Протокол 'Наследник' - Александра Лисина

остальное — волшебные палочки, амулеты, артефакты и прочие магические штуки — сплошная туфта. Они являлись прямым следствием магического воздействия на тот или иной предмет. И лишь ритуалистика стояла несколько обособленно, потому что именно там предметная магия, а также всякие атрибуты играли существенное значение.

Наконец пятое — магия как естественное свойство мира была удивительно пластична и имела великое множество проявлений даже внутри, казалось бы, одной и той же стихии. При этом совершенно необязательно, что магу покорится стихия целиком. Напротив, чаще всего, одаренному хорошо подчинялся лишь какой-то один, максимум два элемента или подраздела, тогда как остальные умения той же школы давались ему на порядок сложнее.

К примеру, я как воздушник буду испытывать серьезные трудности, если захочу создать даже самую простую структуру из чистого воздуха. Тогда как создание молний дастся мне почти без усилий, и видоизменять их, создавать из их сложные конструкции я смогу с гораздо большей легкостью, чем любые другие заклинания воздушной стихии.

Честное слово, лэн Таро настолько хорошо разложил все по полочкам, что два рэйна пролетели для меня буквально за один миг. Я даже забыл, что этим утром потерял один балл, а в обед чуть не сдох в столовой. Более того, я по-настоящему заинтересовался и увлекся. Поэтому, когда занятие закончилось, испытал искреннее сожаление от мысли, что теперь придется ждать целых два дня до одэ-рэ, чтобы узнать что-то полезное.

Правда, шестой день недели в школе Ганратаэ являлся рабочим, поэтому на самом деле расслабляться было рано. Да и самоподготовку никто не отменял, поэтому я решил, что при первой же возможности непременно залезу в те главы учебника, которые рекомендовал прочитать учитель.

Но не сегодня. Пожалуй, что нет.

Когда за преподавателем закрылась дверь, и я вспомнил, что это была последняя пара, то как-то… расслабился, что ли? И почувствовал, что действительно устал. Даже не на физическом уровне, а, скорее, морально, потому что с учетом разницы во времени высиживать столько часов на занятиях мне даже в универе не приходилось. А сейчас, когда моему телу всего восемь лет, да еще и утро выдалось напряженным, и в обед я как следует не поел…

Одним словом, на подвиги меня уже не тянуло.

Поэтому, когда урок закончился, я не ринулся сразу за новыми знаниями, не побежал в столовую, как все остальные, а сначала просто посидел в пустом классе, после чего решил прогуляться по школе. Заглянуть в те корпуса, где еще не был. Посмотреть из окна на здания, куда мне как малолетке вход был пока воспрещен. Спокойно разложить по полочкам то, что узнал вчера и сегодня.

Причем я настолько этим увлекся, что сам не заметил, что в процессе забрел куда-то не туда. Более того, чуть не растерялся, обнаружив, что нежданно-негаданно забрался в какой-то полутемный сырой подвал. Хотел было уже развернутся, потому что делать мне тут было определенно нечего. И замер как вкопанный, неожиданно услышав в голове голос Эммы:

«Внимание. Обнаружено два маготехнических устройства. Доступен выход в общую Сеть. Осуществить подключение?»

Глава 6

От таких новостей мысли в моей голове забегали, как вспугнутые тараканы.

Что за устройства? Где? Откуда тут, в старом подвале, вдруг взялся доступ в интернет⁈

В коридоре темно. Толком ничего не различаю, кроме серых каменных стен и подозрительно ровного, похожего на бетонный пола. Одна-единственная лампочка горит прямо у меня над головой, но толку от нее немного, так что я даже не понимал, куда надо смотреть.

«Эмма, сколько здесь видеокамер? — спросил я, все еще лихорадочно размышляя что делать. — И где те устройства, о которых ты говорила? Покажи».

Если камеры есть, надо валить, пока меня не засекли, или же сделать вид, что сначала глубоко задумался, потом опомнился, сообразил, что зашел не туда, и поспешил вернуться. Времени на принятие решения всего пара секунд, не больше, иначе это будет выглядеть подозрительно…

И тут у меня в глазах словно лопнула колба с кислотой.

От острейшей боли я чуть не взвыл и поспешно зажмурился, одновременно прикрывая руками внезапно загоревшиеся веки, однако длилась пытка недолго. Боль прошла практически сразу, после чего я неожиданно почувствовал, что во мне что-то изменилось. Возникло ощущение, что у меня в черепушке, как раз за глазными яблоками, поселилось много-много маленьких муравьев, и теперь они активно там ползали, шуршали, щекотали лапками, но при этом кислота, которой они в меня плюнули, частично выветрилась, поэтому стало не больно, а всего лишь неприятно. И при этом как-то непривычно по-новому.

Осторожно приоткрыв глаза, я изумленно моргнул, обнаружив, что мое восприятие окружающего мира тоже стало несколько иным.

Теперь темнота мне совсем не мешала, тогда как горящая над головой лампа, напротив, оказалась совсем не нужна. Себя… а точнее, свои руки… я увидел почти нормально, только излишне четко, чуть ли не все морщинки и поры можно было взглядом посчитать. То же самое касалось одежды, обуви, пола и потолка. Я даже управляющее поле вокруг себя увидел! И собственную ауру! И в том числе мелькающий вокруг найниит, который почему-то приобрел золотистый оттенок!

А вот когда я посмотрел на стены, то сразу же заметил, что слева от меня, примерно на высоте плеч, находится светящаяся зеленоватым светом коробочка, по виду напоминающая обычный кодовый замок. Найниита вокруг нее вилось особенно много. А когда я сделал неосторожный шаг в ту сторону, пылевое облако сдвинулось с места одновременно со мной, и я… только не смейтесь… вдруг увидел то, что находится за стеной. Так, словно стены не существовало вовсе, и мой взгляд без всяких помех проник в соседнее помещение. Ровно на столько, насколько позволяла величина поля.

Там, внутри, оказалось довольно просторное, погруженное в темноту помещение, в котором виднелся краешек какой-то громоздкой и, судя по отсутствию света, неактивной конструкции.

Что за штука такая, я не понял — для этого надо было подойти ближе. Но я сначала дождался сообщения от Эммы, что камер видеонаблюдения в коридоре нет, с облечением выдохнул и только после этого приблизился к практически незаметной, очень качественно утопленной в стене железной двери, которую обычным взглядом, скорее всего, просто не