Лицо в тени - Анна Малышева

Марина все больше пугалась и говорила так тихо, что сестра едва разбирала слова. На другом конце провода явно прикрывали трубку ладонью.

– Зачем тебе его отец? Он чуть жив, сейчас в больнице…

– Не твое дело, – отрезала Алина. – Если ты скажешь, в какой он больнице, – я сразу отвяжусь.

Но Марина не знала в какой. Андрей сказал ей только, что у отца больная печень и он подключен к аппарату жизнеобеспечения. А следователь сказал, что старик все еще жив. Но это было все, что она знала. Отчество ей было неизвестно.

– Ну тогда дай телефон, который тебе оставлял Андрей, – потребовала Алина.

– Да зачем тебе? – В голосе уже слышалась мольба.

– Там никого нет, я постоянно звоню и пытаюсь его найти. Но трубку вообще не берут.

– Не важно. Дай.

Марина поколебалась и все-таки назвала номер – шепотом, таким сдавленным, что пришлось несколько раз переспрашивать. Алина захлопнула записную книжку. Она была в ярости. В трубке слышалось частое взволнованное дыхание – Марина ждала и боялась новых расспросов. А муж, судя по всему, все еще стоял рядом. И был готов задать свои вопросы – они должны были у него возникнуть после такого телефонного допроса.

– Ну спи, если можешь спать, – заявила она, записав все полученные сведения. – Кого ты выгораживаешь, вот что мне интереснее всего! Если думаешь, что это Васька пришил кредитора – так на черта тебе муж-убийца! Неужто дети менее важны? Так и будешь утверждать, что никто тебя в заложники не брал, не угрожал, и детям тоже ничто не угрожает? И все ради Васьки? А может, это он запретил тебе идти в милицию? Боится, что ты его опозоришь, когда скажешь, чей сын Илья и почему его могли украсть?!

Сестра бросила трубку. Это был не первый случай, когда Алина пыталась ее вразумить – но эти разговоры всегда оканчивались ничем. Алина бесилась. Она понимала, что сестре страшно, а чего она боится – и сама толком не знает. Но ее поражало другое. Ей всегда казалось, что Марина – трепетная мать, так называемая наседка, которая боится выпустить своих цыплят из-под крыла. И вот цыплята уже пять суток пропадают неизвестно где, а Марина чего-то ждет.

«Хорошо, если знает, чего ждет! – раздраженно подумала Алина. – Только тогда с ее стороны просто подло ничего не сказать мне!»

Но хотя бы в одном сестра оказалась права. Сколько Алина ни набирала продиктованный номер – ответа так и не дождалась. Она взяла огромный справочник и попыталась определить, в каком городском районе находится квартира, где установлен такой телефон. Определила лишь примерно, и это было не Царицыно. Легче не стало. Весь район не обыщешь, да и потом – если Андрей куда-то скрылся – его наверняка ищут профессионалы. Если они заинтересовались Василием с женой – тем более должны были заинтересоваться человеком, из-за которого эта семья попала в такое стеснительное положение. Его ищут.

«А может, уже нашли и посадили, – подумала Алина. – Но Маринка сказала бы мне. Такое она бы обязательно сказала. Разве что сама еще не знает? Или он слишком хорошо спрятался? Убил-то явно он, больше и некому! Моя сестра – просто глупая курица, которая совсем потеряла голову! Думает, что выгораживает мужа, а сама его губит! Не говоря уже о детях!»

До трех часов ночи она копалась в справочнике, пытаясь определить, в какие именно службы ей нужно обращаться. Выписав телефонов пятнадцать, Алина поняла, что пора спать. Ведь завтра – как и всегда – ей нужно было отправляться на работу.

Она сидела в кабинете совершенно одна – сюда только изредка заходила Вероника или кто-нибудь из девушек-продавщиц – потому что тут же располагались шкафы для личных вещей служащих и продавщицам иногда требовалось что-нибудь оттуда взять. Тогда Алина сразу начинала создавать видимость лихорадочной деятельности. Ей вспоминались свои грандиозные планы, честолюбивые намерения – немедленно взяться за дело и создать такую коллекцию, о которой она мечтала всю жизнь. Простую, удобную, молодежную – чтобы она была доступна всем, а не только посетителям элитных показов и дорогих бутиков. Но на самом деле всю первую половину дня девушка занималась обзвоном справочных служб. Кое-где приходилось ждать, кое-где – давать свои координаты – некоторые услуги оказались платными. А иные номера были настолько загружены, что она продолжала набирать их уже совершенно бессмысленно – по памяти, как номера старых знакомых.

