След лисицы - Марианна Красовская

— Да, третьего дня к вечеру. Моим кинжалом закололи. Никто ничего не видел, кинжал нашли окровавленный у меня на дне сундука.

— Кто это мог сделать?

Лисяна вдруг обмякла. Ей казалось, что он тоже будет ее обвинять, не поверит ей, но Наран даже не подумал, что она может быть виновата.

— Я не знаю, — выдохнула она. — Я ничего не знаю! Скажи мне, что все неправда! Что это страшный сон!

28. Заветная грамота

После своего безумного и постыдного сна Лисяна Матвеевна проходила в себя недолго. Ровно до истошного вопля “Уби-и-или!” Не поняв сначала, кого и где убили, она решила, что кухарка бьет птицу, или на улице кого-то грабят, но после второго уже более внятного “Матвей Всеславовича убили-и-и!”, похолодев, бросилась в кабинет мужа.

Растолкав воющих домочадцев, она ворвалась в комнатку и застыла в ужасе. Муж сидел за столом, уронив голову на грудь, а на столе растеклась большая лужа темной крови.

— Лекаря! — вскрикнула женщина, подлетая к мужу и пытаясь уловить его дыхание. — Ну, что встали? Лекаря зовите!

Поймала зачем-то безжизненную ледяную руку, подхватила лохматую голову, откидывая ее с груди и с ужасом уставилась на окровавленную грудь. В том месте, где у людей бьется сердце, была рана навроде как от кинжала.

— Князя зовите, — прохрипела Лисяна, отпуская голову покойного (однозначно) мужа и резво отпрыгивая в сторону. Голова, нелепо мотнувшись, снова упала на грудь. Мертвые широко открытые глаза с укоризною взглянули на Лисяну.

У нее закружилась голова, затошнило. В обморок бы упасть, да она никогда этого не умела. И даже слез не было, хотя она абсолютно точно теперь поняла: как раньше уже не будет никогда.

— Ничего не трогать до прихода князя, — прохрипела она. Почему-то ей показалось это крайне важным. — Кто заходил? Бумаги…

Бумаги были пропитаны кровью. Чернила расплылись, конечно. Прочитать написанное можно было с немалым трудом. Впрочем, Лисяна и так знала, что там: счета, письма от сыновей и… да. Договор о военной поддержке, привезенный Нараном. Одна из копий. Ее Лисяна все же выдернула из кипы бумаг и внимательно взгляделась. Какие-то пометки делал Матвей. Разглядеть было возможно.

Князь с малой дружиной прибыли быстро. До его прихода Лисяна всех домочадцев собрала в столовой и учинила допрос: кто нашел, кто чужой в доме был, кто что слышал? По всему выходило, что никто так и не понял, когда случилась беда.

Яромир Кузнец, оглядев сборище, поморщился и велел всех по разным горницам развести и дом обыскать, а сам увел Лисяну в кабинет, где все еще находился Матвей и лично принялся все осматривать, конечно, особое внимание уделяя бумагам.

— Заветная грамота, — с удивлением зачел князь. — Это еще зачем? Закон же есть на то!

Закон Лисяна знала. Все имущество поровну делилось между сыновьями. Замужним дочерям не доставалось ничего. Вдова тоже не имела доли, ее должны были содержать дети, а коли детей не было — то князь. Но Матвей твердо решил, и уже давно, что разделит добро не по закону, а по справедливости. Неждану и Радиму — верфь и корабли, а уж там пусть сами разбираются. Дочерям — по дому деревенскому да по пятьсот золотых колов. А Лисяне с сыном — лавку да торговые договора, а самое главное — княжеский знак.

О грамоте той знали все: и сыны, и дочери, и уж точно знал князь, потому что без его печати такие документы не пишутся. И тем страннее было сейчас его удивление. Забыл, что ли? Немудрено, впрочем.

Лисяна тоже заглянула в бумагу с немалым изумлением: что за ерунда? Переписать, что ли, Матвей решил? Спросить не успела: в кабинет ворвался дружинник.

— Княже, нашли кинжал! И тряпицу окровавленную, коей этот кинжал был обтерт.

— А ну, покажи! Где нашли?

Дружинник замялся, неуверенно глядя на Лисяну. А та с испугом и растерянностью смотрела на оружие в руках мужчины. Это был ее кинжал, некогда переданный ей Ольгом. И Нарана, кстати. Она много лет назад, когда Ингвар стал тянуть свои ручонки ко всему блестящему, кинула кинжал в сундук и совершенно про него забыла. Ну, нашли его, и что с того? Не думает ли дружинник?..

Между тем князь взял кинжал и принялся примерять его к ране на груди у Вольского, а потом сказал:

— Сомнений нет, именно этим оружием боярина закололи. Да вот и кровь плохо вытерли. Возле рукоятки осталась. Так где, говоришь, нашли?

— В сундуке боярыни.

Яромир вздрогнул, обернулся.

— Это мой кинжал, — признала Лисяна. Глупо было отрицать очевидное. — И многие из челяди его в моих руках видели. Велеслава и Дарёна — так много раз.

— Это степная работа, — заметил разбирающийся в оружии князь. — Откуда он у тебя?

— Ольг Бурый подарил. Давно очень, когда я только-только замуж вышла.

— А у него откуда? Игрушка дорогая, слишком дорогая для подарка. Или не знаешь?

— Знаю. Ему наставник подарил.

— А наставник его…

— Наран-гуай, но это уже не имеет значения.

— Сенные девки говорят, что видели боярыню, выходящую из кабинета. Во