Путь волшебника - Джон Адамс

— Довольно! — бросил Толсет. — Ты квакаешь, как жаба, парень! — Он ткнул пальцем в Лучка. — Можешь теперь помолчать?

— Он, вообще-то, тихий, — вмешалась тетушка. — Родители умерли. Ест совсем чуть-чуть, но довольно крепкий. Мы шли из Ларча. Он не боится колдунов, прошу прощения у вашей милости. В Ларче никаких колдунов не было, но зато его мать умела разыскивать потерянные вещи. Она умела заклинать коров, чтобы всегда возвращались домой.

— Сколько ему годков? — спросил Толсет.

— Одиннадцать.

— Щупловат для его возраста, — проворчал Тол сет, поглядывая на Лучка. — Пойдешь со мной, мальчик?

Тетя толкнула Лучка в плечо. Он кивнул.

— Уж прости, — сказала тетушка. — Я обещала твоей маме, что позабочусь о тебе. Большего все равно сделать не могу.

Лучок не ответил. Он знал, что тетя с радостью продала бы колдунам Халсу и еще считала бы, что дочке крупно повезло. Но когда Толсет выбрал его, а не кузину, тетя испытала облегчение. Лучок прочитал это в ее мыслях.

Помощник колдунов заплатил две дюжины медных рыбок — немного больше, чем обошлись похороны родителей Лучка, но меньше, чем отец два года назад заплатил за их лучшую дойную корову. Знать всему цену очень полезно. Корова уже умерла, да и отец Лучка тоже.

— Веди себя хорошо, — сказала тетушка. — Вот, возьми.

Она протянула Лучку одну из сережек, которая осталась от его мамы. Украшение в виде змеи, изогнувшейся и схватившей зубами собственный хвост. Лучок часто гадал, не дивится ли змея своей доле — провести века сама у себя во рту? А может, она вечно злится, как Халса?

Кузина недовольно поджала губы. Обнимая Лучка на прощание, прошипела ему в ухо:

— Гаденыш! Отдай ее мне.

Она уже забрала лошадку, которую вырезал из дерева отец Лучка, и нож с костяной рукояткой. Мальчик попытался вырваться, но она вцепилась насмерть, будто не хотела отпускать.

— