Время перемен - Александр Мазин

Наверное, так и было, потому что свет в зале постепенно начал меркнуть. Вода стала теплее градуса на два и приобрела солоноватый привкус. Струи замерцали мириадами огоньков. Я услышал шорох босых ног. Кто-то приблизился к бассейну.

«Женщина»,– с удовольствием определил я по запаху.

По звуку я определил, что она присела на край бассейна.

– Хочешь вина? – голос был тихий, почти шепот.

Я не глядя протянул руку, взял стаканчик. Потом все-таки повернулся и скорее угадал, чем увидел зеленоватое свечение очков-фотоумножителей.

– Сними,– потребовал я.– Ты меня видишь, а я тебя – нет. Это невежливо.

– Я уже час на тебя смотрю,– сказала женщина.

Я уловил особый низкий тембр, предназначенный, чтобы вызывать желание. Значит, все-таки профессионалка. А кого я, интересно, ждал? Госпожу Грищенко-Жолотовскую?

– Ну и как?

– Возбуждает.

– Тогда иди сюда,– потребовал я.

– Вот так сразу? – женщина засмеялась.– А может, я еще не решила?

– Я решил! – заявил я, ухватил ее за руку и скинул в бассейн.

Женщина вскрикнула от неожиданности, но я уже поймал ее и притянул к себе. Так и есть, совсем голенькая! Если не считать «ночных» очков, которые я сорвал с ее головы и с удовольствием зашвырнул подальше.

К черту приличные манеры и прочую отрыжку цивилизации! Я был пьян от собственной силы. Я отпустил тормоза и чувствовал себя диким зверем. Грубым самцом. Что-то похожее бывало со мной в бою. Упоение собственной жизнью и властью над чужими жизнями. Но это было слаще, чем бой.

Подыгрывала она замечательно: отбивалась яростно. Даже пару раз попыталась провести приемы дзю-дзютцу. Это сопротивление было – как раз то, что нужно распаленному зверю.

«Все-таки эмпатка»,– возникла мысль где-то на краешке сознания. Но «зверю» эта мысль не помешала. Ему было плевать на способности и профессию этой самки. Его интересовала только плоть. А плоть у нее была чудесная, немногим уступавшая плоти моей африканской подружки Лолы. Чудесная игра – овладеть в бассейне-джакузи женщиной, которая изо всех сил сопротивляется. Боролась она молча – я слышал только ее возбужденное дыхание. Ее гибкое и довольно-таки сильное тело извивалось в бурлящей воде, пытаясь выскользнуть из моих объятий. Время от времени я давал ей возможность освободиться, потом ловил снова, прижимал к себе, обхватив руками и ногами. Иногда мы окунались с головой и продолжали барахтаться под водой, но даже будучи «зверем», я помнил, что комфортная задержка дыхания для неподготовленного человека – тридцать-сорок секунд, и всякий раз вовремя выталкивал ее на воздух. Наконец она изловчилась и вонзила мне зубы в плечо. Острая боль лишила меня остатков разума. Я опрокинул ее в воду, ухватил скользкие, дергающиеся колени, развел их и вошел в нее… Грубо, жадно.

Она рвала мое плечо, как тигрица, но мне было плевать на боль. Ведь и ей тоже было больно… Вначале. Но потом, когда я выдернул ее из воды, ей уже тоже было плевать на боль. Она жадно хватала ртом воздух и стонала, а я тоже был тигром. Нет, драконом! Вот что мне было нужно! Таких эмпаток я не встречал даже среди элитной обслуги «Алладина». Женщина, обезумевшая так же, как я! Черт! Но я все равно был сильнее и безумнее. И несмотря на это, я тоже выложился весь. И, помню, даже удивился, когда понял, что пуст. До донышка.

– Ты великолепна,– прошептал я, держа в ладонях ее голову и целуя в искусанные губы.– Ты – настоящий мастер. Клянусь, никто никогда не соблазнял меня так потрясающе, как ты.

– Неужели? – Она уперлась ладонями в мою грудь.– А я, дурочка, думала, что ты меня попросту изнасиловал.

Она немного охрипла, но я узнал ее голос. И почувствовал себя, как… Нет, любое сравнение было бы слишком благостным.

– Эй! – воскликнула она.– Прекрати! – Наверное, она и в самом деле была немного эмпатка.– Откуда я могла знать, что ты меня не узнал?

– Прости,– пробормотал я.– Я думал, думал…– и вовремя заткнулся. Еще не хватало обозвать ее девушкой для развлечений.

– Перестань! – Она сама обняла меня и поцеловала довольно пылко. Но сразу отстранилась.– Это я должна извиниться. Я тебя чуть не загрызла. Но – ты тоже был хорош. Правда, хорош! Все было просто потрясающе. И все-таки больше мы так делать не будем. А то я могу пристраститься! – Она засмеялась, а я молчал. Мне было немножко стыдно. Самую малость… А вообще-то она была права: все было потрясающе. И даже немножко жалко, что второго раза не будет.

