Геноцид - Алексей Калугин

Казалось, он не сам говорит, а кто-то заставляет его произносить определенные слова, смысл которых говорящий не понимает.

– От-пус-тить… Вы… До-л-ж-ны…

– Кого мы должны отпустить? – спросил у плоскоглазого Раф.

Речь плоскоглазого оборвалась на полуслове. На несколько секунд он замер в неподвижности, словно обдумывая заданный человеком вопрос, затем медленно поднял руку и указал на надстройку Рафова плота.

– По-моему, он хочет, чтобы мы отпустили пленника, – сказал Раф.

– Вы… До-л-ж-ны… От-пус-тить… – снова заскрипел-забулькал плоскоглазый.

– Между прочим, пленник говорит то же самое, – заметил Виираппан.

– А что-нибудь более содержательное он может сказать? – поинтересовался Феггаттурис.

– Он повторяет те же самые три слова: «Вы должны отпустить».

– А что, если мы откажемся? – обратился Феггаттурис к плоскоглазому.

Плоскоглазый сначала погрузился в отрешенную задумчивость. Затем выдал ответ:

– В этом… Нет… Смы-с-с-ла…

– Смысл есть во всем, – усмехнулся Феггаттурис.

– Слушай, не конопать ему мозги, – посоветовал альбиносу Раф. – Он и так соображает со скрипом.

– Нет, ну если уж он сам начал…

Поднявшись на четвереньки, к Феггаттурису подполз Отциваннур, бледный, как брюхо рыбы-блина.

– Что тут у вас происходит? – едва слышно пробормотал он.

– С плоскоглазыми за жизнь треплемся, – ответил Феггаттурис.

– А-а… – Отциваннур даже не удивился.

– Мы… Не ста-нем… Го-во-рить… – с трудом выговорил плоскоглазый.

– Это как же понимать? – озадаченно сдвинул брови Феггаттурис. – Хотите, чтобы мы отдали вам нашего пленника, а переговоры вести не желаете? Мне вот, например, интересно, что вы собираетесь предложить нам взамен?

– Ни-че-го… Вы… Отдаете… Все…

– Просто хамство какое-то, – посмотрев на Рафа с Виираппаном, пожал плечами Феггаттурис. – Как с такими разговаривать?

– Мы… Дадим… Уплыть… Вам…

– Туда? – указал в сторону дымящегося острова Феггаттурис.

– Туда… – ткнул пальцем в обратную сторону плоскоглазый.

– Нам туда надо, – снова указал в сторону острова альбинос.

– Там… Ничего… Нет…

– Я видел на острове людей, – возразил плоскоглазому Раф.

– Там… Ничего… Нет…

– По-видимому, он хочет сказать, что плыть к острову не имеет смысла, – предположил Виираппан.

– Так… – согласился плоскоглазый.

– Ну, это уж наше дело, куда плыть! – возмутился Феггаттурис.

– Все равно… Куда… Плыть… Все равно… – ответил плоскоглазый.

– Так, значит? – Феггаттурис положил локоть на поручень и подался вперед. – Тебе твой приятель нужен?

– Не-по-ни-ма-ю… – медленно произнес плоскоглазый.

– Тот, что у нас в надстройке сидит, – Феггаттурис махнул рукой в сторону Рафова плота. – Хочешь, чтобы мы его отпустили?

– Да… Отпустить…

– Тогда ты дашь нам беспрепятственно проплыть к острову, а потом позволишь вернуться назад. Ясно?

– Нет… Не ясно… Почему… Я должен… Так… Делать…

– Потому что иначе ты не получишь назад своего приятеля… Того, что у нас в надстройке сидит.

– Да… Теперь… Ясно…

– Ну, и что скажешь?

– Я согласен… Да… Согласен… Одно… Условие…

– Что еще за условие? – недовольно нахмурился Феггаттурис.

– Вы уплывете… Покинете… Остров… До захода… Солнца…

– А если задержимся?

– Станете… Как все…

– Что значит, как все?

– Ты что, совсем тупой! – заорал на Феггаттуриса Виираппан. – Прикончат нас, как и всех остальных, вот и весь сказ!

– Так… – подтвердил плоскоглазый.

– Мы не хотим воевать, – обратился к нему Виираппан.

– Да… Я тоже… Не хочу… – ответил плоскоглазый.

– Ну, так давайте разойдемся миром! – Виираппан раскинул руки в стороны, как будто ждал, что плоскоглазый кинется к нему в объятья. – Мы отдадим вам нашего пленника, а вы оставите в покое остров!

– Нет… Это… Невозможно… Теперь… Уже… Невозможно…

– Приведи пленника, – велел Рафу Виираппан. И, обращаясь к плоскоглазому, добавил. – Мы связали его и оставили у себя, потому что ночью он сам забрался на один из наших плотов. И вел себя при этом очень агрессивно.

– Да… Я это… Знаю…

– Мог бы хоть извинения принести, – не выдержав, вставил-таки свое слово Феггаттурис.

– За что… – не понял плоскоглазый.

– За то, что напали на нас.

– Это было… Не нападение… Защита…

– А что же тогда, по-вашему, нападение?

– Мы только… Защищаемся… Всегда… Это наш… Жизненный… Принцип…

Вернулся Раф с плененным плоскоглазым.

Увидев его, плоскоглазые на досках все разом стали нетерпеливо переступать ногами.

– Отпустить… Отпустить…

– Мы еще не закончили разговор, – напомнил Виираппан.

– Никто… Не может… Остановить…

– Остановить что?

– Что… Уже… Началось…

– Постой, постой, – затряс бородой Виираппан. – Я не понимаю, о чем идет речь?

– Мы… Могли бы… Дать… Вам… Уплыть… Но вам… Некуда… Плыть…

– И что, нет другого способа решить дело миром?

– Нет… Мы не можем… Жить… Вместе…

– Раньше получалось, – сказал Раф.

– Теперь… Нет…

– Что изменилось?

– Я чувствую… Боль…

– Мы все чувствуем боль.

– Нет… Это… Другое… Ты… Не поймешь…

– Если уж мы начали говорить, то давай все же попытаемся понять друг друга. Люди вам не враги. То, что произошло в Тихой заводи, было… – Виираппан запнулся, не зная, как лучше назвать то, что произошло. – Несчастным случаем… Глупостью… Почему за глупость одного должны отвечать все?

– Так… Должно… Быть… Так… Правильно…

– Нет, это не правильно!…

– Я не буду… Говорить… Отпустите… Я позволю… Вам… Плыть… К острову… И вернуться… До заката… Я не знаю… Может быть… Вы будете… Жить…

– Я ничего не понял! – затряс головой Феггаттурис. – Кто будет жить? Где? И когда?

Плоскоглазый посмотрел на него и протяжно квакнул в ответ.

– Отпусти пленника, – сказал Виираппан.

Раф дернул за конец веревки на руках плоскоглазого.

– Нет! Постой! – выставил руку вперед Феггаттурис. – Нам нельзя его отпускать!

– Делай, что я сказал, – кивнул Рафу Виираппан.

– С какой это стати ты начал здесь командовать? – крикнул на старика Феггаттурис.

– В отличие от тебя, я, кажется, понимаю, что происходит, – спокойно ответил Виираппан.

– Ну, так объясни мне!

– Не сейчас.

Раф освободил руки плоскоглазого от пут и кинул конец веревки на палубу.

– Ноги сам развязывай.

Плоскоглазый медленно наклонился, неловко зацепил веревку сложенными вместе пальцами и потянул. Да так, что едва не упал.