Властелин Ада (ЛП) - Хартнеди Шарлин

— Я хочу продлить время Шеннон. Ты дал ей дополнительный месяц, хотя она и не твоя душа. Я уверен, что ты можешь дать ей больше времени.

— Мне пришлось оказать несколько больших услуг влиятельным людям, чтобы заполучить её в тот месяц. Я сделал это, потому что знал, что тебе это понравится.

Чушь блять собачья!

Я так не говорю.

— Спасибо, — я заставляю себя улыбнуться. — Как нам получить больше? — я перехожу прямо к сути.

— Это будет стоить мне… — он выглядит так, будто обдумывает это.

— Что тебе нужно? Назови это, — я пытаюсь не выдать своего нетерпения, но терплю неудачу.

Он ёрзает на стуле.

— Это не так просто, сынок, — Аид качает головой, хмурясь. — Ты не просто получаешь дополнительное время. Это так не работает.

— Ты делал это раньше, я уверен, ты сможешь сделать это снова. Что тебе от меня нужно?

Его глаза блестят, когда он прищуривается, глядя на меня. Мне приходится ждать полминуты, пока он скажет что-нибудь ещё.

Наконец он потирает подбородок:

— Возможно, есть способ…

Следующее, что происходит — материализуются Смерть и Шеннон.

Мой отец дважды моргает. Они появляются прямо в кабинете моего отца. Прямо перед нами, но я с трудом могу поверить в то, что вижу.

Этого не может быть! Как? Что…?

Как только ко мне возвращаются способности, я вскакиваю на ноги. Я выкрикиваю её имя. Если Шеннон здесь… тогда… тогда…

— Не-е-е-ет! — я кричу. — Что ты наделал? — я бросаюсь к Смерти.

— Подожди! — кричит Шеннон. — Остановись! — она подбегает ко мне, становясь между мной и Смертью. — У нас мало времени, — в её глазах мольба. Она хватает меня за руки, чтобы я не разорвал своего брата на части. — Я могу объяснить. Пожалуйста, послушай.

— Что, черт возьми, ты наделал! — Аид рычит на Смерть. — Ты наглый придурок. Ты не должен был ничего говорить. Почему ты…? — рычит он, но больше ничего не говорит.

Помогает ли Смерть? Почему мой отец так зол?

Я киваю и беру её за руки. Моя грудь вздымается. Я едва могу дышать. Я едва могу думать. Моя девочка мертва. Если она стоит здесь, передо мной, это значит, что её больше нет.

Ещё нет.

Пока нет.

Я сжимаю её руки, пытаясь удержаться от слёз, как ребёнок. Я слушаю, пока она объясняет, что происходит. Она рассказывает мне всё о зловещих планах Аида. Всё о том, как Смерть не смог предупредить меня.

Я бросаю взгляд на своего отца, который сердито смотрит на Смерть. У него лопается пара вен. Его лицо красное, а руки сжаты в кулаки. Когда Шеннон заканчивает, Аид рычит на Смерть:

— Ты чертовски пожалеешь.

Я понимаю, почему Смерть сделал то, что он сделал. Почему он забрал мою Шеннон. Он сделал это ради меня.

— Я бы с радостью пожертвовал собой ради тебя, — говорю я Шеннон.

— Знаю, — она улыбается мне, это грустно и в то же время полно нежности. — Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить тебе сделать это с собой.

Блять!

Я шмыгаю носом. Мне нужно взять себя в руки. Я обхватываю ладонями её лицо.

— Я никогда тебя не забуду, — глупо так говорить, но это правда.

— Я буду скучать по тебе, — всхлипывает она.

— Нам нужно идти, — Смерть выглядит огорчённым. Его лицо начинает искажаться. — Скоро будет слишком поздно, — предупреждает он.

— Пожалуйста, присмотри за овчаркой, — умоляет Шеннон.

Я ничего не говорю. Я не могу думать дальше, чем прямо сейчас.

Она улыбается:

— Назови её и забери себе… Сначала ей будет грустно, но, если ты не будешь торопиться, она доверится тебе… Я знаю, что так и будет. Она нужна тебе так же сильно, как и ты ей.

— Хорошо, — я киваю. Я ни в чём не могу отказать этой женщине. Ни в чём, чёрт возьми. — Я заберу её к себе.

— Спасибо тебе за всё, — она обхватывает моё лицо обеими руками.

— Шеннон… — Смерть выдавливает это слово сквозь стиснутые зубы.

— Я люблю тебя, — я обнимаю её и целую в её сладкие губы в последний раз. Мои глаза увлажнились, когда я отстраняюсь.

