Император (СИ) - Рави Ивар

«Катти Сарк» стала на якорь в двухстах метрах от берега.

— Бер, Уильям, возьмите пару десятков воинов, попробуйте высадиться на берег, не проявляя агрессии. Меня интересуют следы людей из нашего времени, Уил. Если это обычное дикое племя, не теряйте времени, возвращайтесь. А если заметите что-то необычное, пришлите за мной шлюпку.

— Хорошо, сэр, — рука Лайтфута взметнулась к виску, словно он находился у себя в Форт-Лодердейле.

— Винтовку не забудь, — напомнил американцу, с нетерпением ожидавшему спуска шлюпки. Поймав молчаливый вопросительный взгляд Мала, с удовлетворением отметил, что сын ждал указаний, не пытаясь вырваться вперед.

— Мал, мы высадимся, если будут интересные находки. Будь готов.

— Хорошо, отец, — просиял довольный Мал, приосанившись от моих слов.

Обе шлюпки неторопливо шли к берегу, где уже собралась внушительная толпа дикарей. Некоторые из них потрясали копьями, но никто не метал свое оружие, ограничиваясь простой демонстрацией силы. Еще на подходе к берегу, Бер встал в шлюпке, демонстрируя пустые руки. С замиранием сердца, я следил как шлюпки пристали к берегу, и воины, высыпав на сушу, заняли боевую позицию.

Около пяти минут Бер разговаривал, активно жестикулируя: дикари постепенно успокоились, а затем вся процессия двинулась вглубь поселения. Если в поселении дикарей есть следы пребывания гостей из другого мира, мой приемный сын их несомненно обнаружит. Я скинул с себя одежду, оставшись в куске ткани, типа набедренной повязки:

— Герман, самое время искупаться, пока Бер выполняет роль Пинкертона, — заметив, как Тиландер начал скидывать одежду, с криком: «русские идут», прыгнул рыбкой в воду.

Глава 27. Кругосветка продолжается

Сегодня исполнилось ровно полтора месяца, как мы отплыли из Макселя. Три дня назад мы возобновили путь после четырехдневного отдыха на суше. Высадку на сушу произвели после недельного путешествия с места, где на сушу высаживался Бер. Дикари, жившие в глиняных хижинах, оказались гостеприимными, довольно дружелюбными. Никаких следов пребывания в этом поселении людей, обладавших технологиями, обнаружено не было. Это было обычное кроманьонское племя, численность которого едва достигала восьмидесяти человек. В своем продвижении на север, это племя уткнулось в море, где и осело, благо в этом месте прямо из скалы били родники, а животных было предостаточно.

Бронзы и железа дикари не знали: их копья были с каменными наконечниками. Встречались и наконечники из расщепленных острых костей. Жило племя охотой, собирательством корней и даров моря, что оставались на песке после шторма и отливов. Берег в этом месте был очень низкий, и после шторма, на песке оставалось много живности и водорослей. Неудивительно, что при такой довольно разнообразной диете, люди племени выглядели крепкими и здоровыми. Здесь само море позаботилось о том, чтобы в их рацион попадали многочисленные водоросли и морепродукты.

Мы провели среди дикарей несколько часов, окруженные почтением и вниманием. Растроганный их дружелюбием, я подарил один из самых простых железных ножей вождю, который откликался на имя Аха. Вождь убежал с моим подарком и вернулся минут десять спустя, протягивая руку, сжатую в кулак. Когда Аха разжал кулак, я невольно залюбовался: кристалл яркого сине-бирюзового цвета играл своими гранями в лучах солнца. Не знаю, что это был за камень, но выглядел он очень красиво. «Подарю Нел», — была моя мысль, принимая подарок вождя. В этом мире ценность любых драгоценностей была мизерной, но пройдут сотни лет и люди будут проливать кровь за обладание золотом и драгоценными камнями. В итоге расстались мы дружелюбно, самоназвания племени так и не удалось узнать, возможно, что сами дикари еще не идентифицировали себя как люди одной общины или одного племени.

