Нарисованные воспоминания - Лони Флауэрс

— Спасибо. Вообще-то, было очень весело, но пришлось много постараться.

Я смотрю в переднюю часть комнаты, где группа играет спокойную музыку, и улыбаюсь, когда вижу, как несколько гостей кружатся на танцполе. Ловлю на себе несколько случайных взглядов и неуверенно отдергиваю платье, просто чтобы убедиться, что у меня не оголилась какая-нибудь часть тела.

— Дрю, — шепчу я, — у меня выбились волосы? Или что-то на лице?

Он смотрит на меня, его бровь выгибается в недоумении.

— Нет. Почему?

— Ладно, просто проверяю. Люди продолжают пялиться на меня.

Дрю поднимает бровь, уголок его губ слегка изгибается в улыбке.

— Трудно противостоять очарованию красивой женщины. Женщины хотят быть тобой, а мужчины хотят быть с тобой. Как я и говорил, ты выглядишь сногсшибательно, Лили, и все здесь знают об этом. Кроме тебя.

— Спасибо. — Конечно же, я никогда не видела себя такой красивой, но слышать, как Дрю называет меня «сногсшибательной», заставляет чувствовать себя абсолютно другой женщиной.

Я смотрю на столик, к которому меня ведет Дрю, и улыбаюсь, когда вижу его отца, сидящего в кампании двух женщин. Такой же привлекательный, как и Дрю, в сшитом для него костюме, и нет никаких сомнений, что Стивен его отец. Он самый симпатичный… среди мужчин в возрасте. Легкая седина в волосах делает его краше, даже не прибавляя дополнительных лет лицу. Ее дополняет черный костюм-тройка. Повернувшись, он отвлекается от разговора и тотчас же встает.

— Боже мой, разве ты не выглядишь потрясающе? — говорит он, наклоняясь ко мне. Я принимаю его руку, и он обнимает меня, а затем слегка целует в щеку.

— Спасибо. Позвольте заметить, вы и сами выглядите очень модно, Мистер МакГрегор.

— Сын весь в отца, — раздается плавный голос сзади.

Я заглядываю за отца Дрю, мои глаза тотчас же улавливают отблеск пайеток, струящихся по горловине платья и изгибающихся вокруг плеч, что создает замысловатый рисунок красивых, кружевных рукавов. Платье скользит по высоким, серебряным туфлям, которые заставляют Викторию быть выше всех, сидящих за столом. Оно облегает ее кожу, подчеркивая идеальный изгиб бедер, и имеет разрез на ноге, который придает ему умеренный стиль.

— О, разве ты не выглядишь… прелестно, — говорит она невозмутимо, как будто ее это волнует.

Неприязнь, которую мы испытываем друг к другу — очевидна, я делаю лучший комплимент, на который способна.

— Спасибо. Милые туфли, — говорю я, кивая на ее ноги. Ее губа дергается, я знаю, что мой комплимент царапает ее затаенную обиду. Дрю проводит рукой вверх по спине, пока его пальцы не оборачиваются вокруг моей шеи. Большим пальцем он слегка гладит ее. Я широко улыбаюсь Виктории, которая наблюдает за мной и Дрю.

Ее губы растягиваются в милую улыбку, когда она подходит к нам.

— Дрю, дорогой, я не хочу беспокоить, но мне нужна твоя помощь с несколькими деталями, прежде чем аукцион начнется.

У меня нет никаких сомнений, что она может сама справиться со всем, что там нужно. Но просто старается увести его от меня. Это злит, но что я могу сделать? Это его вечер.

Дрю выпускает мою руку.

— Конечно. Мы же не хотим, чтобы потом произошли какие-нибудь сбои, когда шоу начнется. Все, что тебе нужно, я в твоем распоряжении. — Дрю поворачивается ко мне. — Я скоро вернусь. Не возражаешь, если я оставлю тебя с отцом и женой Филиппа?

Боже! Конечно же, я против, если ты проведешь с ней весь вечер. Вот, что я жажду сказать, но придерживаю свой едкий комментарий при себе.

— Нет, совсем нет. Я с радостью сделаю все, что тебе нужно. — Я нежно целую его в губы, а затем он отходит.

Наблюдаю, как Виктория берет его под руку, и он ведет ее к переднему залу. Когда я вижу заднюю часть платья, в сердце что-то стучит. Вырез такой низкий, что обнажает почти всю спину. Не могу поверить, что у нее хватает смелости надеть что-то такое раскованное на подобное мероприятие. Морщусь, когда Дрю кладет руку ей на спину, пока они выходят за дверь. До меня доходит, что остаться наедине с Дрю — это именно то, чего она добивается.

Глава 22

Я сажусь с отцом Дрю, Стивеном и женой Филиппа, Мишель. Мы мило ужинаем, прием обслуживает высококлассный ресторан, который, казалось, верит в крошечные «симпатичные» порции, нежели здоровые, сытные блюда. Хотя никто из нас не был слишком уверен в том, что мы едим, на вкус все было изысканным. Ни Дрю, ни Филипп, ни Виктория не вернулись к столику к тому времени, как подали ужин. Я представляю, что они заняты более важными вещами, Виктория, вероятно, замышляет, как бы ей вцепиться в Дрю. В сотый раз пробегаю глазами по комнате, когда Мишель шепчет мне, что не стоит принимать это близко к сердцу. Полагаю, мне не удается скрыть отвращение в своем голосе во время последнего разговора с Викторией, или, может быть, Мишель по отношению к ней чувствует то же самое, что и я. Но она права. Мне нужно забыть об этом. Я верю, что Дрю не относится к изменщикам. Он был верным и заботливым, уважал меня. У него и так уже достаточно проблем, чтобы возиться еще и с ней.

После ужина и десерта гости начинают общаться и, наговорившись вдоволь, танцевать. Мишель невероятно милая, и я узнаю о ней и ее семье даже больше, чем мне хочется. Уверена, Филиппу не понравилось бы, что я теперь знаю про его тайную коллекцию снежную шаров, или как его жена застукала его, когда он делал маску для лица, потому что «ему нравилось, как кожа ощущалась после нее». Кто знал, что мы затронем эту тему? Я не скоро это забуду.

По залу разносится вкрадчивый голос, все затихают и смотрят вперед. Мои губы кривятся, когда я вижу, что Виктория держит микрофон. Я ищу Дрю, но нигде его не вижу. Виктория объявляет, что гости могут начинать анонимные торги по любому экспонату в комнате внизу по коридору. Когда все начинают расходиться и направляются к аукциону, я отодвигаю стул и присоединяюсь к толпе.

— Если вы позволите, я думаю, что мне стоит отправиться на поиски Дрю. Не хочу весь вечер сидеть за столом.

— Не могу винить тебя, — отвечает Мишель. — Думаю, я тоже пойду прогуляюсь. А Дрю нужно ударить за то, что он предоставил тебя самой себе. Ты слишком красивая, чтобы ходить без сопровождения.

— И я точно учил его вести себя как джентльмен, —