал Харя синими губами.

– Не дергайся, – процедил сквозь зубы Заказ. – Тебя, сука, Китаец велел хоть из-под земли достать.

Он крепко взял под руку вмиг ослабевшего от страха Илью. Тут же на мосту, в четырех шагах, стояла машина с открытой дверцей.

"Это конец… – пронеслось в голове у Ильи. – Конец…"

Харя притиснул его с другой стороны.

– Я не хочу, – шепотом проговорил Илья.

– Заткнись, сука.

– Уу…

– Давай к машине, гад…

Заказ, переламывая сопротивление Ильи, сделал шаг к машине.

– Я не хочу…

Илья, вырвав руку у неуклюжего Хари, вцепился в перила мостика.

– Нет, гад, хочешь, – сквозь зубы цедил Заказ, таща Илью к машине. – Хочешь…

Харя изо всех сил рвал от перил руку Ильи. Он рвал ее с тупым остервенением. Наконец, ему это удалось. Они потащили упирающегося Илью к открытой двери автомобиля, выкручивая ему руки… Но от ужаса Илья не ощущал боли. Он точно знал, что это конец и что шикарный салон иномарки – последнее его пристанище, а за ним… За ним ничего. Там смерть…

Подбивая ноги, выкручивая руки, его запихивали в автомобиль, но какой-то сверхъестественной силой он удерживался, цепляясь за крышу, за дверцы… Ему били под дыхало, по почкам…

– А, сука…

Кое-кто из прохожих остановился, не понимая причины суеты.

– Куда ж вы его, милочки?

– Хиляй отсюда, рухлядь! – стараясь оторвать руку Ильи от дверцы автомобиля, огрызнулся Заказ, не глядя. Но в ту же секунду охнул, прогнулся в пояснице, отпустив руку Ильи. Сквозь зубы цедя скверные ругательства, повернулся к бабке, нацелив удар в лицо…