Лицо в тени - Анна Малышева

Она улыбнулась:

– Старая любовь не ржавеет, так?

Он вздрогнул и попросил достать карту. Они были на месте минут через сорок – и нужно признаться, Эдик сделал для этого все, что мог.

Дальше нужно было идти пешком. Алина увидела на одном из панельных домов название нужной улицы, но судя по дроби нужный дом был где-то в глубине огромного двора. Она нерешительно вышла из машины, остановилась. Хлопнула дверца – Эдик пошел за ней.

– Ты можешь не провожать, – слабо возразила она. На самом деле ей очень хотелось, чтобы рядом кто-то был.

– Ничего, проветрюсь.

Он взял ее под руку. Тепло его руки оказалось таким знакомым, что она с трудом удержала себя от сентиментальных воспоминаний. Последнее, что забываешь о человеке, – это его тепло. Все остальное выветривается, как и алкоголь. Только чуть медленнее.

Они пошли искать дом. В потемках это трудно было сделать – номера на домах не освещались, хотя конструкция табличек это предполагала. Район был спальный, весьма неприглядного вида. Алина боялась таких мест – здесь ощущаешь себя ничтожеством, муравьем, и дело вовсе не в том, что в таких домах крохотные кухни или плохо топят зимой. Просто здания чересчур похожи друг на друга – и боишься, что люди, которые в них живут, тоже окажутся одинаковыми.

Наконец они нашли то, что нужно. На подъезде оказалась железная дверь с кодовым замком, а кода на бумажке не было. Пришлось ждать, пока кто-нибудь спустится, и только тогда им удалось войти.

Эдик уже совсем протрезвел. У него были удивительно ясные глаза, когда он остановился на площадке второго этажа и сказал Алине:

– Все, теперь объясняй. К кому мы идем?

– Да если бы я знала!

– Ты понимаешь, что в гости без приглашения не ходят?

Она хотела сказать, что никакого приглашения не нужно, если пропали двое детей, а их родители смертельно боятся лишний раз связаться с милицией. Но так ничего и не сказала, потому что Алина тоже боялась.

– Это из-за детей? – догадался Эдик. – А ты понимаешь, что там может оказаться какой-нибудь притон? Домик-то не слишком приглядный.

Она это понимала. И ей было страшно. Но другого выхода она не видела. Алина попыталась объяснить это, как могла, и в конце концов он понял. Наверное, когда-то она и полюбила его за то, что Эдик многое понимал без лишних слов. Или же ей так казалось.

Квартира, номер которой значился в записке, располагалась на четвертом этаже. Они поднялись, переглянулись. Эдик протянул руку и надавил на кнопку звонка. Алина была ему очень благодарна ему за этот жест. Он как будто взял на себя часть тяжелой ноши…

Но никто им не ответил. Эдик звонил снова и снова, а Алина осматривала дверь. Простая дверь, не железная. Глазок прорезан низко – явно по росту ребенка. И очень давно. Тут было всего два замка.

Два.

Она раскрыла сумку и достала ключи, извлеченные из могилы Дольфика:

– А ну, пусти меня.

Ключи подошли. Отперев дверь, она еще раз позвонила, чтобы окончательно уладить дела с законом и своей совестью. Все-таки нельзя врываться в чужую квартиру без приглашения. Им никто не ответил, и они вошли.

Глава 15

Было уже совсем темно, и они долго искали на стене выключатель, прежде чем сумели зажечь свет. Тогда ей стало не так страшно – все-таки в темноте они могли не заметить обитателей квартиры. Но здесь никого не оказалось – никто не возмутился и не вышел им навстречу.

– Ты понимаешь, что делаешь? – нерешительно спросил Эдик.

Алина ответила, что кажется, теперь начинает понимать.

Эта квартира еще хранила признаки устоявшегося семейного уклада. Собранная за долгие годы обстановка, но вся мебель грязная и пыльная. Пустой холодильник. Отключенный телефон. Пожелтевший от времени тюль на окнах. Спертый воздух – окон не открывали.

Это была та самая квартира, где ее сестра высидела двое суток – понедельник, вторник, ночь среды. Бывшая квартира Андрея, которой он лишился за долги и ключи от которой оказались у его сына.

Алина прошлась по комнатам, пытаясь найти какие-то следы человеческого присутствия. Здесь недавно жили – на кухне валялись газеты за прошлый понедельник, стояла ополовиненная банка растворимого кофе. В помойном ведре обнаружились засохшие колбасные шкурки и раздавленные банки из-под пива. На холодильнике лежал черствый хлебный огрызок. А одна кровать – в той комнате, что побольше, все еще была застлана постельным бельем.

– Черт знает что! – довольно независимо протянул Эдик и закурил. Руки у него подрагивали, но может быть – только от волнения. – Алинка, пошли отсюда. Мне тут не нравится.