По лицам воинов, было видно, что они не прочь провести на суше несколько дней, благо женщины дикарей явно проявляли заинтересованность в близком знакомстве. После ловушки, устроенной мне Картером, я стал куда более осторожен. Любое племя могло теоретически оказаться со своим «диктатором» из другого времени. И пусть, мы не обнаружили следов присутствия развитых людей, рисковать не хотелось. Тем не менее решил при удобном случае пристать к берегу, и дать людям пару дней на отдых. Большинство воинов плохо переносили качку и уже при небольшом волнении на море, начинали страдать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Очень удобное место для организации временного лагеря, обнаружилось на восьмой день плавания от поселения дикарей. Это была небольшая бухточка, в которую впадал ручей шириной не больше метра. Густая растительность на берегу, давала надежду на присутствие травоядных. Парусник бросил якорь в пятидесяти метрах от берега, глубина позволяла подойти еще ближе, но Тиландер не стал приближаться к берегу. Первая партия разведчиков, во главе с Бером, Санчо и Малом, отправленная на берег на двух шлюпках, углубилась в заросли, и скрылась из вида. Спустя минут десять, часть воинов во главе с Малом появилась на берегу, сигнализируя руками, что опасности нет. Шлюпки отправились назад к кораблю, чтобы мы могли сойти на берег.

Место и прям, оказалось шикарным: от полоски воды до густой стены кустов было меньше пятидесяти метров. Сразу за кустами, открывался вид на зеленную саванну, где бродило несколько стад антилоп, и огромное стадо животных, похожих на буйволов. Получив разрешение на охоту, десяток лучников под предводительством Мала, углубились в высокую траву, доходившую им до груди. Вместе с ними напросился на охоту и Лайтфут, обычно не любивший подобные забавы. Вскинув винтовку на плечо, он углубился в заросли травы, окликая Мала.

— Герман, кустов здесь навалом, пусть люди соорудят себе временные хижины, думаю, что задержимся здесь на несколько дней. Они не привыкли к длительным морским путешествиям.

— Место очень красивое, главное, чтобы рядом не было хищников, двуногих или четвероногих, — смеясь ответил американец, открывая рот, чтобы отдать команду. Выстрел, немного заглушенный расстоянием, заставил его замолчать. Винтовка была у Лайтфута, но я сомневаюсь, что он бы стал тратить дефицитный патрон, чтобы подстрелить антилопу или буйвола. Видимо, аналогичная мысль пришла в голову и Тиландеру, но среагировал быстрее всех Санчо.

С криком: — Мал, Га(опасность), — неандерталец исчез в высокой траве. Секунду спустя, осознав, что речь идет о моем сыне, я рванул с места, успев схватить винтовку.

Высокая трава хлестала по лицу, сзади слышалось тяжелое дыхание Тиландера и воинов, бегущих за мной. Дважды мне удавалось увидеть спину Санчо, пока он снова не исчезал среди травы. Бежать пришлось недолго, примерно через минуту бега, я выскочил из густой травы, рядом с одиноким крупным высохшим деревом, где увидел воинов, склонившихся над чем-то.

«Мал»! — меня словно огрели обухом по голове. На подгибающихся ногах, подошел к группе воинов, которые стаскивали труп огромного льва с моего сына. Глаза Мала были закрыты, а лицо окровавлено, но я успел заметить, что он шевелится. Льва стащили, и я бросился к сыну, щупая пульс: сердцебиение было ровное, слегка учащенное. Видимых повреждений на сыне тоже не заметил. В этот момент Мал открыл глаза и его зрачки расширились при виде меня:

— Отец, что случилось?

— Ничего, где ты ранен? — Мал недоуменно посмотрел на меня, отрицательно мотнув головой:

— Ничего не болит, только немного голова.

— Макс, — протиснулся ко мне Лайтфут, — это моя вина. Я уже догнал охотников, когда заметил, что сзади к ним подбирается лев. Предупреждать времени не было, поэтому я выстрелил, но только ранил льва. Лев развернулся и бросился на меня, но Мал успел встать у него на пути и выставить свой клинок, когда хищник прыгнул. Не будь Мала, я сейчас был бы мертв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Подожди, Уил, раньше времени казнить себя. — Протянув руку, поставил сына на ноги. Ни каких видимых повреждений, если не считать царапины на правой щеке и небольшой гематомы под глазом, на теле Мала не было. Лев, пронзенный катаной моего сына, придавил его, вызвав потерю сознания. За пару минут Мал уже оклемался, стер с лица кровь льва и подошел к поверженному хищнику. Катана вошла в грудь животному ближе к левой половине по самую рукоять. Рывком Мал вырвал катану из тела льва, вытирая кровь с лезвия.