Орел-завоеватель - Саймон Скэрроу

— Хочешь поесть?

Катон огляделся по сторонам и увидел, что сидит неподалеку от маленького костра, разведенного под здоровенным бронзовым котлом на треноге. В котле что-то булькало, а аромат от него исходил такой, что в юноше мгновенно пробудился волчий аппетит.

— Что это?

— Зайчатина, — ответил Макрон. Он поводил в котле черпаком и наполнил плошку Катона. — Зайцев здесь полным-полно, я в жизни столько не видел. Ну и уж конечно, ребята не упустили такого шанса полакомиться, настреляли их вдосталь. Давай, налегай.

— Спасибо, командир.

Поставив плошку на траву рядом с собой, Катон взял протянутую Макроном ложку и начал помешивать густое, дымящееся варево. Ему не терпелось приступить к еде, но еще больше хотелось услышать ответ на один вопрос.

— Командир, как тебе это удалось?

Макрон, отмывшийся от крови, от грязи и сидевший теперь на траве босой, благодушный, в одной тунике, улыбнулся и обхватил руками колени.

— Как-как… простое везение, вот и весь ответ. Должно быть, мне улыбнулась Фортуна. По правде сказать, я ведь и сам думал, что настал мой час, и заботился лишь о том, как дать вам уйти да забрать с собой в загробный мир как можно больше этих ублюдков. Какое-то время нам удавалось их сдерживать, но потом несколько варваров прорвались-таки между щитов и уложили одного из парней. Он упал, строй распался, и они на нас навалились. Один прыгнул прямо на меня, выбил меч, и мы с ним, сцепившись, покатились в кусты. Не знаю уж, каким чудом, но мне удалось дотянуться до кинжала и ткнуть им дикаря в глотку. Ох и хлынуло же кровищи — я чуть было не утонул! Однако, даже рискуя захлебнуться, я лежал под ним неподвижно, и хреновы варвары, видать, сочли меня таким же дохлятиком, как и он. Они уложили всех наших, а проверять, не остался ли кто невзначай жив, им было некогда — уж больно хотелось догнать тебя и остальных ребятишек. В общем, как только бритты смылись, я спихнул с себя труп и скользнул в болото. Сначала, держась подальше от тропы, выбрался к реке, а там двинул вниз по течению. Тоже тайком, потому как дикари вокруг так и кишели. Наконец я наткнулся на ребят из седьмой когорты, и уже вместе мы вернулись в расположение легиона. И что же я обнаружил? Оказывается, ты во главе моей центурии уже кромсаешь бриттов на том берегу! Право слово, что за отношение к не тобой воспитанным подчиненным? Стоило тебе заделаться командиром, как ты тут же повел ребят в самое опасное место.

Катон перестал дуть на ложку.

— Парни сами рвались в бой, командир.

— Ага, они тоже так говорят. Ладно, что сделано, то сделано, но на данный момент героизма с нас хватит. Еще один такой бой, и от центурии вообще ничего не останется.

— У нас большие потери? — виновато спросил Катон.

— Да уж имеются кое-какие. Боюсь, похоронному фонду предстоят немалые траты. Остается надеяться, что мы восполним потери по прибытии пополнения.

— А что, ожидается пополнение?

— Ага. Один штабной писец сказал мне, что колонна из Галлии уже выступила. Если повезет, мы получим на замену выбывшим несколько человек из Восьмого. Но большинство из них новобранцы, только что из учебной когорты.

Он покачал головой.

— Как тебе это понравится, в разгар такой неслабой кампании нянчиться с кучкой хреновых новобранцев?

Катон промолчал, просто опустил глаза в свою плошку и возвратился к еде. Сам он, вступая во Второй легион, никак не ожидал, что менее чем через год ему придется в неведомом, диком краю под сенью орла сражаться с полчищами свирепых варваров. Формально и его самого следовало считать новобранцем, поскольку он хотя и прошел полный курс обучения, но еще не отметил первую годовщину своего зачисления в легион. Его смущенное молчание не осталось незамеченным.

— Ну да, с тобой все в порядке, Катон! Может, ты и не особо вымуштрован, да и плавать еще не умеешь, но дерешься уже как положено. Это ты доказал. А остальное придет.

— Спасибо, — пробормотал юноша, не совсем понимая, что здесь похвала, а что просто подначка. Зато похлебка оказалась отменной — он сам не заметил, как умял всю плошку, и уже скреб ложкой по дну.

— Ты, парень, не забивай голову ерундой, — промолвил Макрон, снова запуская черпак в котел и стараясь выловить для Катона побольше мяса, — а лучше отъедайся, пока дают. В армии ведь не знаешь, когда выпадет следующий случай как следует набить брюхо. Кстати, как твои ожоги?

Катон инстинктивно потянулся к повязке на боку и обнаружил, что ее поменяли. Чистая, полотняная, она была наложена достаточно плотно, чтобы не ослабнуть во время движений, и вместе с тем не настолько туго, чтобы причинять неудобство. Постарались на славу, и Катон благодарно поднял глаза.

— Спасибо, командир.

— Не благодари меня. Это сделал хирург Нис. Похоже, наша центурия отдана на его попечение, и ты постарался, чтобы он не сидел без дела.

— Что ж, надо будет как-нибудь найти случай и его поблагодарить.

— Тут и искать нечего. — Макрон кивком указал за спину юноши. — Можешь сделать это сейчас. Вон он идет.

Катон повернул голову и увидел появившуюся из темного пространства между палатками огромную фигуру хирурга. Он поднял руку в приветствии.

— Катон! Проснулся наконец. Когда я видел тебя в последний раз, ты был на пути к Лете. Даже не пикнул, пока я менял тебе повязку.

— Спасибо.

Нис опустился на траву между центурионом и оптионом и принюхался к котлу:

— Зайчатина?

— А что же еще? — ответил Макрон.

— Не поделитесь?

— Угощайся.

Нис отцепил от пояса миску, проигнорировав черпак, зачерпнул из котла прямо этой посудиной, заполнив ее почти до краев, и в предвкушении облизал губы.

— Пожалуйста, не стесняйся, — промолвил Макрон.

Нис подул на ложку, осторожно пригубил горячее варево и восхитился:

— Превосходно, центурион! Если тебя угораздит жениться, твоей супруге с этаким мужем стряпать уж точно не придется.

— Заткнись!

— Ладно, я ведь не к тебе пришел. Катон, как твои ожоги?

Оптион осторожно дотронулся до повязки и поморщился.

— Больно.

Неудивительно. Ты ведь не даешь ранам возможности зажить. Это просто чудо, что они еще не гноятся. Загрязнение было, но я все прочистил, когда менял повязку. Вот что, приятель, на время ты отвоевался. Тебе нужен отдых. Кстати, это приказ.

— Приказ? — возмутился Макрон. — Кем это вы, лекари, себя воображаете?

— Теми, кто заботится о здоровье воинов императора, вот кем. Кроме того, это приказ сверху. Легат лично велел мне позаботиться о том, чтобы Катон отдохнул. Он освобождается от участия в боевых действиях и от всех служебных обязанностей до моего разрешения.