Шипы и розы (Шепот роз) - Тереза Медейрос

Моргану нестерпимо захотелось вернуться в спальню Сабрины, снова сладко забыться под грустную мелодию, уводившую в те далекие времена, когда мальчишкой он прятался в углу светелки и его убаюкивало сочное сопрано Элизабет, изгоняя из памяти дикие крики, грязную ругань и шум драки, которые преследовали в родном доме все молодые годы. Но сегодня вечером, когда Морган открыл глаза, то увидел, что на него смотрит дочь Бет и в ее глазах застыла тревога. С того момента он уже не мог успокоиться, охваченный страстным желанием.

Снаружи все гуще валил снег, в помещение залетали пушистые белые хлопья, мгновенно растворяясь в нагретом воздухе.

Морган напрягся, почувствовав, как его плечи обвили сзади две горячих руки.

— Не могу видеть тебя таким мрачным, — проворковала на ухо Альвина. — Дай мне срок, и я смогу вернуть улыбку на твои губы.

С учетом своего нынешнего состояния Морган решил, что бывшей любовнице не понадобится много времени, чтобы добиться своего. Он чуть не поддался искушению, решив, что Сабрина все равно никогда не узнает о его неверности, но выстоял, крепко сцепив руки на пивной кружке. Удержаться от необдуманного поступка помог пойманный им с другого конца стола насмешливый и все понимающий взгляд Ив; стало ясно, что мимолетное совокупление не принесет ничего, кроме чувства вины и еще более глубокого осознания того, что он недостоин своей жены, хрупкой и чистой, как падающие за окнами снежинки.

Резкая отповедь Альвине уже готова была сорваться с губ Моргана, когда внезапно смолкла музыка и в помещении наступила полная тишина. Фергюс поперхнулся и выплюнул виски в лицо соседу напротив, который был столь ошарашен происходящим, что даже не подумал утереться. Морган проследил за взглядами, прикованными к сводчатому входу в зал. Увидев то, что всех так поразило, он протянул руку, слепо пошарил по столу, выхватил из ослабевших пальцев Ферпоса кружку и одним махом опорожнил.

14

Из горла, непривычного к обжигающей жидкости, вырвался хрип. Какое-то время, показавшееся вечностью, Морган был неспособен вздохнуть, правда, он подозревал, что не смог бы этого сделать и без воздействия виски, поскольку от представшей перед ним картины все равно перехватило бы дыхание.

Под аркой, ведущей в зал, появилась Сабрина, выглядевшая в данную минуту проказливой лесной феей. От талии до пят ее розовое платье было иссечено таким числом глубоких разрезов, что по сравнению с ней даже вульгарную Альвину можно было назвать образцом скромности. Полностью отсутствовали нижние юбки и прочие атрибуты наряда, приличествующего хозяйке замка и настоящей леди, и, когда Сабрина делала шаг вперед, взглядам открывалось молочно-белое бедро во всем его великолепии.

Босая, с распущенными волосами, сбегавшими темными волнами по спине и повязанными поверху шелковой лентой с розочками, которая подозрительно смахивала на поясок от лифа, Сабрина не удосужилась даже припудриться и ее щеки пылали естественным румянцем. Только пунцовые губы были тронуты помадой и сложены бантиком, который каждый уважающий себя мужчина пожелал бы тотчас же развязать.

К их числу, несомненно, принадлежал Морган; вспыхнуло неодолимое желание немедля приступить к делу и проделать с этими губами всякие не предназначенные для посторонних глаз вещи.

— Давай, приятель, пей, не стесняйся! — воскликнул Фергюс, наполняя кружку, в его крохотных глазках плясали черти. — У меня такое ощущение, что сегодня тебе понадобится много виски, чтобы потушить пожар.

Морган осушил кружку, не отрывая глаз от Сабрины; горячая струя прошлась от горла до желудка, зажигая на своем пути языки пламени.

Сабрина неспешно прокладывала дорогу сквозь строй застывших на месте танцоров, одаряя их чарующей улыбкой. В мертвой тишине колокольчиком звенел ее смех, девушка приближалась к столу, за которым восседал Морган, кокетливо покачивая бедрами и всей своей фигурой изображая старый как мир призыв. Уголком глаза хозяин замка заметил, как Альвина прыгнула на колени Фергюса.

Сабрина мимоходом звонко чмокнула Фергюса в заросшую волосами щеку и уселась верхом на скамейку лицом к мужу.

— Кажется, вы сочли свою постель слишком холодной, милорд? — Она перевела взгляд на Альвину, давая понять, что заметила, как та спешно перебежала от Моргана к Фергюсу. — Видимо, спустились вниз в поисках тепла и участия?

Морган еще крепче сжал кружку, оставив глубокие вмятины на ее глиняных боках, и заговорил спокойно и так тихо, что даже Фергюс вряд ли мог его расслышать:

— Придержи язык, детка. Мои люди считают, что мы спим в одной кровати, и не надо их разочаровывать. А почему ты сама не в постели, осмелюсь спросить?

Синие глаза Сабрины расширились почти до размеров блюдец.

— Я не знала, что моя спальня — это тюремная камера. Разве я твоя пленница, Морган? Или собачка? — Она протянула мужу руки. — Может, тебе стоит связать меня?

Ее слова и поза наводили на мысль о языческих обрядах, хотя и варварских, но от этого не менее эротичных. Морган затолкал руки жены на колени, безуспешно стараясь не замечать обольстительной белизны бедер, расположившихся на грубой скамье, и смятой ткани в месте их соединения. Попытался прикрыть дрожь в голосе напускной строгостью:

— Супруге предводителя клана не к лицу вести себя подобным образом.

— Глупости. Я всю жизнь вела себя как пай-девочка и чего этим добилась? Почему проказницам достаются все удовольствия в этой жизни? Это несправедливо. — К ужасу Моргана, она на виду у всех изогнула лебединую шею и впилась острыми зубками в мочку его уха. — Между прочим, твои соплеменники не так глупы, как тебе хотелось бы думать, и достаточно догадливы. Если бы мы спали в одной кровати, тебе было бы чем заняться и ты сейчас не торчал бы здесь.

Прежде чем он успел прийти в себя после ее слов, Сабрина соскочила со скамьи и оказалась в центре зала. Помимо воли Морган залюбовался женой; соседи тем временем стали отодвигаться от него подальше, чтобы не попасться под горячую руку.

Сабрина хлопнула в ладоши, призывая всех к вниманию, хотя глаза любопытствующих Макдоннеллов и без того были прикованы к расшалившейся хозяйке замка.

Предлагаю тост, — она схватила с ближайшего стола бокал и подняла вверх. — Выпьем за моих новых Родных! За Макдоннеллов!

Её предложение встретили одобрительными криками, хотя без особого энтузиазма. Макдоннеллы сознавали, что их вождь крайне недоволен поведением жены, и соблюдали осторожность, но отказать себе в выпивке по какому бы то ни было поводу никто не мог. На этот раз, когда Фергюс протянул бутылку, Морган перехватил ее, сделал большой глоток прямо из горлышка, шумно вздохнул и вытер губы тыльной стороной ладони.