Глава тридцать первая

В ДЖУНГЛЯХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АФРИКИ

– Танимура-сан, я не понимаю, в чем смысл этого задания,– сказал Грива.

– Я удивлен,– невозмутимо произнес специальный координатор.– Что в нем может быть непонятного? Ты прилетаешь, знакомишься с проводником и идешь с ним в джунгли. Через две недели возвращаешься. Что тут может быть непонятного?

– Смысл,– сказал я.– Это что, рекогносцировка?

– Скорее, упражнение на выживание. У тебя не будет оружия, не будет спецтехники, ничего.

– Может, мне и «браслет» снять?

– Нет, коммуникатор оставь,– велел Хокусай.– И учти, майор: мне не нравится, когда ты вдруг ведешь себя, будто какой-нибудь банковский клерк. Тебе отдан приказ, а ты, вместо того чтобы выполнять, пускаешься в бессмысленные рассуждения.

– Виноват, господин специальный координатор! – Грива демонстративно вытянулся по стойке смирно.– Больше не повторится, господин специальный координатор. Вопросы задавал исключительно с целью уяснить задачу.

– Все, что тебе надо знать, ты уже знаешь,– проворчал Хокусай.– Вылет завтра в шесть ноль-ноль. Дополнительные инструкции – в памяти твоего коммуникатора.

Центральная Африка – отвратительное место. Люди там не живут. Во всяком случае – цивилизованные люди. Тем, кто приезжает в заповедники полюбоваться дуэлями жирафов, невдомек, что основная масса африканской фауны приходится на крыс, крабов, здоровенных пауков, землероек, многоножек, змей и всего великого множества маленьких прожорливых отвратительных созданий, ползающих, прыгающих, норовящих съесть если не самого усталого путника, то его ботинки, брюки или чехол для ножа. А ведь есть еще муравьи, мухи, москиты…

Одно хорошо: все мелкие кровососы Гриву игнорировали. И еще одна страшная напасть джунглей —когда любая самая пустяковая царапина мгновенно превращается в гноящуюся рану или незаживающую язву, его тоже не касалась. Все-таки не зря Гриву чуть не прикончили вивисекторы из триады. Иммунная система Артёма беспощадно давила микробов, а «обученные» железы выдавали некий субстрат, делавший Гриву «невкусным» для крохотных вампиров. Что, впрочем, не мешало какому-нибудь муравью грызануть его просто так, без каких-либо гастрономических целей.

Эти свойства Артёма, похоже, вызывали глубокое, почти суеверное уважение у его проводника, маленького, очень черного полупигмея-полузулуса из корпуса вспомогательных войск Южной федерации. Подполковник, который их познакомил, выглядел намного внушительнее малыша. Подполковник был настоящим буром, плотью от плоти элитного «белого меньшинства» ЮАР. Грива предпочел бы видеть в качестве спутника для лесной прогулки его. Но подполковник заверил, что именно маленький чернокожий по имени Мнга и есть самый надежный проводник.

Грива ему поверил. Может, потому, что в глазах подполковника читалось искреннее сочувствие коллеге-военному, которого безжалостное начальство отправляет прямиком в ад.

В арсенале «Алладина» были замечательные «двойные» палатки. Водонепроницаемые, с прочными сетками, встроенным надувным каркасом, пропитанные репеллентами, при этом сворачивающиеся до размеров пивной кружки и весившие чуть больше двухсот граммов.

От них, как и от многих других предметов роскоши, пришлось отказаться. Из оружия в список разрешенных предметов попал только нож, причем не универсальный «нож выживания», а обычный тесак. Да и тот – не у Гривы, а у проводника.

В первый же день Грива научился ловить за хвост плоских, как кредитка, скорпионов. Во второй Артём и Мнга подверглись нападению стаи здоровенных обезьян с цветными задницами и клыками, которым позавидовал бы любой мастиф. К счастью, до рукопашной не дошло. Дело ограничилось «артиллерийской» дуэлью с помощью подручных предметов. Люди оказались более меткими, и противник ретировался.

Тем же вечером Мнга за какой-нибудь час изготовил маленький лук и полдюжины стрел. Дальнобойность у лука была метров двадцать, и (по мнению Гривы, которое он не стал скрывать от проводника) он вполне годился для охоты на лягушек. Мнга решил не переубеждать белого господина, а лишь загадочно ухмылялся… И утром следующего дня ухитрился подстрелить из этой супер-рогатки буш-бока, маленькую антилопу с завитыми рожками и золотисто-оранжевой шкуркой, исписанной белыми штрихами и черточками. Надо отметить, что Гриве приходилось напрягать зрение, чтобы просто углядеть этих крохотулек в зарослях. О том, чтобы подкрасться к ним незаметно, и речи не было. Малейший шум – и буш-боки взлетали ввысь, словно подброшенные пружинками. Секунда – и их уже нет.