К часу дня она все-таки получила кое-какие результаты. В частности – нашла больницу, где лежал отец Андрея. Главные трудности были позади, и Алине стало море по колено. Она перезвонила в регистратуру и выяснила, пускают ли к Цветаеву Дмитрию Ивановичу – именно так его и звали. Если можно прийти, то когда именно?

Приходить можно было каждый день, с двух до четырех. Она взглянула на часы. Начало второго. И подумала, что на этот раз ей совершенно все равно, как отреагирует Вероника. Ведь ей понадобится больше двух часов – нужно считать и дорогу.

Андрея найти пока не удалось. Его фамилия в телефонном справочнике не значилась. То есть Цветаевы Андреи Дмитриевичи там значились, но это были не те люди. Алина обзвонила выданные номера и окончательно в этом убедилась. Одному даже оказалось почти девяносто лет, и Алина долго не могла положить трубку, потому что этот человек был очень заинтригован, желал с ней поговорить, а обрывать пожилых людей она не умела.

Что касалось номера, который дал Марине Андрей, то он все еще не отвечал. Выяснение адреса, где был установлен этот телефон, могло затянуться надолго – так ей ответили в справочной службе.

И она решила начать с больницы. Встала, выключила компьютер, надела плащ, захватила зонтик. На улице было пасмурно. Она вышла через торговый зал – специально, чтобы не сталкиваться с Вероникой, кабинет которой находился рядом со служебным выходом. О своем уходе Алина предупредила только одну из продавщиц. Та даже не спросила, куда она едет – ведь по отношению к этой девушке Алина была все-таки начальством. Уходя, она отметила, что они в своем выборе не ошиблись. Место оказалось бойкое, в зале было много народу. У кассы уже стояли покупатели с выбранными вещами. Кассирша снимала с кофточек электронную защиту.

Это был пока не триумф, но хорошее начало. Алина зажала в кулак большой палец и пообещала себе, что теперь ей наконец повезет. Просто должно повезти, хотя бы для разнообразия.

Алина страшно разволновалась, увидев, что в отделение пускают только после того, как на посетителе надет белый халат. Она была в отчаянии, потому что халатов, которые выдавались в гардеробе, сейчас в наличии не было – их успели расхватать те, кто пришел сюда раньше нее. Пришлось ждать по крайней мере полчаса, и она понимала, что оставшихся минут ей может попросту не хватить. При этом она продолжала обшаривать взглядом вестибюль в надежде, что тут может оказаться Андрей. Если он не лег на дно, то, наверное, должен ходить к отцу?

Но его тут не было. Наконец она заполучила причитающийся ей халат и помчалась по длинным больничным коридорам. Самые длинные на свете коридоры – в школах и больницах. Она думала об этом на бегу, иногда переходя на быстрый шаг, чтобы не привлекать к себе такого внимания персонала.

В мужской палате было всего пять человек. Отца Андрея она увидела сразу – он лежал у самой стены, из-под одеяла тянулись тонкие цветные проводки, подключенные к большому ящику – он-то и заменял печень, отказывавшуюся функционировать. Алина помедлила на пороге, а потом все-таки вошла. У этого мужчины было совершенно серое, неживое лицо. На миг ей захотелось отступить.

Он открыл глаза и смутно поглядел на нее. Не удивился, ни о чем не спросил. Алина торопливо придвинули стул – ей помог сосед по койке. Она присела, чувствуя на себе взгляды всей палаты. Тут не было посетителей – то ли уже ушли, то ли так и не появились. А такие молодые девушки, как она, видно, сюда заглядывали редко.

– Вы – Дмитрий Иванович? – спросила она как можно мягче.

Старик подтвердил. Глядя на его лицо, Алина подумала, что он вовсе не старый. Просто ему больно, и от этого точный возраст определить уже невозможно.

– Я – сестра Марины. Когда она встречалась с вашим сыном, ее фамилия была Казакова. Потом она вышла замуж… Вы помните ее?

Старик смотрел, почти не моргая. Но он все слышал – она видела, как изменился его взгляд. В нем появилась тревога.

– Только я тут не из-за сестры, – поспешила она его успокоить. Кто знает – вдруг он испугался, что она будет его в чем-то упрекать?

– Я ее помню, – ответил он.

– Понимаете, я узнала, что у них с вашим сыном был общий ребенок. Мальчик. И сейчас ему десять лет.

Старик странно на нее смотрел и ничего не говорил. Алина начинала волноваться, да так, что у нее пересыхали губы.

– Вы знали? – спросила она. – Наверное, знали, ведь у мальчика были даже ключи от вашей квартиры, в Царицыно.