Черные сны - Андрей Лабин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полчаса спустя он отряхнул брюки, вытер о полотенце руки. Все вроде стояло на своих местах. «Я здесь сильно наследил. Меня, наверное, и так считают подозреваемым. Как неосторожно и все зря. Ни альбома, ни паскудника. Надо же паскудника. – Егор мотнул головой. – Я уже разговариваю словами Сивкова. Блин, но они реально были. Шустрые какие, быстрее крысы. Такого не поймаешь. Все, надо идти». Напоследок он окинул взглядом кухню и вышел в коридор.
Минуту он стоял, приложив ухо к двери, прислушиваясь к звукам с лестничной площадки. Хотелось быстрее покинуть квартиру. Казалось, он находится с паскудниками в одной клетке. И воздух… Он только сейчас, когда стоял неподвижно, приложив ухо к дверному полотну, пронюхал его. К обычным запахам жилья примешивался тонкий запах животного: маслянистый, терпкий, противный. Чем сильнее он принюхивался, тем четче тот угадывался.
«У капитана в комнате тоже пахло псиной. Они имеют запах? Да, получается так. Вот только бы знать, как их поймать. Хотя, зачем их ловить? Их надо давить», – думал Егор, широким шагом меряя тротуар, стараясь не замечать плывущее над домами, чуть левее белое жирное брюхо рыбины. Едва двигая гигантским хвостом медленно и величественно, она не отставала и не опережала. Помимо воли, Егор краем глаза следил за ней. За долгие годы ему никак не удавалось привыкнуть к рыбе или предугадать ее появление. Она всегда появлялась неожиданно, когда ей заблагорассудится.
Егор поднял руку и потер левую бровь, закрывая рыбу ладонью. Поднял глаза и не заметил ее. С робкой надеждой он поднимал палец за пальцем, все ближе подбираясь к рыбе. И когда казалось, что она исчезла, он увидел за указательным пальцем ее большую голову с мясистыми губами, толстым усом и выпученным глазом, косящим прямо на него. Этот большой глаз напоминал стеклянную полусферу, наполненную мутной жидкостью, в которой на дне, притиснувшись к белой стенке, на ребре стоял плоский черный камень. «Черт, она все еще здесь». Егор убрал руку. Рыба мешала думать, отвлекала внимание. Как Егор не старался выкинуть ее из головы, она незримо присутствовала за кадром.
Рыба упорно не исчезала. «Ну и ладно. Черт с тобой. Давай плавай, – Егор со злобой зыркнул в небо, – я потом…, когда ты исчезнешь… Чтоб ты сдохла. Я потом… Ты давай не стесняйся. Ага, плавай, резвись, толстуха». Егор демонстративно сунул руки в карманы, замедлил шаг и засвистел простенькую мелодию.
Эта рыба, а точнее карась появился сразу на следующий день, когда Егора вытащил из Князевского пруда сторож Изот. Как Егор не пытался, ему никак не удавалось выудить из темного омута воспоминаний, каким образом он оказался в воде. Стоял солнечный день. Он помнил, как шел по лесной дороге под ветвистыми дубами. На разные голоса пели птицы. Густая тень пронизывалась желтыми стрелами солнечного света. Свернул на опушку и по краю луга короткой тропой добрался до пруда. Кузнечики веером разлетались из-под ног, порхали бабочки, летали мухи и слепни. Пираты вертолетами кружили над камышом, порой пролетали так близко, что задевали Егора своими сухими с прожилками крыльями. Помнил, как полез за большой стрекозой в воду. Илистое мягкое дно давилось под ногой и пускало бусинную нитку пузырьков. Теплая вода с ряской подбиралась к синим шортикам, солнечные блики слепили глаза. О голени касалось что-то скользкое. Было неприятно, но Егор терпел. Крупный пират, застывший на стебле осоки того стоил. Приблизившись на расстояние вытянутой реки, Егор медленно замахнулся, сжимая в пальцах панамку… Все. Цепь событий разрывалась и следующее звено он уже помнил лежа на белой прохладной простыне в лазарете. Он ничего не мог рассказать ни врачу, ни воспитателям. Объяснение случившемуся выцарапывал из подслушанных разговоров. Ему никто не собирался ничего объяснять.
Из-за двери палаты он слышал разговор Федора Михайловича – бородатого врача, похожего на Маркса, который постоянно ходил с белой шапочкой на голове и марлевой повязкой под подбородком. «Гипоксия» и «эпилепсия» два слова, которые он запомнил и со временем узнал их значение. Но тогда они были для него бессмысленны. Лежа на спине в светлой палате он впервые увидел рыбу. Она была небольшой и плавала на расстоянии вытянутой руки. С годами она росла и забиралась все выше. По большей части он не заострял на ней внимание, но иногда, как сейчас, она раздражала.
Размашистым шагом Егор перепрыгнул через лужу и с легкостью вбежал по ступеням на низкое крыльцо универмага. Уступил дорогу выходящей из дверей женщине, склонившись в почтительном наклоне, нарочито вежливо. Женщина хмыкнул, и прошла мимо. У нее за спиной Егор в салюте поднял руку и заскочил в магазин. С рассеянным видом, прошелся вдоль прилавка, замечая на границе видимости жирное белое брюхо, скользящее гигантским слизнем под потолком. «Плевать», – Егор склонился над прилавком, где под стеклом лежали очки для бассейна.
– Девушка, можно вас на минутку. Покажите вот эти очки, – сказал он, указывая пальцем через стекло на прозрачную пластиковую коробочку с наклейкой «Larsen», когда продавщица подошла к прилавку. Он достал из предложенного футляра очки и натянул на голову. Уплотнители сильно впиявились в веки, отчего все изображение поплыло. Он понял, в чем дело, стянул очки и ослабил резинку. Результат его вполне удовлетворил.
Довольный покупкой Егор вышел из магазина. Рыба исчезла. Сквозь сизые обвислые тучи, словно их отжали, пробивалось тусклое солнце.
Глава 12. Потери и находки
– Здравствуйте молодой человек, – услышал Егор за спиной знакомый голос. – Иду, думаю, вы, не вы?
– Здрасте, – Егор остановился и растерянно посмотрел на Жанну Евгеньевну. Он впервые видел ее вне стен своей роскошной квартиры. В черном пальто, темно-фиолетовом берете, в глянцевых резиновых сапожках, дамской сумочкой через плечо. В левой руке она несла конусовидной формы предмет, напоминающий птичью клетку, под черным чехлом. Женщина опиралась на канадку, отчего правое плечо было вздернуто. При свете дня лицо Жанны Евгеньевны казалось добрее, ярче. Морщины разгладились. Глаза блестели.
Она смотрела на Егора, немного приподняв в намеке на улыбку уголки морщинистых губ. Казалась на пять лет моложе. Причем походила на обычную аккуратную старушку без претензий. Егор подумал, что, наверное, так скверно вести с гостями ее обязывают хоромы и господская аура, пропитавшая стены.
Егор несколько секунд рассматривал свою подопечную.
– Проводите меня, нечего столбом стоять. Вот, возьмите. – Она протянула Егору клетку. – Устала я.
– Да, да, – Егор поспешно принял вещь, все еще теряясь в догадках, не зная, как себя вести с переменившейся «черной вдовой».
Несколько метров
