Закон сохранения - Сергей Николаевич Стоян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка устремилась обратно к открытому чердачному ходу, прямо туда, где за трубой воздуховода таился Вадим. А ей наперерез, выпрыгнув из кабины вертолета, мчался второй «аквалангист». По всему выходило, что железной двери они достигнут почти одновременно.
Вадим изготовился к схватке, и как только девушка проскочила мимо – выставил ногу. Преследователь растянулся во весь рост. Краснов прыгнул ему на спину и попытался заломить руку, но противник был явно сильнее.
– Не дергайся! – рявкнул Вадим, приставив дуло пистолета к виску лежавшего.
– Отпусти! – свирепо просипел тот.
И в этот момент нежные девичьи пальчики скользнули по руке Вадима, обхватили ладонь, в которой был зажат пистолет, и один из них, проникнув под защитную скобу, надавил на спуск.
Прогремевший выстрел разнес врагу голову.
У Вадима оборвалось сердце. Фактически он только что убил человека! Ведь эта сучка прижала кнопку его пальцем!
Она отпрянула и теперь стояла возле двери, готовая юркнуть туда, если неожиданный спаситель сам вдруг попытается напасть.
Сидя на трупе, Вадим подрагивающей рукой достал аурометр, посмотрел на индикатор…
Все! Конец! Так и есть, вместо цифр – прочерк!
Наверное, остались последние доли секунды!
Он зажмурился и почувствовал, как неведомая сила выворачивает ему внутренности…
3
Многие миллиарды кубометров холодного мертвого пространства разделяют крошечные островки жизни. Космос велик. Велик во всех смыслах. Велик, как и его Создатель.
Казалось бы, все в нем изначально продумано до мелочей. Гигантские расстояния между обитаемыми мирами не воля случая и не злой умысел, а реальная мера предосторожности, защитная функция единого космического организма. Только развившись до определенного уровня мыслящие существа обретают способность выползти из своей колыбели и сделать шаг навстречу друг другу. Видимо, предполагалось, что к этому моменту они уже станут обладателями устойчивой психики и глубокого видового самосознания.
Может быть, где-то во Вселенной такая закономерность и прослеживается, но человечество на практике опровергло подобные суждения, достигнув значительного технического прогресса, и в то же время умудрившись остаться сообществом придурковатых младенцев. А как иначе объяснить те бесконечные, примитивные грабли, которые оно добросовестно передает из поколения в поколение? И не менее добросовестно на них пляшет…
Циклопическое сооружение, вместившее бесчисленное количество идей, новейших технологий и передовых разработок, с виду напоминало хаотическое нагромождение никому не нужного хлама. Здоровенный диск центрального резонатора, обвешанный какими-то шариками, колбочками и закорючками, пылал в отраженных солнечных лучах. На фоне черной космической бездны Орбитальная Станция Системы Трансляции (ОССТ) выглядела обезумевшей елочной игрушкой, сорвавшейся с ветки в свой последний полет.
Обслуживающий персонал и немногочисленные счастливчики, умудрившиеся добраться до нее своим ходом, очень надеялись, что так оно и будет. Никто не хотел здесь оставаться, а значит – Станции суждено умереть. Люди же томились в предвкушении долгожданного спасения.
Впервые за три года, прошедшие с момента Катастрофы, к Солнечной системе приближалась волна Трансляции, которая должна была соединить ее с другим полностью обжитым землянами Миром. Наконец-то появилась возможность вырваться из этого орбитального склепа и навсегда покинуть ставшую ни на что не годной Родину гомо сапиенс.
Было очень больно смотреть в иллюминаторы на затянутую облаками планету под названием Земля. Какая к черту Земля? Жалкие вереницы торчащих из воды горных пиков и огромные зловещие колодцы, похоронившие на своем дне тысячи крупных городов. Казалось, что от этого шарика теперь так и веет смертью. Ведь если вдуматься… впрочем, лучше не думать об этом!
Учитывая все тонкости предстоящего массового переселения, возникало множество организационных и технических проблем. Обстановка на Станции складывалась крайне нервозная. Народ был на пределе. Любая заминка или малейший намек на злоупотребления со стороны администрации могли привести к тяжелым последствиям. Разъяренная толпа в условиях замкнутого техногенного пространства была крайне опасна и подлежала немедленной ликвидации.