– Мне тоже.

– Ну тогда зачем все это? Тут же никого нет! И вообще, ты должна мне рассказать, во что меня втягиваешь! Я молчу, но так нечестно!

И в самом деле – он довольно долго не пытался задавать ей вопросов. Алина думала, что он поступает так терпимо из чувства старой вины – хочет хоть как-то перед ней оправдаться. Но парень был прав – делать тут было нечего. Разве что сидеть и ждать, пока сюда явятся наследники кредитора. Ведь если рассудить, то теперь квартира должна была перейти к ним.

– Обалдеть можно. – Эдик поежился. – Раскопали собачью могилу, достали какой-то клад. А там и денег-то всего пятьдесят рублей. Кто все это положил в могилу, ты меня слышишь?

– Дети, – машинально вымолвила она.

– Твои племяши? Которые исчезли? Класс! – неожиданно восхитился он.

Алина в гневе обернулась:

– Что – класс? Что они исчезли?

– Да нет, – пошел на попятный парень. – Просто интересные они ребята. Натуральное захоронение – с подарками для покойного. Деньги, квартира, даже ключи… А чья это хата?

– Ну, во всяком случе, не наша. – Алина один за другим выдвинула ящики письменного стола. Там не оказалось ничего стоящего внимания – в основном опять же пивные банки. Была даже одна целая, но пиво – это было совсем не то, что искала тут Алина.

Они ушли, заперев за собой дверь и всюду погасив свет, и только тогда Эдик немного успокоился. Он очень повеселел и даже выдвинул предложение. Чтобы как-то скрасить этот странный вечер – он так и сказал «странный», нужно поехать в какое-нибудь заведение и потанцевать.

Алина посмотрела на него так, будто он предложил для развлечения грабануть банк.

– Потанцевать?!

– Ну а что? – чуть погас парень. – Кажется, ты любила танцевать.

– Да никогда не любила! – отрезала она. – Отвези-ка меня домой.

И только когда машина подъезжала к дому, она сообразила, как он понял эту просьбу. Эдик явно решил, что она зовет его в гости, и Алина запаниковала. Ничего подобного она и в мыслях не держала.

– Останови-ка вот тут. – Она наугад указала место на обочине. Они были уже совсем рядом с ее домом, а ей не хотелось, чтобы он знал, где она теперь живет.

Эдик послушно остановился и уже собирался выйти из машины. Алина успела выскочить и обернулась:

– Мне еще нужно кое-куда заскочить. Пока!

Она сделала жест рукой и, не оглядываясь больше, побежала в противоположную сторону. Если он и звал ее – она не услышала. Углубившись во дворы и убедившись, что никто ее не преследует, Алина остановилась и перевела дух. Потом сообразила, что он не успел дать ей своего телефона – явно не рассчитывал, что прощание будет таким стремительным. С минуту девушка не знала – рада она этому или все-таки огорчена? Телефон в любом случае ни к чему не обязывал, его можно было взять… «Но тогда нужно было бы дать свой. Нет, пусть живет со своей полуженой, пьет, снимает черт-те что. Как-нибудь обойдемся друг без друга еще года четыре. А уж потом можно попробовать встретиться еще раз. Так и будет тянуться до конца – пока мы друг другу совсем не осточертеем…»

И она отправилась домой.

Первое, что она сделала по прибытии – сразу позвонила сестре. Трубку некоторое время никто не брал, но в конце концов она услышала сонный и злой голос свояка. Было уже очень поздно. Не вдаваясь в подробности, она попросила Марину.

– Да она уже спит, – вяло запротестовал Василий. Алина сказала, что дело важное. Лучше бы ей проснуться.

С него мигом слетел сон:

– Что случилось? Они у тебя?!

– Нет, но все равно, разбуди ее!

Когда к телефону подошла сестра, Алина немедленно огорошила ее вопросом о полном имени Андрея? Андрей, а дальше как?

Та насмерть перепугалась:

– Зачем тебе это?

– Нужно. Ну?!

Марина колебалась, и младшая сестра хорошо понимала отчего. Рядом с ней наверняка все еще стоял муж, и называть вслух имя своего бывшего любовника было просто невозможно. Тогда он сразу бы понял, что Алине известна вся эта старая история.

– Не ломайся, – угрожающе произнесла Алина. – Хоть это сделай ради детей, раз боишься идти в милицию!

– Цветаев, – чуть слышно вымолвила та. Ее голос прошелестел, как далекое эхо.

– А дальше? Отчество?

– Дмитриевич.

– Значит, его отца зовут Дмитрий? Его отчество знаешь?

Марина все больше пугалась и говорила так тихо, что сестра едва разбирала слова. На другом конце провода явно прикрывали трубку ладонью.