Лабиринты - Кристина Щукинская

Иногда Ксении становилось страшно от осознания: она живет под одной крышей с мужчиной, который по сути своей - слепец, хоть и зряч от рождения. Андрей не замечал той невыразимой муки, тех болезненных гримас, которые никак не удавалось скрыть при разговорах о Вадиме Метлицком. Все совместно проведенные годы сын актера не мог отпустить от себя образ отца, постоянно выискивал новые и новые факты биографии, пытался выяснить доподлинно последние дни до трагического ухода, выпытывал знакомых, собирал по кусочкам информацию... И не делал никаких выводов!

Меркулов скупо делился информацией, в основном предпочитал отмалчиваться. Другие коллеги по театру охотно перемывали кости бывшему смутьяну и герою-нонконформисту, словно Вадим по-прежнему бросал вызов общественности. Андрей знал: у отца в последний год появилась молоденькая любовница. Кто она? Не суть важно. Главное: извечная врагиня вдова Анна осталась не у дел, Вадим вышвырнул ее вон, оставил царствовать на подмостках оперных сцен Рима и Милана. Не мог Андрей оставить мальчишеской неприязни к последней жене отца, совершенно по-детстки злорадствовал. Пусть знает, что нелюбима! Пусть осознает - у ее мужа появились иные интересы. Личность девушки он так и не стал выяснять. Зачем? Раз уж выбрала молчание - ее право, достойное уважения. Это Анна выдала книгу мемуаров, выставляя себя жертвой. Не указывала конкретных имен, но делала откровенные намеки. К вящей радости семейства Метлицких писанина обиженной женщины бестселлером так и не стала, что на Западе, что в России.

Ксения не пыталась бороться со страстью мужа, напоминавшей каждый год всё больше и больше наваждение. Андрей словно растворялся в Вадиме, хотел приблизиться к нему, понять, не как молодой парень, сын, у которого был кумир, а как зрелый мужчина, став на место актера, посмотрев на мир его глазами. Однако тщетно. Вадим не понимал сам себя. Куда уж это сделать сыну, другому по сути своей...

Разговор со свекровью, вторгшиеся в разум воспоминания, выходки сына, ввергли Ксению в уже забытое состояние растерянности. Она пыталась прогнать ненужные думы, отвлекающие от дел насущных, только они по-прежнему незваными гостями удобно располагались в ее сознании.

Телеведущая наконец-то вышла из подземной части перехода в фойе. Дождалась лифт, который вознес её в святая-святых - почти на крышу, минуя этажи с редакциями новостных программ и развлекательных теле-шоу. Вошла в широкий коридор, откуда направилась прямиком к заветной двери с позолоченной табличкой: "Генеральный директор Кляйн Б.Л.".

Секретарша Лилечка тут же отвлеклась от общения в социальной сети. Перестала клацать наманикюренными пальчиками по клавиатуре.

- Ксения Сергеевна! Главный уже рвет и мечет! Вас всё дожидается. Вы ему позарез нужны. Сказал, чтобы срочно зашли, как появитесь. Два часа прошло.

Девчонка заискивающе улыбнулась.

Метлицкая усмехнулась краешком губ, смерила суетливую блондинку в приличном костюмчике из бутика. Выпускница журфака. Раньше все штурмовали редакции газет, о телевидении не думали. Кто тебя туда возьмет без рекомендации? Да и дикторы-основатели не позволят какой-то молодой трещотке занять место перед камерой, которое они греют еще с шестидесятых. Теперь же девочки после журфака готовы работать на рецепции, лишь бы быть причастным к миру новостей, информации, света и камер.

- Лилечка, ты же знаешь, что личный вертолет мне не по карману. Пробки в Москве. Два часа по дождю и лужам добиралась. - Она помолчала. Добавила: - Боря, говоришь, искал меня настойчиво?

Блондинка привыкшая к панибратству между генеральным продюсером и четой Метлицких кивнула.

- Борис Львович вас ждет. Отменил две встречи.

Ксения вновь хмыкнула. Кому Львович, а кому и Борька Рыжий. Она давно привыкла к привилегиям, брала их, не задумываясь, насколько уместно данные выкрутасы могут выглядеть со стороны. Друзья всегда поймут, сами такие же, а враги пусть подавятся собственным ядом. Подохнут, перестав жизнь омрачать. Простая философия, зато действенная. Подтвердила право на существование за последние годы много раз.

Сняв плащ, пропахший духами от Dior, и отдав его небрежно Лиле, чтобы та повесила его в шкаф у себя в приемной, Метлицкая грациозно прошествовала в кабинет к генеральному. Боря сидел за столом, что-то разглядывал на мониторе компьютера, при этом курил и потягивал коньяк. Беспрерывно хмурился. М-да. Еще один пролетевший проект, судя по всему. У нее-то в программе всё хорошо. Рейтинги зашкаливают.

Телеведущая села в бежевое кресло, напротив Кляйна. Тот по-прежнему был поглощен созерцанием экрана.

- Ну и? Боря, зачем я тебе понадобилась срочно-обморочно?

- Явилась, наша прима-балерина! Здравствуйте, мадам! Я тебя долго буду с собаками по всему телецентру разыскивать? Метлицкая, ты знаешь, как я тебя уважаю, - он картинно приложил руку к сердцу, - но обнаглели вы, Ксения Сергеевна!

- Хорош паясничать, Борь. Что, опять по агентурным данным я с тобой сплю прямо на этом диване? - Ксения усмехнулась, махнув головой в сторону. - Пробки в городе! Летать моя машина еще не умеет. Что стряслось?

Борис выжидательно смотрел на нее, явно подбирая слова. На душе стало вдруг неспокойно. Как будто в просторном кабинете сгустились тучи, поглощая и без того тусклый свет пасмурного дня. Как тогда, давно, в последний вечер лета. Ледяной коркой покрылось сердце. Не вспоминать! Отогнать от себя разошедшиеся мысли. Попытки успокоиться потерпели безоговорочное фиаско.

Память устроила настоящую ведьмовскую пляску на Лысой горе. Искореженный автомобиль. Раскрошившееся стекло. Слепые окна. Хищные ухмылки запертых дверей на фасаде старых домов. Это всё было вчера. Совсем недавно. Сегодня утром Ксения брела по осеннему кладбищу, отыскивая свежую могилу, где покоился...

Метлицкая сжала подлокотник кресла. Судорожно сглотнув, она попыталась спросить, однако язык буквально прилип к нёбу.

Опередил Кляйн:

- Ксюш, хреново дела обстоят! Нам бы опередить РТВшников. Да если бы знать, где соломки подстелить! Ты не любишь полоскать грязное белье на публике. Тебе, как и мне, это претит. Но, Ксень, здесь тебя, Андрюху к стенке прижали. В угол загнали просто!

- Борь, ты рехнулся? Коньяк в рабочее время вреден. Ты о чем сейчас?

- Дело касается непосредственно того, от чего ты всё это время бегала. Семья твоего мужа! Черт возьми, Ксю, это ваша с Андреем семья! Придется отказаться от нашей договоренности. Надо рассказать всё первыми, иначе будет хуже.