Радость и страх - Джойс Кэри

Джон категорически высказывается за колледж. Он сам поражен силой своей убежденности - он и не знал за собой никаких убеждений.

- Вот, например, в моем родном городе Эрсли...

- Знаю, я там бывал. Денег и мозгов хоть отбавляй, а тянет сбежать в Центральную Африку. Самое подходящее место.

- Меня, конечно, уже зондировали больницы...

- К черту больницы. Эта песенка нам знакома. Практика добрых дел, оправдание богатства, сейчас только это и слышишь. Заботься о теле, а дух приложится. В общем, демагогия.

Гау еще колеблется. Человек он осторожный, к тому же классическое образование приучило его выслушивать обе стороны. Но, поразмыслив полгода, он решает-таки основать колледж в Эрсли и приглашает Джона войти в организационный комитет и взять на себя заботу об историческом отделении.

Таким образом, пока Табита воображает, что молодой человек трудится в конторе Хэкстро по ликвидации концерна, он половину каждой недели проводит в Эрсли, где ссорится с архитекторами из-за размера аудиторий и обсуждает с Килером, будущим ректором и опытным интриганом, меры борьбы против комитета местных богатеев, замышляющих превратить новый колледж в технический институт.

А с другой стороны, Джон и Килер никак не поладят насчет нового здания. Внутри комитета уже образовались две-три фракции, и они на чисто демократический манер враждуют между собой более рьяно, чем с общим внешним врагом. Джон, Килер и молоденькая секретарша Килера мисс Ланг согласны в том, что часовня не нужна, а вот в вопросе об обеденном зале расходятся. Килер утверждает: колледж, не имеющий помещения, где могли бы собираться все, - это вообще не колледж; он никогда не обретет собственного лица.

- Всякий колледж, - возражает Джон, - предназначен в первую очередь для учения, а студентам сейчас нужнее всего современная библиотека с открытым, доступом к полкам и тихие комнаты для занятий. - Такую точку зрения горячо поддерживает и мисс Ланг.

Эта рослая, красивая девушка принадлежит к группе молодежи, сыновей и дочерей местной интеллигенции, которые зорко следят за всеми новшествами. Они так боятся прослыть провинциальными и так боятся отстать от жизни, что подчас опережают ее. Они способны ошеломить Лондон модами, которые так и не войдут в моду; а Кэйт Ланг, говорят, как-то заявила: - До чего же провинциальны эти лондонцы! Можно подумать, что они даже не слышали о Фрейде.

Сама она изучала в университете естественные науки, но гораздо больше интересуется политическим социализмом и новейшей психологией, рассматривая их как элементы единого движения вперед, к более цивилизованному миру.

Джон, подобно Килеру, уже привык на нее полагаться и от души благодарен ей за помощь. "Как она предана делу, - думает он. - Немного найдется женщин, ставящих принципы выше личных симпатий. Да, она умеет отличить главное от второстепенного".

И когда он хвалит ее за здравость суждений, она отвечает: - Ну, конечно, я с вами согласна. Всякому должно быть понятно, что вы правы.

Они вдвоем обсуждают кампанию в защиту библиотеки. Называют себя федералистами, и мисс Ланг сочиняет манифест для распространения среди передовых кругов города. Она придает вопросу политическую окраску и пишет в газету, обличая филантропию миллионеров. Даже Джону она не разрешает оправдывать Гау. - Да, знаю, намерения у него самые благие, но почему он такой бесхарактерный? Почему поддается любому влиянию? - В голосе ее отчаяние и ярость. - Я знаю, чем это кончится: он предложит компромисс такие люди всегда выезжают на компромиссах, - и будет у нас скверная библиотека и дрянной обеденный зал.

И Гау действительно предлагает компромисс. Проектируется небольшой зал, который в дальнейшем можно будет расширить, и скромная библиотека с доступом к некоторым полкам, а при ней - несколько конурок для занятий.

Кэйт негодует. А Джон так счастлив, что план наконец утвержден и началась закладка фундамента, что соглашается занять в новом колледже пост преподавателя. Он пишет Табите: "Я мог бы получить место в моем старом колледже, но право же, мне кажется, что в Эрсли я нужнее. Килер говорит что в смысле образования мы здесь как американские пионеры и должны охранять город от диких индейцев, то есть от тех кто хлопочет о техническом колледже".

Табита переживает минуты серьезной тревоги. Джон уже видится ей как одинокий холостяк, не только закоснелый и озлобленный, но еще нарочно удалившийся от жизни в какую-то провинциальную пещеру. Но она напоминает себе: "С тем ужасом покончено; как я могла забыть об этом благе, огорчиться из-за того, что Джону взбрело в голову похоронить свои способности в какой-то глуши". И в ответном письме всячески одобряет его планы.

