Император (СИ) - Рави Ивар

Воскресная проповедь собрала практически все население: наш музгар не мог вместить всех и проповедь прошла на открытом воздухе. По окончанию проповеди, я обратился к Русам, напомнив, что в мое отсутствие мой старший сын Миха, является моей тенью. Говорил я недолго, но довольно эмоционально, несколько раз прерываемый восторженными криками собравшихся.

— Отличная речь, Макс! — Тиландер пробился сквозь толпу, не желавшую расходиться.

— Ерунда, — отмахнулся я от комплимента, — завтра мы выходим на длительную экспедицию, надо было людям напомнить, чтобы занимались своими делами. Сегодня проведем день в кругу семьи, полгода, если не больше будем лишены женского внимания.

— Отдохну от своей старухи, — смеясь парировал американец.

— Так найди себе помоложе, или мне тебе сосватать? Есть у меня на примете парочка стриптизерш из Урха, вот женю тебя на одной из них императорским указом, — шутливо пригрозил Тиландеру, гася улыбку на его лице. Американец не любил чрезмерных вольностей ни в чем, а стриптиз воспринимал как извращение.

— Сдаюсь, Макс, только не на стриптизерше. Пойду, еще раз проверю «Катти Сарк» перед утренним отплытием, — попрощавшись, Тиландер зашагал в сторону порта.

Понедельник пятнадцатого ноября, выдался неожиданно холодным: когда я дошел до порта, все было готово к отплытию. Несмотря на ранний час, провожали нас чуть ли не всем городом. Выбрав якорь, клиппер стал медленно разворачиваться по течению, чтобы выйти в открытое море. Мал, с накинутой на плечи шкурой рыси, убитой им во время одной из охот, молчаливо смотрел на старшего брата, оставшегося управлять моей империей. Накануне с сыном Мии состоялся серьёзный разговор, после которого Мал не проронил ни слова в свое оправдание.

Управляемый только косыми парусами, парусник покинул дельту Роны, выбираясь на открытую воду.

— Поднять паруса, — прозвучала команда Тиландера, продублированная ударом корабельного гонга. Матросы бросились на ванты, распуская прямоугольные паруса на фок и гром мачтах. Паруса на бизань-мачте американец не стал поднимать: ветер и так был свежий, «Катти Сарк» резво помчался на юг.

Шел тринадцатый день нашего путешествия: лишь на полчаса мы пристали в Портбоу, чтобы увидеться с жителями. Еще один день провели на берегу, посвятив его охоте. Я не хотел, чтобы от постоянного пребывания на корабле, у людей развивалась хандра. Трудно сидеть без дела на палубе воинам, привыкшим все время тренироваться и махать мечами. Высадку на берег использовали, чтобы люди могли поохотиться и немного размять мышцы воинской тренировкой.

Сегодня мы планировали достичь Гибралтара, пересечь его и начать обследование Африканского побережья. Постоянный попутный ветер, дававший возможность держать скорость в районе двенадцати узлов, вселял осторожный оптимизм: если двигаться с такой скоростью, обследование побережья Средиземного моря, вполне могло закончиться раньше полугода. С начала путешествия мы прошли больше тысячи двухсот километров, хотя Тиландер не использовал возможности корабля на половину.

Берег Марокко появился после полудня: это была холмистая местность, усыпанная кустарниками, среди которых можно было заметить множество антилоп с прямыми длинными рогами. Никаких следов присутствия человека мы не заметили: высадились на двух шлюпках, чтобы поохотиться. Мясо антилоп оказалось невероятно нежным: они практически вплотную подпускали охотников, лениво перебирая ногами.

— Животные здесь непуганые, — заметил Лайтфут, обсасывая жареный кусок мяса.

— Посмотрим, что будет дальше, здесь суша образует полуостров, возможно река или что-то просто перекрывает сюда доступ хищников и людей. Герман, проведем ночь на земле, пусть все отдохнут, кроме усиленной вахты на корабле.

