Сталинская премия по литературе: культурная политика и эстетический канон сталинизма - Дмитрий Михайлович Цыганов

марта[851], на котором и был определен финальный список баллотировавшихся произведений. Среди отобранных секцией авторов оказались следующие[852].

По разделу художественной прозы: Шишков, Горбатов, Демирчян, Айбек, Муканов[853] (по предложению Толстого в список был внесен Гамсахурдиа).

По разделу поэзии: Кулешов, Первомайский, Антокольский, Прокофьев[854], Гулям (после специального голосования в список были включены Абашидзе и Кирсанов).

По разделу драматургии: Толстой[855], Маршак, Эйзенштейн[856].

По разделу литературной критики: Губер[857], коллектив авторов (Забелло, Иванов, Максимов), Лобанов.

Несколькими днями позже, 27 марта 1944 года[858], Храпченко внес предложение выдвинуть на премию авторов гимна — С. В. Михалкова и Г. А. Эль-Регистана (доклад по кандидатам делал Москвин). Следом Гулакян выступал в защиту кандидатов от Армянской ССР, цитируя слова Брюсова об Исаакяне и патетически вознося режим Сталина: «В каждой работе, и в нашей работе, в нашей жизни мудрая Ленинско-Сталинская политика отражается, как солнце в капле воды. И в нашей работе отражается эта политика»[859]. Эта фраза многое объясняет в вопросе формирования окончательных лауреатских списков. Тогда же состоялось заседание счетной комиссии Комитета; в нее вошли Ю. А. Шапорин, Ф. М. Эрмлер, И. П. Юра и четыре члена секретариата (О. С. Бокшанская, А. А. Девишев, З. А. Мержанова, Н. Н. Чушкин), председателем был назначен А. Гулакян. В голосовании приняли участие 29 экспертов. Результаты баллотировки были следующими[860].

К) в области ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЫ:

Таким образом, по результатам голосования выдвигаются:

А) на премию первой степени:

1) Шишков В. Я. — за роман «Емельян Пугачев»

Б) на премию второй степени:

1) Горбатов Б. Л. — за повесть «Непокоренные»

2) Айбек — Ташмухамедов М. — за роман «Навои»

3) Демирчян Д. — за роман «Вардананк».

Л) в области ПОЭЗИИ:

Таким образом, по результатам голосования выдвигаются:

А) на премию первой степени:

1) Михалков С. В. и Эль-Регистан Г. А. — за создание текста гимна Советского Союза

Б) на премию второй степени:

1) Первомайский Л. С. — за сборники стихов «Земля» и «День рождения»

2) Антокольский П. Г. — за поэму «Сын»

3) Прокофьев А. А. — за поэму «Слово о русских богатырях» и военные стихи 1943 года.

Кроме того, большинство голосов (16 и 29-ти голосовавших) получил:

Кулешов А. А. — за поэму «Знамя бригады».

М) в области ДРАМАТУРГИИ:

Таким образом, по результатам голосования выдвигаются:

А) на премию первой степени:

1) Толстой А. Н. — за драматическую повесть «Иван Грозный» (часть 1-я. «Орел и орлица»; часть 2-я «Трудные годы»)

Б) на премию второй степени:

1) Маршак С. Я. — за пьесу-сказку «Двенадцать месяцев».

Н) в области ИСКУССТВОЗНАНИЯ И ЛИТЕР. КРИТИКИ:

Таким образом, по результатам голосования выдвигаются:

А) на премию первой степени:

1) Забелло С. Я., Иванов В. Н. и Максимов П. Н. — за книгу «Русское деревянное зодчество».

По результатам голосования премии за многолетние выдающиеся достижения должны были получить Я. Колас, А. Исаакян и Ш. Дадиани[861].