Военно-космический флот землян, оставшись без энергетической и материальной поддержки, а главное без единого руководства, быстро деградировал и извел сам себя в борьбе за ресурсы, мощнейшими из которых были, несомненно, ОССТ. В итоге из пятнадцати Станций чудом уцелели всего три. Остальные были либо вообще уничтожены, либо повреждены и разграблены. Детонатором к военному конфликту послужило заявление правительства марсианской колонии. Оно, недолго думая, сразу после Катастрофы предъявило свои права на все сохранившееся в космосе имущество Земной Федерации. Многим это не понравилось…
В кабинете начальника Станции пахло морской свежестью. Растянувшаяся вдоль стены голограмма штормового прибоя вполне соответствовала настроению собравшихся. Помимо самого начальника на закрытом совещании присутствовали два его заместителя и главный энергетик Транслятора. Обсуждался единственный вопрос: как выжить самим, переправить максимальное количество людей и избежать бойни среди тех, кому не суждено на этот раз отправиться в новую жизнь.
То, что энергии в обрез, было ясно с самого начала, но теперь к ОССТ приближались еще два транспортника с Марса. Они шли с явным перегрузом и требовали обязательно принять их, угрожая, в противном случае, таранить пластины нагнетателей, вынесенные на периферию конструкции.
– Один корабль придется уничтожить, – мрачно сказал первый зам.
– Ты его лично расстреляешь? – поинтересовался начальник.
– Если они подойдут к нашим нагнетателям, то – да.
– Не подойдут, – пренебрежительно скривился энергетик. – Блефуют ребята.
– А чего им терять?
– Жизнь!
– Это не жизнь! Это агония. Через несколько лет марсианская колония все равно загнется.
– Всяко лучше, чем сгореть заживо прямо сейчас.
– Не уверен.
– Надо оставить им надежду, – задумчиво предложил второй зам. – Пусть стыкуются, но на борт ни-ни. Только маленькими группками по мере Трансляции. Очередность – не наша проблема. Переправим сколько сможем…
– Ограничить доступ с помощью шлюзов, – поддержал его энергетик. – Обычная практика. Не думаю, что они заподозрят подвох. Главное – даже не намекать на реальное положение вещей.
– По-вашему выходит, что к нам летит толпа идиотов, – сказал начальник.
– Нет, но в данной ситуации им придется согласиться на наши условия.
– А как же женщины и дети?
– А вот это уже их забота. Сам же говоришь – не идиоты, должны понимать, что к чему.
– То есть мы делаем вид, что все в порядке, а колонисты делают вид, что нам поверили и все довольны. Потом Транслятор накрывается, и те, кому не повезло, мирно улетают обратно?..
– Ну да.
– Угу, – хмыкнул первый зам. – Вам бы комиксы для малолеток сочинять. Даже они оборжались бы от такой наивности.
– Почему? – оскорбился энергетик.
– А ты поставь себя на место этих бедолаг! И прикинь свои действия.
В образовавшейся паузе мерно ухали набегающие на каменистый берег мутные серые волны. Неактуальный по нынешним временам пейзаж, но начальник любил море. В конце концов, оно ни в чем не виновато. А кто виноват? Ходило много разных теорий, начиная от пресловутого глобального потепления до злого умысла. Но ни одна из них не могла объяснить природу возникновения колодцев. Трудно было представить, что какая-то сила пыталась таким образом кого-то спасти. Убивать надо таких «спасателей»!
– Ну да, – нехотя согласился энергетик, – пожалуй…
– Не пожалуют они нас, ох не пожалуют! Им-то терять нечего. А торчащий возле стыковочного узла, подготовленный к взрыву транспортник – весомый аргумент!
– Что ты предлагаешь? – спросил начальник. – Только про расстрел кораблей с дальней дистанции – забудь.
– Добрый ты… – насупился первый зам. – Говорят, таких человеколюбивых внизу сжирали первыми…
– Можно без гнусных замечаний?
– Можно. Кому-то действительно с закрытыми глазами легче живется… но я им не завидую. Лишь борьба, лишь ощущение несправедливости делают жизнь острой, эмоциональной. Все остальное – тупая жвачка.
– Ты мне тут лекцию по психологии читать будешь? Острых ощущений захотелось?
– Ладно, проехали… Мы