— Хорошо, сейчас пошлю шлюпки назад, чтобы людей свезли на берег, — американец отряхнул руки и дал указание своим людям. Через полчаса, все были уже на берегу, шумно присоединяясь к пиршеству из трех убитых антилоп. При желании, их можно убить с десяток, практически не сходя с места: животные паслись всего в ста метрах от крайнего костра, косясь на незнакомые звуки и запахи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Солнце лениво ползло к горизонту, давая нормально вздохнуть: несмотря на позднюю осень, температура по ощущениям была под тридцать градусов тепла.

— Мал, организуй часовых по периметру нашего временного лагеря, — я вполз в небольшую временную хижину, сложенную для меня. Неимоверно сильно хотелось спать, решил вздремнуть, не дожидаясь ночи. Но уснуть мне не удалось, снаружи послышались крики людей. Чертыхнувшись, вылез из низенькой хижины, чтобы увидеть, как двое воинов Русов ведут связанного полуголого дикаря, цвета эбенового дерева. Мал коротко доложил. Что дикарь был обнаружен спящим под большим кустом, где на него наткнулся патруль Русов, обходящий временный лагерь на приличном отдалении.

Пленник был худощавым, без капли лишнего жира. Широкие ноздри и курчавые короткие волосы, делали его похожим на аборигенов Африки в моем старом мире. Кожа переливалась под лучами садящегося солнца, а большие черные глаза смотрели скорее с любопытством, чем со страхом. Был еще один факт, удививший меня: при своей худобе, рост дикаря приближался к двум метрам. Он был заметно выше меня, и практически на голову выше воинов, что вели его связанного.

— Кто ты? Откуда, — все наши попытки получить внятный ответ не привел к успеху. Дикарь что-то мычал, невнятно выговаривая незнакомые слова.

— Мал, пусть десяток воинов внимательно осмотрятся в том месте. Не исключено, что это лазутчик, и рядом есть еще чужаки.

Кликнув десяток воинов, мой сын, бегом помчался исполнять поручение, оставив меня ломать голову, что делать с пленным. Убивать его не было смысла, как и брать с собой на борт корабля. Единственным разумным решением было дать ему волю, когда будем отплывать.

Спустя полчаса вернулся Мал с десятком разведчиков: других следов обнаружено не было. Дав указание накормить пленника, забрался в свою хижину, где проспал по первых лучей солнца.

Отпущенный нами дикарь, долго стоял на берегу, провожая нас взглядом. Если у него есть племя, вернувшись он сможет существенно повысить свой статус, рассказав о невиданных ранее чудесах. Долгое время, попытки передвигаться вплавь по водной поверхности, считались явлением недоступным для людей. Дикарь станет популярным рассказчиком в своем племени, если сможет донести до соплеменников то, что ему удалось увидеть.

Следующие две недели прошли без особенностей: мы приставали к берегу каждые три-четыре дня, чтобы дать людям поохотиться и размять мышцы. При удобном случае, пополняли запас пресной воды. На крупное поселение дикарей наткнулись на четырнадцатый день, как начали двигаться на восток вдоль Африканского побережья. Ландшафт в этом месте преобладал полупустынный: растительность встречалась в виде групп кустарников, но между ними проступали проплешины песка и глины. Песка и глины было довольно много, с расстояния в километр, берег казался желто-красного цвета с вкраплениями зеленых участков кустов и травы. За одним из поворотов береговой линии, открылся вид на человеческое поселение, издали напоминавший бобровые хатки.

— К берегу, — Тиландер сразу развил кипучую деятельность, разворачивая корабль к берегу и сбрасывая скорость. Появление крупного парусника не могло остаться незамеченным: у самой линии воды появились фигурки людей, беспорядочно перемешавшихся в разные стороны. По мере приближения к берегу, становилось ясно, что то, что напоминало бобровые хатки, были глиняные хижины, неправильной формы, прилепленные одной стороной к отвесной скале.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Герман, бросай якорь вне досягаемости метательного оружия, — сколько я не всматривался в мужчин на берегу, луков у них не заметил. Но они были вооружены копьями, и судя по всему, копьеметалками. Я не забыл черных кроманьонцев, атаковавших Плаж, бросавших копья с помощью этого приспособления. Некоторые из дикарей, уверенно метали копья за восемьдесят метров.