Уже 1 апреля 1944 года Храпченко направил Сталину и Молотову предложения Комитета по Сталинским премиям по кандидатам за 1943 год и приложил к ним свои рекомендации на бланке Комитета по делам искусств. Предложения Храпченко в связи с художественной литературой не выходили за пределы определенного экспертами списка кандидатов и касались лишь ранжира и количества присуждаемых премий:

По разделу художественной литературы вношу предложение премию первой степени присудить писателю Б. Л. Горбатову за повесть «Непокоренные», получившую огромную популярность в нашей стране. Премию первой степени целесообразно также присудить поэту Первомайскому Л. С. за сборник стихов «Земля» и «День рождения». При голосовании в Комитете по Сталинским премиям большинством голосов по поэзии было отобрано пять кандидатов. Поэма Кулешова «Знамя бригады», получившая относительно меньшее число голосов (16 из 29), является значительным поэтическим произведением, заслуживающим Сталинской премии. Вношу предложение по отделу поэзии присудить пять Сталинских премий[862].

Однако рекомендации Храпченко оказались невостребованными из‐за неожиданного даже для приближенных Сталина решения о переносе награждения лауреатов за 1943 год. Не все члены Политбюро (в том числе В. М. Молотов) положительно отнеслись к этой инициативе, но указание не предполагало препирательств.

Позднее, когда и в Комитете стало известно о намерении отложить премирование, совместив его с награждением кандидатов за 1944 год, Н. Тихонов, А. Фадеев, Н. Асеев и А. Толстой направили В. Молотову недатированную записку, в которой содержалась просьба учесть ряд поправок к ранее предоставленным документам и премировать сверх списка ряд писателей:

Товарищу Молотову В. М

Комитет по Сталинским премиям в области искусства и литературы и Президиум Союза Советских Писателей СССР просят Совет Народных Комиссаров СССР присудить Сталинскую премию за многолетние выдающиеся заслуги в области художественной литературы известным русским писателям т. т. Пришвину М. М., Гладкову Ф. В., Новикову И. А., Бахметьеву В. М., Костылеву В. И., Шагинян М. С.

Члены Комитета по Сталинским премиям в области искусства и литературы и члены Президиума Союза Советских Писателей СССР

Николай Тихонов.

Ал. Фадеев.

Ник. Асеев.

Алексей Толстой[863].

По всей видимости, эта записка стала итогом кулуарной дискуссии вне литературной секции Комитета по Сталинским премиям (возможно, обсуждение проходило в Союзе писателей). Но прошение это вряд ли имело сокрытый идеологический потенциал и в среде писательского руководства скорее воспринималось как мера поддержки авторов, имевших «серьезные заслуги» перед советской литературой. Материальная составляющая Сталинской премии в тот период, очевидно, перевесила символическую.

Результаты состоявшегося в Комитете голосования не вполне удовлетворили партийных функционеров и, вероятно, Сталина, результатом чего стала отправленная 19 мая 1944 года записка Г. Александрова Г. Маленкову о необходимости повторного рассмотрения вопроса о присуждении Сталинской премии К. С. Гамсахурдиа. Дело в том, что ранее Маленков по просьбе Сталина поручил Александрову и Еголину ознакомиться с романом Гамсахурдиа «Десница великого мастера» для установления причин такого скромного итога баллотировки. (К этому моменту вождь внимательно прочел роман грузинского писателя, о чем свидетельствует сохранившийся в архивном фонде экземпляр книги с его пометами[864].) Примечательно, что никакой широкой огласки этот случай не получил, а отсутствие внятных итогов обращения не вызвали волну репрессий в адрес некомпетентных экспертов, которые не смогли выявить подлинно «талантливую книгу». Агитпроп постановил, что

…кроме А. Н. Толстого <…> никто из членов Комитета по Сталинским премиям, в том числе и товарищи Храпченко и Тихонов, романов Гамсахурдия не читали.

Между тем исторические романы К. Гамсахурдия, видного грузинского писателя, представляют большой интерес и заслуживают положительной оценки. <…>

К. Гамсахурдия — серьезный писатель, исторически и филологически образованный человек. Его идейный и творческий путь был весьма сложен: Гамсахурдия принадлежал к тем кругам старой интеллигенции, которые с большим трудом освобождались от индивидуалистических и субъективистских взглядов и