Сэйл-мастер - Варвара Мадоши

Сашка подумал, что Княгиня, выбирая экипаж, на самом деле руководствовалась только одним параметром - ей нужно было, чтобы ее люди были не менее чокнутыми, чем она.

***

- Все готовы? - спросила Княгиня будто бы в никуда - она сейчас сидела с Сашкой в фонаре, спина к спине, и он отчетливо ощущал тепло ее лопаток. 

Услышал капитана, разумеется, весь корабль. 

- Готовность, - доложилась Белка с мостика.

- Чары сокрытия запущены, - это уже Сандра.

- Готовность к маневрам подтверждаю. - Сашка посмотрел через плечо на капитана, та почувствовала движение, обернулась и слегка кивнула ему.

- Поднять паруса, - скомандовала Балл.

Вопреки ожиданиям, на первом этапе полета никаких трудностей не последовало. Слабые течения, ровный ветер. Заклятия исправно прятали крадущийся в пространстве "Блик". Дважды они видели на фоне диска планеты крохотное пятнышко - таможенный корвет патрулировал свою зону ответственности. Белка обогнула ничего не подозревающий кораблик стражей границы и законов по большой дуге, и они нырнули в атмосферу.

- Пилот, снижайтесь по прямой до ста пятидесяти метров относительной высоты, а дальше следуйте по сигналу. Сигнал уже есть?

- Очень слабый, стрелка не фиксируется в направлении.

- Тогда снижаемся вертикально.

Сигнал эфирного маячка, активированного Берг, ловился на деревянную стрелку-барашек, чей черный конец должен был указывать направление. Стрелка  висела на нитке перед пилотским креслом, Княгиня довольно кратко объяснила, что заклятие сигнала-поиска не обнаруживается стандартными методами. Все потому, что стрелка и маяк сделаны из одного вещества, довольно редкого - магия сродства. Она и самая простая, и самая надежная. 

В трехстах метрах над землей началась болтанка, по мере снижения она усилилась катастрофически. Кристаллы жизнеобеспечения Сандра специально притушила, чтобы не фонить. Двигатели, понятное дело, и вовсе молчали. Эфирные ветра и течения, упираясь у планетарной тверди начинали вести себя причудливо: свивались кольцами, вырывались вверх и вниз стремительными вихрями, сталкивались, наскакивали друг на друга и на корабль, рискнувший приблизиться к поверхности любой из планет. Вблизи поверхности плотность потоков возрастала многократно, а их течения становились совершенно хаотичными. Чем меньше физические размеры корабля, тем можно ближе подойти к опасной земле. Предел для "Блика" - около полусотни метров. Ниже управлять кораблем становится совершенно невозможно - если двигаться вдоль поверхности, а не садиться или взлетать. Но - на кристаллах. А под парусами...

"Может, мне стоило выучиться играть на фортепьяно", - мысль, совершенно чужеродная, одиноко бродила в Сашкиной голове. Других мыслей не было и в помине - справиться бы с парусами! Белобрысов смотрел вверх и вперед - по ходу движения бригантины, - стараясь запомнить конфигурацию налетающих потоков и успеть подстроить паруса немного заранее, опередить стихию на пару долей секунды, и при этом не упустить ветер сейчас. Палубу раскачивало, но сэйл-мастер этого не замечал. Ладони его намертво прилипли к печатям - интересно, отклеятся потом, или придется отпиливать по живому?

Течения вокруг поверхности двигались совершенно хаотично, сводя с ума. Пусть они были не столь смертельно опасными, как токи в Артуровом стриме, а с Мельницами и сравнивать нечего - но Белобрысов  с трудом подавлял желание зажать уши. Какофония... Ни малейшего ритма, ни малейшей возможности вжиться в этот пестрокипящий ад, стать здесь своим, зазвучать струной... Или он просто не слышит ритма?.. Может быть, это как регтайм?.. Если полагаться только на зрение и реакцию - он скоро выдохнется. И никакой возможности отдохнуть.

Сравнение с регтаймом оказалось удачным, но не до конца.

Сашка понял, наконец, в чем дело - каждый участок планеты, каждая гора или долина звучали своей мелодией. На высоте они мешались, перебивали друг друга. Обрывки мелодии носились здесь совершенно вольно. Если ухватить за хвост вот эту гармонию... а потом понять, что здесь начинается новая... да, так тоже можно. Так даже нужно. Похоже, это вообще единственный способ.

- Молодец, - одобрительно сказала Балл, забыв даже обязательное "штурман". Сашка немедленно воспрянул духом и "зевнул" - "Блик" неприятно мотнуло. Капитан тихо матернулась, Сашка выправился.

Чем ниже к поверхности, тем больше восходящих токов. Из-за этого, даже здесь, на ста пятидесяти, "Блик" был вынужден двигаться, опустив нос к горизонту, словно принюхиваясь. Или, если хотите, постоянно ныряя. Потому, когда Белобрысов увидел узкую розовую линию, рассекающую призрачную плоть густого леса, растущего на поверхности в подлунном мире, он даже не сразу понял, что это. 

