Закон сохранения - Сергей Николаевич Стоян

Потом, правда, снова все померкло, а теперь голова раскалывается, глаза слезятся. Ничего-ничего, сейчас вернется способность думать, чувствовать не только боль, но и саму жизнь, и станет полегче.

Серые пятна медленно выстраиваются в некое подобие реального мира. Вадим с трудом ворочает тяжелой головой. Первые впечатления от увиденного – очередной бред: грязная лестница, подоконник, окно, за окном пропасть…

Вадим проводит ладонью по лицу. Кровь. Много свежей крови.

Что-то мелькнуло совсем рядом. Он щурится, смотрит в туманную мглу. Невероятно! Там вода. Напротив здания возвышается стена воды! И огромная акула кружит в хищном танце. Вот она медленно разворачивается и бросается прямо на него…

Вадим инстинктивно отпрянул и свалился на пол.

Остекленевшие, наполненные ужасом глаза, перекошенный страданием рот, посиневший язык.

Вадим едва не закричал, вовремя сообразив, что это всего лишь труп. Всего лишь!

Незнакомый молодой человек. Еще теплый.

Эта последняя капля вернула Краснова к действительности. Он встал, внимательно осмотрелся. Замусоренная лестничная площадка сама по себе производила гнетущее впечатление, а тут еще мертвец. Что здесь произошло? И какова его роль? Не он ли прикончил этого парня?! Рука сама потянулась за аурометром, но страх поборол любопытство. Иногда лучше не знать! Вадим терпеливо, шаг за шагом погружался в подвалы памяти. Наконец ухватив цепочку событий, он потянул за нее и вспомнил, как сидел в доме старухи и, глядя на инъектор, не представлял, с какой стороны к нему подступиться.

Черная коробочка тогда казалась сосредоточием зла. Но умирать раньше времени было глупо, и Вадим решил воспользоваться инъектором вслепую. Будь что будет! Он подозревал, что эта штука должна как-то программироваться и создали ее все-таки люди, а потому – есть шанс разобраться. Он внимательно обследовал поверхность загадочного устройства и был вознагражден за усердие.

Правильно приложенное усилие и коробочка раскрылась, превратившись в миниатюрный компьютер. Пленочный цветной экран, управляющий сенсор, графический интерфейс.

Через пару часов Вадиму удалось разобраться с основными функциями. Выяснилось, что инъектор и впрямь обеспечивает перемещение в другие информационные потоки. Всего потоков четыре. Из них три доступных и один блокированный, что соответствовало путаному рассказу Хосимото. Блокированный поток, надо думать, и является главным. Три других – копии. Условные названия копий говорили сами за себя: «Вода», «Огонь», «Душа». Резонно было предположить, что в тот момент Вадим находился в потоке «Огонь», а прибыл он туда из потока «Душа». Хотя назвать такое отношение к людям душевным язык не поворачивался.

Неисследованной оставалась только «Вода». Какой подвох таился в этом названии, можно было лишь догадываться. Скорее всего, не стоило воспринимать его буквально. Плавал Краснов неплохо, да и другого выбора ему не предоставили. Он конечно с удовольствием пошуровал бы в главном потоке, но увы…

Для каждого потока был дан список помещенных в него наблюдателей. Вадим долго перебирал имена, смотрел фотографии, изучал скупые личные данные. Что он искал? Трудно сказать, возможно, ждал озарения, но интуиция молчала, а полагаться на волю слепого случая не хотелось. И тогда Краснов придумал беспроигрышный ход. Беспроигрышный в плане успокоения душевных терзаний – он отдал предпочтение самой молодой и самой красивой наблюдательнице. Поставил минимальный радиус сближения и отметил, какие из окружавших его предметов тоже должны появиться в другом мире. Была, оказывается, заложена и такая функция. Чудеса, да и только. Но в принципе если речь шла лишь о передаче информации, то почему бы и нет.

Еще раз проверив отмеченные параметры, Вадим вернул коробочку в исходное состояние и оголил плечо…

Инъекция!

И вот он здесь! С окровавленной головой, свежим трупом и водяными горами за окном небоскреба. Впечатляющее соседство!

А где обещанная симпатичная мордашка?

Ему вспомнилось розоватое свечение и девушка, лежащая с закрытыми глазами. Привиделось?