Каково же было ее удивление, когда спустя несколько дней Джон приехал, как всегда, в Сэнком на воскресенье не один, а с молодой женщиной. - Это моя коллега, мама. Мисс Ланг, секретарь нашего колледжа.

Табита обращает на гостью живой, пытливый взгляд, и этот взгляд и проникновенное рукопожатие выражают столь явно повышенный интерес, что Джон улыбается Кэйт, а та в ответ смотрит на него с веселым сочувствием. Они едины в своем мнении, что матери, викторианские матери, - презабавные существа.

84

Но Табита и мисс Ланг тоже успели понять друг друга. Тот первый пытливый взгляд сказал девушке: "Приехала, значит, в такую даль, чтобы узнать, что думает о тебе мать Джона", а короткое рукопожатие гостьи ответило: "Да, я подумала, что нам стоит познакомиться".

И Табита с вполне понятным волнением спешит заказать для своих гостей завтрак. "Благодарение богу, - думает она, - значит, Джон все-таки способен влюбиться. И девушка какая интересная. Правда, с высшим образованием и немножко самонадеянная. Очень, видно, умная. И жестковатая. Ох, что же это я, ведь я должна ее полюбить. Я должна радоваться, что он хоть посмотрел на какую-то женщину".

И, едва оставшись с Джоном наедине, поздравляет его. - Что ж ты мне не сказал. Она прелесть. И к тому же на редкость хорошенькая.

- Дорогая мама, я не обязан тебе докладывать о всех моих знакомых. Мисс Ланг - просто мой друг.

- Ну разумеется. - Табита в душе смеется и благодарит бога, но старательно сохраняет серьезный вид.

- А ты уж, наверно, сочинила какую-нибудь романтическую историю, недоверчиво говорит Джон.

- Ну что ты, Джон, как можно.

- Дорогая мама, я уже говорил тебе: брак - это не для меня.

- Разумеется, вы просто друзья. Пойду узнаю насчет комнаты.

И бежит к дежурному, проявляя беспокойную энергию, свойственную женщинам в минуты семейных кризисов. Найдется ли свободный номер для мисс Ланг? Хороший номер, с видом на море? И чуть ли не бегом вверх по лестнице - удостовериться, что на кровати достаточно одеял, а на комоде приготовлено чистое белье. Пусть Кит не посетует, что в комнате нет цветов - она добудет.

- Право же, леди Голлан, мне даже совестно. Я совсем не хотела доставлять вам столько хлопот.

- Да какие хлопоты, милая! Вам спасибо, что приехали.

- Но мне очень хотелось приехать, я столько слышала о вас от Джона.

- Так хорошо, что у Джона есть в Эрсли друзья. И выглядит он сейчас неплохо.

Этот диалог можно истолковать так: "Я вижу, вы встретили меня по-хорошему, и теперь вы мне очень нравитесь. К Джону я, конечно, отношусь очень тепло". - "Я только о том и мечтала, чтобы Джон встретил девушку, к которой мог бы отнестись очень тепло. Именно это было ему нужно, чтобы стать человеком".

И теперь, когда взаимное понимание достигнуто, когда Табита получила авансом одобрение в качестве свекрови, а Кит - в качестве возможной невестки, их дружба растет как на дрожжах. Выбрав кратчайшую дорогу к сближению, они сразу начинают поверять друг другу свои чувства, рассказывать о себе. Выясняется, что обе они любят тихую жизнь и ненавидят новые моды. Обе либералки, и, что еще приятнее, обе всегда стояли горой за предоставление женщинам права голоса, но решительно не одобряли насильственных мер в этом направлении.

- Это так неженственно, - говорит Табита. - Просто даже вульгарно.

- Истерия, - соглашается Кит. - Извращение самой идеи. - И сожалеет, что получила образование далекое от жизни, отвлеченное. Ничего не смыслит в экономике. Табита заявляет, что все новые школы плохи, девушек там только приучают к легкомыслию.

Джон теперь до конца их визита предоставлен самому себе, но не жалуется, видя, как хорошо обе женщины спелись. "Мама смешная, - думает он, - но хороших манер у нее не отнимешь, и до сих пор умеет, если захочет, быть очаровательной. А Кит, честное слово, молодец, что вот так пожертвовала выходными днями. Ведь ей, наверно, до смерти скучно. Что она умная и честная, я знал, но понятия не имел, сколько в ней душевности и такта". Он один вышагивает по набережной, пока Табита показывает Кит старый альбом с фотографиями - снимки Джона во всех возрастах - и думает: "У этой девушки поистине редкие достоинства. Как коллега она не хуже мужчины, даже лучше, потому что такая преданная. И так безоговорочно соглашается с моими мнениями".