Дневник пикапера (СИ) - Савская Елена

Лиза плакала и время от времени сгибалась всем телом. Оглянувшись по сторонам, я потащил ее в ближайшую дверь, как оказалось, ювелирного магазина. Ввалившись туда, попросил о помощи. Охранник подал стул для Лизы, а девушка-продавец протянула трубку, чтобы я мог позвонить. Было очевидно, что Лизе сейчас же требовалась госпитализация. По всей видимости, у нее начались схватки. Я вызвал скорую на адрес магазина. Охранник уточнил: «Рожает что ли?» И деловито повернул табличку на двери магазина словом «закрыто» наружу.

Мне следовало сделать еще пару звонков. В сумке Лизы нашелся ее работающий телефон. Я нашел в списке ее контактов папу — Александра Петровича — позвонил ему и ввел в курс дела, умалчивая пока о пистолете. Бросить рожающую Лизу я не мог, поэтому вместе со всеми ожидал приезда скорой помощи, подбадривая ее. В другой ситуации мне бы хотелось придушить ее собственными руками. В который раз уже? Но сейчас она корчилась от боли, и это был не спектакль. И мне, и окружающим было не по себе от каждого ее вскрика и стона.

Но у меня еще были неоконченные дела. Я набрал номер приемной нашей фирмы и попросил Веру Павловну дозвониться Диане, сказать, что у меня на работе неожиданный аврал, и что я ей позвоню сегодня вечером.

Теперь можно было дальше ждать приезда врачей. Я был уверен, что Вера Павловна — драгоценный мой секретарь — сделает все правильно.

Сквозь прозрачные вставки в дверь, под углом была видна лестница, на которой все еще стояла Диана. Но я не мог сейчас пойти к ней, несмотря на жгучее желание прижать к себе крепко-крепко и целовать лицо, волосы, руки. Я только благодарил высшие силы, за то, что отвели от нее смертельную опасность. И сочувствовал содрогающейся от боли Лизе.

Наконец Диане позвонили на сотовый, она что-то ответила, кивнула и, улыбнувшись, пошла на автобусную остановку.

А потом приехала скорая, я сдал Лизу в их руки и пошел пешком к своей машине. Снег уже перестал валить, но машину основательно присыпало. Все эвакуаторы сегодня, вероятно, застряли в пробке. И я мог там оказаться, но не захотел.

Вернулся в опустевший офис, достал полбутылки Хеннесси для особо важных клиентов и допил ее. Но вместо спасительного опьянения меня по-прежнему терзали мысли о том, что Дианы сегодня могло не стать. Из-за меня».

«Утром на работу позвонила Белла. Лиза родила красивую девочку. Она мне даже на воцап фото отправила. Но я, конечно же, не мог его получить. Потому что разбил телефон, броском в голову ее дочери. Пока она пыталась убить мою подружку.

Все эти мысли остались при мне.

Я только уточнил адрес роддома и выехал туда, не забыв по дороге купить цветов и конфет.

Раздав букеты и коробки с конфетами первым попавшимся врачам и медсестрам, я спросил про Лизу и меня хотели проводить в послеродовое отделение — ее палата подразумевала посещения близких родственников. Но доказать свою причастность к ней я не мог, ведь официально мы с Лизой были друг другу никто.

Я очень попросил одну из медсестер вызвать в холл больницы ее отца или мать. Вскоре из боковой двери ко мне вышел Александр Петрович. Лицо его расплылось в счастливой улыбке, он начал хлопать меня по плечу и рассказывать о том, какую красавицу родила его дочь. Мне было жаль, что я не мог разделить его эмоции, но после пережитого вчера было сложно поймать его волну умиления.

Кроме того, мне хотелось поскорее определиться в возникшей ситуации.

Я протянул ему бумажный пакет с пистолетом — не считал нужным и дальше хранить у себя оружие, на ношение которого у меня никогда не было лицензии.

Когда он заглянул внутрь пакета, лицо его резко стало угрюмым:

— Ты, Лешка, не дури… И что? В милицию уже обратился?

— Александр Петрович, просто заберите это. Оно ваше. А насчет полиции… Давайте поступим так. Устройте поскорее тест на отцовство. Неизвестность давит. Надеюсь, вы понимаете меня, как мужчина мужчину… Деньги — не проблема, оплачу прямо сейчас столько, сколько требуется. Помогите мне. И тогда я забуду всё, что сделала Лиза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Через пол часа меня провели в процедурную. Приветливая медсестра провела ватной палочкой по внутренней стороне щеки и сказала, что результаты будут готовы через неделю. Их доставят курьером по указанному адресу».

Глава 15

В дверь постучали неожиданно.

Диана поднялась с дивана и тяжелым шагом пошла открывать.

«Надо же, думала, буду волноваться, когда пойду встречать его, а сама спокойна, как слон». На душевные метания сил не было. Последние резервы истощились несколько часов назад после новости о ребенке.

Подойдя к двери, она глянула на себя в зеркало. Хороша красотка — лицо опухло, волосы всклокочены. Кое-как пригладив соломенную шевелюру, она потянулась рукой к двери и только тут поняла, что последняя тетрадь с записями мужа осталась лежать на диване, открытая на странице с его визитом в роддом.

Щелкнул замок, дверь открылась настежь. В проходе стоял ее муж. Бледный, будто покойника увидел. «Это он меня без макияжа увидел» — пробежала шальная мысль. «А скоро он поймет, что я вообще не в адеквате. И бросит. Он неадекватных не любит. Лизку вот разлюбил».

— Диана, слава богу, с тобой все в порядке!

— В порядке… — повторила она эхом.

— Ты воцап видела? Я тебе сто сообщений прислал! Сначала про торт, а потом понял, что ты не отвечаешь и запаниковал. Вдруг с тобой что-то случилось??

Муж прошел в квартиру, а вслед за ним тоже с сумкой, зашел Колька. В жизни он был чуть ниже и щуплее, чем казался по скайпу.

— Диана, добрый вечер. — Колька искренне улыбался. — Извини, что без торта, я хотел в магазин зайти, но этот мне не дал. Торопился к тебе. Секунды считал.

— Колька, да… — Муж что-то хотел сказать, но осекся.

Диана молчала. Она ничего не сказала, когда Алексей прошел в гостиную и увидел на диване раскрытую тетрадь. Следом в гостиную вошел Колька, присвистнул и сказал:

— Ооо… А я говорил тебе, Лех, сожги ты эти свои мемуары.

Муж повернулся к Диане. Выглядел он еще бледнее и нервознее.

— И до какого момента ты уже дочитала?

— Ты сдал тест на отцовство.

— И?

— Что, «и»?

— А дальше?

— На самом интересном остановилась, — рассмеялся Колька.

Он подошел к дивану, взял тетрадь и, протянув ее Диане, сказал:

— Динка, читай последнюю запись. Можешь вслух. Да-а, лучше присядь. — Колька чуть ли не ржал.

А Диану одолевали противоречивые чувства: с одной стороны хотелось прибить этого рыжего, который держал тетрадь и улыбался во всю ширину своего лица. С другой, его ремарка «лучше присядь» могла свидетельствовать о том, что в ближайшем будущем она узнает нечто такое… такое…

Она тряслась, как осиновый лист на ветру. Вся ее жизнь сейчас зависела от содержания этой записи.

И вся жизнь ее мужа в течение девяти месяцев так же зависела от результатов, которые были записаны в той самой тетради. От такого взгляда на ситуацию внутри ее проснулась теплая жалость. Подумать только, девять месяцев жить с подобным грузом.

Захотелось обнять его, попросить прощения и сказать, что любит. Любит. Несмотря ни на что.

Диана выхватила из Колькиных рук тетрадь, перевернула страницу и начала читать:

«У меня больше нет ребенка…»

Женщина подняла глаза на мужа, который будто примерз на месте.

«ДНК-тест подтвердил, что я не являюсь отцом дочери Лизы.

До сих пор перечитываю бланк с результатом и не могу поверить».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Женщина согнулась пополам, слезы хлынули ручьем по щекам. Заботливые руки подхватили ее и усадили на диван.

— Больше никогда, никогда слышишь, я не буду читать твои дневники! — Диана рыдала, как в детстве, громко, размазывая мокрое по лицу.

— Солнышко, нет у меня больше дневников. Ты ж до самого последнего слова все прочитала. Успокойся, моя хорошая. Всё уже закончилось. — Муж гладил ее по волосам и по спине.