Какой-то отдаленный шум привлек его внимание. Он скинул рюкзак, вытащил из-за пазухи пистолет. Немного модернизированное пулевое оружие было еще в ходу. Лучевикам Краснов не доверял, а «термитов» на Военной Базе не оказалось. И впрямь, к чему они там? Вот и пришлось разжиться именно такими «пушками». Глен была довольна, говорила, что чувствует себя защищенной…

Сейчас Вадим понимал, что, выстрелив в человека, сразу убьет и себя самого, но ощущение разящей тяжести на ладони все равно придавало уверенности. Опять возникло острое желание глянуть на индикатор аурометра.

За приоткрытой дверью, ведущей вглубь здания, снова что-то грохнуло. Очень похоже на выстрел. Вадим замер, прислушался. Сначала он ничего не услышал, потом появились голоса и шаги. Уже близко! Слишком близко! Куда бежать? Вверх? Вниз? Засекут!

Краснов метнулся к окну, схватил рюкзак и, прикрыв им руку с пистолетом, уселся на подоконник. Авось пара трупов никого не заинтересует! Хоть бы пронесло!

Двери распахнулись. Сквозь смеженные ресницы Вадим разглядел человека в черном одеянии, обтягивавшем его фигуру словно костюм для подводного плавания. За ним вышла девушка. Та самая! И следом, подгоняя наблюдательницу, шагал еще один «аквалангист».

Они направились вверх по лестнице.

Вадим перевел дух, но расслабляться не стоило. Кем бы ни были эти люди, в отличие от него они знали, где находятся и что делают.

Немного выждав, Вадим слез с подоконника и, осторожно ступая, подкрался к дверям, из-за которых появилась эта странная троица. Оттуда больше не доносилось ни звука. Держа оружие наготове, он заглянул внутрь помещения. В центре обширного зала торчало непонятное, зловещее сооружение. Ничего подобного Вадим раньше не видел. Чуть в стороне на полу лежал человек. Его застывшее, перекошенное судорогой лицо свидетельствовало о том, что умирал он так же мучительно, как и парень, валявшийся на лестничной клетке.

Сомнений почти не было – «черные аквалангисты» захватили девушку и уничтожили ее спутников. Зачем? Вадим не знал ответа. Он вообще ничего не знал об этом мире, однако и здесь на людей охотились, их изощренно убивали, их лишали свободы, на них ставили эксперименты.

Как разорвать этот порочный круг? Стоит ли пытаться? Или большинство людей и впрямь живет только для того, чтобы мучить себя и себе подобных?

Вадиму стало жутко. Он почувствовал, что остался один в огромном заброшенном доме, в чужом, окруженном водой городе, на жестокой кровожадной планете.

Отдаленный протяжный скрежет вывел его из заторможенного состояния.

Нечего переживать за все человечество! Надо просто делать свое дело! Всем и каждому, не пеняя на других и не рассчитывая на помилование. Время методично уничтожает материю, свертывает пространство, но оно бессильно против информационного ядра Вселенной. Ничто не рассыпается в прах кроме иллюзии, будто миром правит добро. Структурированный хаос – вот основа поступательного развития.

Вадим обнаружил, что уже бежит вверх по лестнице. Всего два пролета – и он оказался в низенькой чердачной будочке. Железная дверь, ведущая на крышу, была распахнута. Он ступил на склизкую металлическую поверхность, обогнул короб воздуховода и сразу увидел стоящий в отдалении на специальной площадке вертолет. Шикарная машина ярко-желтого цвета так резко выделялась на фоне окружавшей ее серости, что Вадим невольно огляделся по сторонам.

Тут было на что посмотреть!

Прямо за спиной в нескольких десятках метров от обрыва крыши нависала исполинская толща черно-зеленой воды…

Значит – не померещилось!

Справа внизу простирался город. Он выглядел синюшно-мертвым, словно выброшенный волной утопленник. Темные глазницы окон, безжизненные эстакады дорог, залитые туманом улицы. Однотонное, затянутое сумеречными облаками небо не позволяло определиться со временем суток. Стена воды уходила к горизонту, казалось, она вот-вот стронется с места и безжалостно смоет замершие в предсмертном оцепенении памятники человеческой архитектуры. Совершенно непонятно, что собственно удерживало ее от этого закономерного действа.

Впрочем, обстановка не располагала к чрезмерному удивлению и вдумчивому анализу физических противоречий. Надо было срочно что-то предпринимать. Один из конвоиров уже забрался в вертолет, а другой настойчиво увещевал замешкавшуюся у люка девушку.

Их не следовало отпускать. Что, если в этом городе нет больше ни одной живой души?

Вадим лихорадочно соображал, но ничего путного в голову не приходило.

И тут хрупкая пленница взяла