Шипы и розы (Шепот роз) - Тереза Медейрос

Предлагаю тост, — она схватила с ближайшего стола бокал и подняла вверх. — Выпьем за моих новых Родных! За Макдоннеллов!

Её предложение встретили одобрительными криками, хотя без особого энтузиазма. Макдоннеллы сознавали, что их вождь крайне недоволен поведением жены, и соблюдали осторожность, но отказать себе в выпивке по какому бы то ни было поводу никто не мог. На этот раз, когда Фергюс протянул бутылку, Морган перехватил ее, сделал большой глоток прямо из горлышка, шумно вздохнул и вытер губы тыльной стороной ладони.

Сабрина поднесла ко рту бокал, и Морган завороженно наблюдал, как подрагивала шея жены, по мере того как она вливала в себя крепчайшее виски. Знакомство с огненным напитком не прошло бесследно, в глазах девушки заблестели слезы, а в голосе появилась легкая хрипотца.

— Я обещала Фергюсу, что спою вам новую песню, и обязательно это сделаю. Что бы ни говорил ваш вождь, мы, Камероны, всегда держим свое слово.

Сабрина начала притоптывать и хлопать в ладоши в нарастающем ритме. Это было так заразительно, что юноша, игравший на барабане, искоса посмотрев на Моргана и не дождавшись его знака, все равно тряхнул головой и начал отбивать ритм. Вскоре зал уже дрожал от топота ног и хлопающих ладоней.

Сквозь шум прорезался чистый девичий голосок:

По горам и долам скачут Макдоннеллы с пиками наперевес.

Длинные пики у Макдоннеллов, но не длиннее, чем их…

— Сабрина! — во все горло заорал Морган.

Он с такой силой сдавил бутылку виски, что она лопнула, янтарные осколки Морган стряхнул, будто лепестки роз. Стихла барабанная дробь, хлопающие руки замерли на полпути.

— Языки? — едва слышно прошелестела Сабрина, застыв на месте и во все глаза глядя на медленно шагавшего к ней мужа. Раньше ей казалось, что любым путем нужно привлечь к себе его внимание, даже если придется слегка поддразнить, но сейчас поняла, что затеяла игру с огнем. К ней приближался разъяренный тигр, и, судя по выражению его глаз, ничего хорошего предстоящая встреча не обещала.

Толпа молча раздвигалась перед Морганом; Сабрина решила ни в коем случае не отступать. Однако непослушные ноги сами понесли ее назад, пока она не уперлась задом в стол. Бежать дальше было некуда. Над ней нависла тень Моргана, и на долю секунды у Сабрины вспыхнуло опасение, что он нарушит слово и ударит ее при всех.

Отбросив волосы, упавшие на глаза, Сабрина с вызовом посмотрела на грозного мужа.

— Надеюсь, моя песенка тебе понравилась. В конце концов, она восхваляет Макдоннеллов за их длинные…

Она осеклась, до боли прикусив губу.

— Ноги? — предложил свой вариант Морган и крепко взял жену за руки.

Он вроде не пытался причинить ей боль, но кривая усмешка на губах мужа напоминала, что существуют гораздо более изощренные наказания, чем обычная пощечина.

— Я всего лишь спела песню и никого не хотела обидеть, — выдавила из себя Сабрина.

— Никто и не думал обижаться, — Морган отпустил ее, но не успела она облегченно вздохнуть, как он протянул руку и под волосами обхватил ее затылок. — Мне показалось, детка, что ты считаешь, будто сочинитель песни преувеличил кое-какие достоинства Макдоннеллов. Так вот ты ошибаешься. Ты не против, если я продемонстрирую тебе доказательства — наедине, конечно?

Пальцы его ощупали голову Сабрины и отыскали какую-то чувствительную точку, слегка нажали, и девушка помимо воли откинула голову и изогнула спину.

— Спасибо, не надо, верю на слово, — пролепетала она.

— В таком случае, может, ты предпочитаешь публичную демонстрацию? — Морган заслонил жену телом от посторонних взглядов. Он говорил тихо, но вкрадчивость заставила Сабрину сжаться в предчувствии беды.

Своей последней выходкой она явно исчерпала терпение мужа. Было очевидно, он вышел из себя и готов подкрепить слова делом.

Так и случилось. Он неожиданно просунул руку за край ее лифа и, обхватив грудь ладонью, зажал двумя пальцами сосок. Тело Сабрины моментально прореагировало на это, и в глазах Моргана зажегся злорадный огонек. Этого она уже не могла простить. Интимные ласки при посторонних оскорбительны не только физически, но и для самых сокровенных глубин души.

— Поступай как хочешь, Морган Макдоннелл. — В голосе Сабрины прозвучала вся оскорбленная гордость и все страдания, которые накопились за долгие годы. — Ничего иного от таких, как ты, нельзя и ожидать.

— Тогда я постараюсь не разочаровать тебя, — зло бросил Морган, взял жену за руку и потащил за собой. Последним, что увидела Сабрина до того, как они покинули зал, была довольная усмешка на тонких губах Ив.

Сабрина не стала упираться ногами в пол, как капризное дитя, и последовала за мужем, но он так быстро вел ее по запутанным коридорам замка, что она не выдержала и протестующе заметила:

— По-моему, нормальная ходьба кажется тебе слишком цивилизованным методом передвижения. Не стесняйся, можешь забросить меня на плечо или волочить за волосы.

Морган остановился так внезапно, что девушка с ходу уткнулась носом в его широкую спину, потом медленно развернулся и процедил сквозь зубы:

— Лучше не искушай меня.

Его дыхание почти обжигало, и Сабрина удивилась, почему у нее не вспыхнули волосы.

— Да ты же пил виски! — принюхавшись, возмутилась девушка.

— С тобой святой сопьется.

— Но ты же не святой.

— Верно, но я слишком долго жил как святой, — прорычал Морган с такой страстью, что у Сабрины волосы зашевелились на Затылке. — И это мне чертовски надоело.

Он потянул жену дальше и замедлил шаги, лишь когда она споткнулась о груду камней и упала бы, если бы не поддержал муж. Они завернули за угол, и Сабрина узнала тупик, который обнаружила в первый день своего пребывания у Макдоннеллов.

Сквозь разбитые окна в помещение вплывали, подобно волшебной сверкающей пыли, пушистые снежинки, под порывами сильного ветра трепетали на стенах рваные гобелены, из треснутого зеркала на парочку смотрело их тусклое отражение. Морган оставил жену посередине коридора и подошел к зеркалу.

— Черт возьми! Я был уверен, что здесь где-то есть дверь.

Сабрина прикрыла рукой рот, силясь сдержать истерический хохот, клокотавший в горле. Морган тянул ее силком по темным закоулкам замка, куда-то спешил, а в конечном итоге они оказались в тупике. Несмотря на ее усилия, смех вырвался наружу, но, когда она увидела выражение лица мужа, желание смеяться тотчас пропало.

— Тебе бы все шуточки шутить, да оно и понятно: как не смеяться при виде полуразрушенного замка! Весь мои клан ничего не заслуживает, кроме насмешки. Вот ты спела глупую песенку, а задумалась ли о том, кто и зачем её сочинил? Так знай, что подобные песенки слагают наши враги, чтобы выставить Макдоннеллов в неприглядном свете. Раз уж ты ее поешь, значит, и для тебя Макдоннеллы все равно что грязь под ногами Камеронов.