Почти как мы. Вся правда о свиньях - Кристоффер Эндресен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но как проводить опыт с таким животным, как свинья, у него же нет ни лап, ни хобота? Выход нашел Дональд Брум из Кембриджского университета: что, если свиньям нужно будет не трогать метку на лбу, а решить загадку, предусматривающую понимание того, как работает зеркало? Прежде чем предложить свиньям задание, Брум с коллегами дали животным некоторое время побыть перед зеркалом, чтобы те привыкли к отражению. Уже на этом этапе исследователи заметили кое-что интересное. Свиньи проводили довольно много времени, разглядывая себя, поворачиваясь и так и эдак, чтобы рассмотреть свое тело со всех сторон: типичное поведение у видов, которые с тестом справлялись. После периода знакомства животных с зеркалом ученые установили в помещении временные перегородки, за одной из которых поставили миску с лакомством. Замысел был такой: свиньям миску видно не будет, но ее отражение можно увидеть в зеркале. Если они не понимают, зачем нужно зеркало, то, скорее всего, станут искать еду за ним, а если понимают, то отражение их не заинтересует – свиньи пойдут в противоположную сторону, за перегородку, за которой и спрятано угощение. И вот начали эксперимент. Первая свинья с ним справилась. Почти сразу она потеряла интерес к отражению, развернулась и побежала к месту, где была спрятана миска. Четыре из пяти следующих свиней сделали то же самое. И только одной свинке справиться с заданием было трудно. Она тщетно искала еду за зеркалом – точно как Брум предсказывал для случая, если животное не поймет задачу[330]. Успехи свиней настолько впечатлили научное сообщество, что двое ученых из Бристольского университета решили проверить, способны ли свиньи понимать психическое состояние других существ.
Это свойство, ментализация, тесно связано с понятием «теории понимания сознания», или теории разума. У людей оно развивается годам к трем – пяти[331], и считается, что условием этого становится самосознание. Теория разума подразумевает, что люди способны осознать, что мысли, чувства, знания и опыт других могут отличаться от их собственных. Например, детское упрямство, проявляющееся в возрасте трех лет, объясняется по большей части неразвитостью этой способности. Когда ребенок растягивается на полу и плачет, ведь ему за обедом нарезали еду не так, как он хотел, это может происходить по причине, что малышу не удается осознать: родители не в состоянии автоматически понять его желания. То же объясняет, почему дети закрывают глаза, когда прячутся у всех на виду. Ребенку кажется, что если он не видит, то и другие его не видят. Большинство трехлеток воспринимают разум как общую, доступную всем платформу чувств, опыта и желаний – а не как индивидуальные и скрытые системы, для взаимодействия которых требуется язык. Поэтому считается, что ключевую роль в развитии этого качества играет человеческая речь. При потере слуха дети справляются с такими тестами хуже[332]. Неспособность разделять свой разум и чужой также наблюдается у людей с аутизмом[333]. Чтобы проверить уровень развития этого навыка у детей, им можно показать две коробки: одна чистая, а на другой есть наклейка. Если спросить ребенка, в какой, по его мнению, коробке лежат наклейки, большинство, разумеется, выберут ту, на которой снаружи есть наклейка. В конце концов, это логичный ответ. Однако в задании есть подвох: наклейки лежат в коробке с чистой поверхностью. Вот здесь-то и начинается самое интересное. Теперь ребенка спрашивают, как ему кажется, какую бы коробку выбрал другой человек, если бы ему дали такое же задание. Если у малыша развита ментализация, он ответит, что тот бы тоже выбрал неправильную коробку, ведь не знает о подвохе. Те дети, у кого этого навыка пока нет, ответят, что другой человек выберет правильную коробку с чистой поверхностью, поскольку сам ребенок уже знает, что в ней полно наклеек.
Вернемся к животным: как же установить наличие или отсутствие такого умения у бессловесных созданий? Первыми этим занялись американские психологи Дэвид Примак и Гай Вудрафф, которые провели эксперимент на шимпанзе в 1978 г.[334] и использовали тот же метод, что и исследователи из Бристоля в случае со свиньями. Свиньи, как и шимпанзе, социальные животные, живущие группами с четкой иерархией. Для того чтобы определить, есть ли у животных подобные навыки, ученые наблюдали за взаимодействием особей, обладающих разным статусом. Проводили эксперимент так: свинью низкого ранга помещали в вольер со множеством ведер. Пустыми были все, кроме одного, в нем находился корм. Свинья обнюхивала помещение и находила ведро с едой, но ее выводили из вольера еще до того, как она успевала поесть. Спустя короткое время ее возвращали обратно, однако на этот раз вместе с более крупной свиньей, находившейся в иерархии выше. Свинья поменьше отлично помнила, где можно подкрепиться, и сразу направлялась в нужную сторону. Вторая замечала, что та ест, и сама спешила к кормушке, отталкивала соперницу и поглощала остатки. За несколько повторений крупные особи понимали, что свиньям поменьше известно что-то, чего не знают они, и вместо того, чтобы искать корм самим, они просто ждали, пока другие укажут им, куда идти. Слабые свиньи в обиду себя давать не желали. После нескольких неудач, когда более сильные их отгоняли, они вырабатывали новую стратегию: не бежали прямо к еде, а начинали ходить туда-сюда, всем видом давая понять, что не знают, где здесь корм. Крупные свиньи теряли терпение и начинали искать его сами, в результате свиньи менялись ролями. Теперь уже особь поменьше наблюдала за более крупной и, когда та удалялась на достаточное расстояние, первая бросалась к нужному ведру, успевая все съесть до того, как соперница опомнится[335].
В первую очередь этот эксперимент показывает, что для свиней характерен так называемый макиавеллианский интеллект, который подразумевает способность тонко чувствовать настрой других и умело