- Вижу рельсовый путь, - услышал он голос Бэлы, и почти сразу: - Сенсорное заклятие зафиксировало сигнал, иду на цель.

Поезд они догнали еще минут через двадцать: к тому моменту Сашка кое-как приспособился ловить налетающий ритм эфирных порывов, даже позволял себе время от времени зажмуриваться. На секунду-другую. Глаза устали немилосердно, а самая трудная часть была все еще впереди. Поезд, кричаще-реальный в этом царстве призрачных образов, прорывающихся из эйнштейновского пространства, стрелой несся по розовым нитям рельсовых чар, и далекий локомотив выбрасывал в темно-синее небо полупрозрачные клубы дыма. Гораздо более реальной выглядела тонкая струйка дыма - сэйл-мастер только теперь смог её разглядеть - текущая от одного из хвостовых грузовых вагонов состава.

Наверняка работа Людоедки.

- Штурман, пилот, уровнять скорости с поездом над вагоном с дымовым сигналом.

- Есть, - голоса прозвучали совершенно синхронно.

Сделать оказалось совсем не так просто, как сказать. В отличие от "Блика", влекомого совместными усилиями сэйл-мастера и пилота, локомотив двигался силой духа - буквально. Духу не мешали течения, духу мешали неведомые астральные проекции, с эфирного плана напрочь не заметные. Короче, поезд тоже двигался плавными рывками. И теперь, вместе с последовательной синхронизацией мелодии течений и ветров, Белке при помощи Белобрысова пришлось синхронизироваться еще и с собственной мелодией судна. 

"Кажется, эта профессия называется DJ?"

Поезд из Ривер-Гранде до Порто-дель-Мирабилис идет 7 часов, пересекая половину планеты. Частью над сущей, частью над морем. "Мы болтаемся уже больше получаса, и еще минут двадцать догоняли поезд. Вышедший час назад, меду прочим", - подумал Сашка как-то безразлично.

На самом деле ему уже было глубоко плевать, сколько они здесь висят - по его личному счету, могло быть и пару сотен лет.

По плану Княгини перегрузка должна была произойти над самыми дикими районами планеты, напрочь лишенными сторонних наблюдателей. Временное окно для этого - уже некуда.

- Штурман, пилот, я вижу, вы уже приспособились к движению над поездом? - внезапно подала голос Балл. И, не дожидаясь ответа: - Тогда снижаемся до сотни.

"Мы так не договаривались!" - захотелось заорать Сашке, но он смолчал - побоялся нарушить концентрацию. Княгиня не то уловила настроение подчиненных, не то просто продолжила объяснение:

- Я не могу провести нить дальше 100 метров, - закончила она. - Рвется, потоки слишком сильные.

"Она тяжело дышит, - вдруг осознал Белобрысов. - Сколько времени она уже пытается управлять нитью?"

На сотне метров килевая качка сменилась откровенной болтанкой - условно-мелодичные толчки стихии окрепли, из звуков перейдя в настоящие ударные волны. Назад Сашка не смотрел, но умудрился в коктейле из движений судна уловить слабый толчок. "Контейнер? Или показалось?" Не показалось.

- Пилот, - внезапно подала голос капитан, - не могли бы вы приподнять нос на пять градусов к горизонту, не меняя высоты?

В голосе Княгини не было ни одной эмоции - даже запредельно неуместная вежливость в такой ситуации показалась чем-то само собой разумеющимся. И они сделали это.

...Сколько после ни пытался восстановить в памяти дальнейшие события Белобрысов - получались только отдельные фрагменты. Вот он, вслепую, каким-то седьмым чувством угадывает рывки парусов. Вот капитан сообщает: "Еще 10 минут, остался минимальный зазор". Потом голос Бэлы: "Сигнал по горизонту на 12 часов", - и спокойное Сандрино: "Пройдет прямо над нами, засекут, если будем выше 50". А потом все сливается в калейдоскоп цветных нитей и звуков, и он еще удивляется, чем отличается звук и цвет? Вон та, фиолетовая "ля" второй октавы, она же не может быть соль диез? Ведь соль-диез, он желтый. Как Солнце. Солнце... И выдох-шелест капитана: "Всё"... 

Как только "Блик" вышел за пределы наблюдательных станций планеты, Балл и Сашка практически повалились друг на друга. Упираясь в спину любимой женщины, сэйл-мастер сдернул со лба повязку. Та была насквозь мокрой от пота. Рядом его капитан делала то же самое.

- Александр, - она откинулась назад так, что их её затылок оказался у него на плече. Поворачивать голову не хотелось, но Сашка и так представлял себе, как она сидит с закрытыми глазами, а лицо - даже не белое, серое от усталости и запредельного напряжения, в каплях пота.