Вся жизнь – на выдохе - Егор Селявин

Егор Селявин

Вся жизнь – на выдохе

В этом мире на каждом шагу западня.

Я по собственной воле не прожил и дня.

В небесах без меня принимают решенья,

А потом бунтарем называют меня…

Омар Хайям

Глава 1. Лестница в небо

– Серёжа, ну что мне делать?

– Не знаю! Я не знаю, что ты будешь делать! – раздраженно ответил парень.

Он сидел на парапете спиной к реке и плевал перед собой на тротуарную плитку сквозь раздвинутые колени, докуривая почти до фильтра уже третью сигарету подряд. Совсем недавно, вопрос о беременности Иры, не представлял для него особых проблем. Казалось, что ситуация пустячная, легко решаемая. О возможных последствиях он даже не задумывался.

– Не знаю. – повторил парень и добавил:

– Что в таких случаях делают? Правильно – аборт! Почему я должен тебя учить!

– Серёжа, ну ты же знаешь, я тебе говорила, нельзя мне аборт делать!

– А ты особенная, что ли? Всем можно, а тебе нельзя?

Девушка опустилась перед парнем на корточки, положив ладони ему на колени, и, глядя в его серые колючие глаза, прошептала:

– Серёжа, я в лучшем случае умру, а в худшем – не смогу иметь детей! Так мне врач сказала!

– А ты правильно акценты расставила? Может, в худшем случае умрёшь?

– Нет, Сергей, в моем случае лучше умереть.

Девушка тяжело вздохнула, медленно поднялась, опираясь на колени друга, и села рядом с ним по правую руку, чуть в стороне.

– Зачем я живу? Мамы нет, отец пьёт, и тебе я нужна так, для забавы. А будет ребёнок – хоть какая-то цель в жизни появится!

Девушка сидела, склонив голову, прикусив губы. Из прикрытых глаз бежали слезы.

– Ирка, ну сходи к другому доктору! У нас много врачей, а денег им не дают. Сейчас всем зарплату задерживают! Возможно, они вымогают? Мол, дай денег, и все будет в ажуре! Сходи еще раз, скажи, что услуга будет оплачена! Вот тогда посмотришь, как они забегают! Я дам тебе, только ты спроси, сколько надо? А хочешь, я с тобой пойду? Ты же Овечка, сама за себя слова не скажешь.

Парень обрадовался такому решению. И как это сразу на ум не пришло – заплатить! Ирка тоже хороша, ходила всё вокруг да около, какие-то намёки бросала – про материнство, детей сопливых. Не могла сразу сказать, что залетела! Только время, дура, тянула!

Сергей довольно усмехнулся. Хорошее настроение возвращалось к нему. Он щелчком отбросил окурок сигареты за спину, в сторону Томи.

– Всё нормально, Ирка, будет!

Сергей пододвинулся поближе к девушке, обнял за худенькие плечи и притянул к себе. Ира не сопротивлялась.

– Я буду рожать. – уверенно сказала девушка.

– Что? – Сергей убрал руку с её плеч и встал.

– Будешь рожать? Кого? Очередного никому не нужного человека? Оглянись, дура! Кому ты нужна ещё и с ребёнком? Отцу алкоголику? Я тебя умоляю… А жить где будешь? В покосившемся от старости бараке, сдавая пустые бутылки? Да батя и тебя, и ребёнка твоего быстро на улицу выставит!

– Нашего ребенка. – напомнила она.

Сергей стоял перед девушкой, схватившись за голову.

– Нет, Ира, давай с начала: мы идём к доктору, даём деньги, ты делаешь аборт, и всё будет как прежде!

Парень присел на корточки, положив руки на колени девушки, как совсем недавно сидела она, и пытался заглянуть Ире глаза.

– Как прежде? Будешь пить пиво с друзьями, играть с ними в карты, тащить всякие железяки домой. Всё, как прежде… Нет, Сергей, не хочу! Я вот рожу и уеду к бабушке, в Северск. Она давно меня зовёт к себе. Буду в огороде помогать, по дому. От голода не помрём. А ты, Серёжа, живи как прежде. У меня нет к тебе претензий. Наоборот, очень тебе благодарна. Я чувствовала себя как за каменной стеной! Просто ты решил взять надо мной шефство, да? Так, ради шутки? Ты же сильный и должен кого-то защищать. А здесь я появилась, убогая: ни красоты, ни ума. Как в той сказке: «У нашей дуры ни ума, ни фигуры»! Я-то поначалу поверила, вернее, убедила себя, что сам Пирог, Сергей Пирогов, – добрый и честный человек, любит меня! Дразнить перестали. Оказалось, что я не Овца, а Ира Овечкина. Бывало, даже не отзывалась на своё имя, думала, что не ко мне обращаются. И лишь когда ты называл меня Овечкой, мне слышалось – «Люблю тебя!». Как было здорово!

Сергей поднялся. Сел на каменный парапет рядом с девушкой, но лицом к реке, достал и закурил очередную сигарету.

Да, Ирка была в чём-то права. Он вспомнил тот день, вернее, вечер, когда впервые увидел её.

***

– Ну что, для разминки в дурачка пару-тройку раз? – предложил Витя, усевшись на стул у журнального столика.

– Не, пацаны, дурачком начнём и закончим им же, – сказал Антон, ставя на стол два стакана с горячим чаем, – Я сегодня ненадолго. Скоро за мной Таня придёт, хочет меня в кино вытащить. Я по глупости позавчера пообещал, а она запомнила. Так что не обессудьте!

– Да, Антоха, раз обещал то иди! С ней всяко интереснее, чем с нами. А ещё ей скажу, что картинная выставка открывается, правда, не помню где. Я про это сегодня по радио слышал. Думаю, она разберётся, – улыбаясь заметил Сергей, поставив на стол третий бокал с чаем и сахарницу.

– Ну что, наснём? – отхлебнув горячего чая, прошепелявил Витя, символически поплевал на ладони и, растерев их, начал тасовать карты.

«Ну, вот как так?» – думал Сергей, рассматривая друга. – «Во скольких передрягах были, сколько приходилось драться – и ничего! Так, синяки да шишки, а тут неудачный поворот гаечного ключа – и нет двух передних зубов!»

И вообще, Витя был колоритной внешности: долговязый, сутулый, с вытянутым лицом, с копной рыжих волос, не поддающихся укладке. Сидя на стуле у низкого журнального столика, Витя был вынужден нагибаться, вытягивая шею, в результате чего, его осанка, походила на шахматного коня.

А однажды, в процессе игры Антон, оставшись в очередной раз в дураках, да ещё и с «погонами», повешенными Витей, в порыве эмоций выкрикнул – «Ну и конь же ты!».

На что друг ответил, изобразив, причём очень похоже, ржание!

Так в узких кругах он приобрёл кличку Конь.

Парни доигрывали третью партию, когда в дверь негромко постучали.

– Открыто-о-о! – подал голос Антон.

– Привет, пацаны! – поприветствовала всех вошедшая миловидная