У неё тоже.

— Я тоже тебя люблю.

— Шеннон! — рычит Смерть. — Время вышло. В конечном итоге ты застрянешь здесь.

Мне требуется всё, что у меня есть, чтобы отпустить её. Каждая чёртова унция силы, которая у меня осталась.

Она идёт навстречу Смерти. Я впервые замечаю, что у неё за спиной яркий свет. Я думаю, это потому, что она направляется в лучшее место. Свет ослепительный, как будто на неё светит шар. Я пытаюсь найти утешение в осознании того, что она будет в безопасности.

— Ну, посмотри на это, — говорит Аид. Он усмехается.

Я замечаю, что он тоже смотрит на этот шар света.

Смерть потеет и трясётся… Он едва держится. Он бросается к Шеннон, и они исчезают, как только он прикасается к ней. Моё сердце уходит вместе с ней. В моей груди пустота. Я чертовски разбит.

Почему Аид так отреагировал?

— Что? — я рычу. — Какого хрена ты улыбаешься?

Улыбка мгновенно исчезает.

— Без причины, — он пожимает плечами.

— Чушь собачья! — кричу я. — С меня хватит игр, — я подхожу к нему и хватаю за рубашку.

— Так нельзя обращаться со своим стариком, — он смотрит вниз, туда, где я сжимаю ткань. Раздаётся звук рвущейся ткани, когда его рубашка рвётся под моими пальцами.

— Ты кусок дерьма! — рычу я. — Я бы убил тебя, если бы мог.

— Такой характер и такие склонности к насилию, может быть, ты всё-таки наполовину мой, — ухмыляется он, и я ненавижу его ещё больше.

Я отпускаю его. Я не хочу быть кем-то вроде этого отброса.

— Что это был за свет? Почему ты смотрел на него? Чему улыбался?

— Я же говорил тебе… — он замолкает. В его глазах что-то горит. Я не знаю, что это. Как обычно, мой отец что-то скрывает от меня. Он играет в игры.

— Скажи мне! Ты знаешь. Блядь, скажи мне, или я буду навещать тебя каждый день. Я буду раздражать тебя до усрачки. Я…

— Вы с этой женщиной, очевидно, очень хорошо ладили.

— Прекрати уже эти грёбаные игры, — рявкаю я ему.

— Твоя девушка была беременна. Я думал, ты практиковал безопасный секс. Я думал, что научил тебя лучше. Не пойми меня неправильно… — он хихикает. Чёртов хохот, как будто он только что не разрушил то, что осталось от моего здравомыслия. — Я люблю без презерватива так же сильно, как и любой другой парень, — он пожимает плечами.

С громким рёвом я бросаюсь на него. У меня голова идёт кругом. Шеннон была беременна. Она, чёрт возьми, была беременна моим ребёнком. Нашим ребёнком. Теперь их обоих больше нет.

— Ты ублюдок! — я толкаю его плечом. Мне удаётся нанести ему два сильных удара в живот, прежде чем он наносит мне ответный. Я пролетаю через всю комнату. Это не преувеличение. Обе мои ноги отрываются от пола. Я сильно ударяюсь о стену.

Это меня не останавливает. Я снова бросаюсь на него. Я вижу, как ублюдок закатывает глаза, когда я подхожу к нему. Прежде чем я успеваю нанести хоть один удар, я снова лечу по воздуху. На этот раз я пролетаю сквозь стену, когда он отбрасывает меня назад. Я задыхаюсь на несколько секунд.

— Прекрати это, сынок. Я — Аид. Тебе не победить.

— Пошёл на хуй! — кричу я. Я снова бросаюсь на него, но прежде чем добегаю до него, я телепортируюсь, или меня телепортируют прочь.

Что. За. Блядь?

Я снова в приюте, за блоком клеток. Смерть овладел мной. Я отталкиваю его от себя.

— Не прикасайся ко мне! — рычу я. — Ты не имеешь права прикасаться ко мне.

— Прости, — говорит он. Я слышу, что он говорит серьёзно. В словах так много эмоций. Я впервые смотрю на него и вижу, как это отражается в его глазах. Это сбило с меня спесь.

Мои плечи опускаются.

— Это не твоя вина, — бормочу я.

Я слышу лай овчарки. Она не унимается. Я знаю почему. Моё сердце хочет остановиться. В тот момент я хотел бы, чтобы так и было. Я не знаю, смогу ли вынести это. Я издаю всхлипывающий звук.

— Мне так жаль, — снова говорит Смерть, когда видит мои страдания.