Ласточки улетают осенью (СИ) - Елена Баукина

Чародейка Мэг Лори спешилась и осела от усталости на землю. Она только сейчас обратила внимание, насколько вся перепачкалась в чьей-то крови и грязи. К ней подбежал лекарь из медицинской службы. Мэг прогнала его от себя прочь. Когда дрожь и страх отхлынули, девушка-маг поднялась на ноги и решила пройтись. Ноги не слушались. Она брела вдоль рва. Ужасающая картина предстала перед глазами. Изуродованные тела возвышались неопрятными холмами. Чародейка и сама не знала, почему она вдруг решила бродить здесь и смотреть на все это безобразие. Где-нигде слышались жалобные стоны выживших после битвы людей. Всюду бродили жадные до наживы победители. Кто-то сидел, отдыхал после боя прямо среди трупов или ждал медицинской помощи. Тот, кто находил силы и успевал отдохнуть, сдирал с погибших всё, что представляло ценность. Мэгги снова испытала смешанные чувства. Её снова мучила совесть и тщеславное наслаждение. Она точно превращалась в чудовище…

Погода в этот день совсем не сочеталась с печальным кровавым пейзажем, представшим у покорённой крепости. Неподалёку от восточной стены, почти напротив рва, заполненного после битвы красной водой, телами и обломками осадных орудий, шелестела листьями низкорослая рябиновая роща. Резные листочки окрасились в различные оттенки: красный или бордовый, как кровь убитого волшебницей эльфа Ронаэля, ярко-жёлтый, как золото, которым оплатили жалованье жестоким наёмникам и воинам, бледно-зелёный, почти исчезающий из пейзажа, как надежда на спасение мальчика Олива Стоэна.

— Мэгги, а Мэгги… — вкрадчиво окликнул её кто-то со спины. — Я давно хотел познакомиться с тобой.

Волшебница нехотя обернулась и увидела странного человека в кожаном плаще.

— Вы кто? — попыталась опознать Мэг человека, окликнувшего её.

— Нико Кукольник, алхимик, — ответил тип скрипучим голосом.

От этого голоса у неё побежали по спине мурашки. Угадать истинный возраст алхимика оказалось делом занятным. Нико выглядел молодо, но всё же в русых волосах просматривалась седина. Мэг догадалась, что алхимик употребляет какой-то молодящий состав. Чуть сгорбленный нос все время дёргался и шмыгал, словно что-то вынюхивая в пространстве. Под плащом, поверх чёрного без рукавов камзола, виднелся алхимический пояс со множеством карманов. Пояс этот украшала медная пластина с гравировкой в виде трезубца. Из одного большого кармана торчала оптическая труба с выпуклыми линзами.

— Не отдашь ли мне свою служанку Эолит? — спросил алхимик волшебницу и гадко причмокнул языком, словно речь шла о какой-то сладости. — Я давно хотел себе такую забавную девочку.

Мэг брезгливо посмотрела на алхимика:

— Найди себе другую девочку!

Алхимик обнажил желтоватые зубы и произнёс невнятно:

— Я человек одинокий. У алхимиков с семьёй и родственниками всегда беда. А такая милая девочка скрасит любое одиночество.

— Нет, даже не проси! — возмутилась волшебница.

— Не стоит кипятиться, Мэгги.

Алхимик с досадой вдохнул, достал из-за пояса кожаный мешочек и ножичек с загнутым и закруглённым лезвием. Такими ножами обычно орудовали садовники, подрезающие высохшие ветви яблонь. Прямо у ног волшебницы лежал мёртвый юноша со стрелой в шее. Его голубые глаза смотрели уныло куда-то в небо. Нико деловито наклонился над телом юноши, осмотрел внимательно, снова причмокнул языком и принялся вырезать у трупа глаза, азартно прикусив собственный покрытый белыми пупырышками язык. Мэгги еле сдержала тошноту, ей вдруг стало не по себе. Она отвернулась.

— Ах, матушка моя, нельзя же быть такой нервной. Столько людей укокошить, а тут нате… — посмеялся над её непроизвольным порывом брезгливости алхимик.

— Возьмите глаза в другом месте! — указала ему на поле брани волшебница. — Нечего у меня под ногами путаться!

— Э, нет, такие глаза только у него. Да что ты вдруг, голубушка? — алхимик заметил, как чародейка прикрыла губы ладонью.

Мэг сильно жалела, что не может стукнуть этому гаду чем-нибудь по голове.

— Зачем вам глаза людей?

— Мда, знаете ли, мечтаю собрать ещё одну куклу, а ещё я их коллекционирую.

— Куклу? — переспросила девушка-маг, догадываясь, что речь идёт о тех странных существах, которые таскали камни к катапульте.

— Моя чокнутая матушка, пусть упокоится в Пещерах забвения её грешная душа, преподнесла мне на праздник славный подарочек — прекраснейшую, в моём представлении, во всём свете фарфоровую куклу. С белоснежным лицом, в пышном дорогом платье и невероятно красивыми глазами. Такая же милая, как Эолит! — начал пояснять Кукольник.

— Нет, девочка моя! — вспылила девушка-маг.

Мэтр отвлёкся от извлечения глаз у изуродованного трупа, мечтательно запрокинув голову, продолжил:

— Ты пока ещё и представления не имеешь, что такое истинная любовь. Да и с вашим заклятием Сангиума вряд ли теперь представишь.

— Зато я не влюбляюсь в бездушные вещи! — фыркнула на него волшебница.

Алхимик с укором посмотрел на Мэг:

— Многие люди по всему миру влюбляются в бездушные вещи. В новые чашки из сервиза, серёжки, даже в диванчики. Такие мягкие и удобные… Из-за некоторых вещей проливается кровь, и это не считается чем-то постыдным. Я правду говорю?

— Да, и в самом деле… — неохотно согласилась чародейка.

Не согласится Мэг не могла. Она вспомнила приятный на ощупь переплёт книги заклинаний, которую ей подарил коварный Себастьян. Невольно потянулась рукой к сумке на поясе, где лежал подарок чернокнижника.

— Я проводил с моей куклой многие часы. Однажды её не стало…

Рассказывая эту историю, алхимик вытирал рукавом скупую слезу и вытаскивал из глазницы трупа голубой окровавленный глаз. Мэг почувствовала, как тошнота вновь подступила к горлу.

— Она выпала в окно и рассыпалась на тысячу мелких осколков — ничего не осталось. Теперь я ищу способ сделать такое же совершенство и оживить его.

— Вы хотите сделать куклу из Эолит? — с ужасом догадалась Лори.

— Отдай девочку — пожалей меня!

Мэгги брезгливо отпрянула от алхимика, но ответила:

— Жалость теперь порок для меня. От жалости меня мучают дикие головные боли. Но так и быть, если со мной случится беда — берите себе Эолит.

Алхимик обрадовался, как ребёнок конфете, и блаженно заулыбался. Мэг Лори решила, что он постарается теперь приблизить этом долгожданный для него момент беды. Ну и пусть!

Нико вырвал второй глаз у мёртвого юноши и бережно сложил свою добычу в мешочек на поясе. Судя по наполненности мешочка, глаз там был целый урожай.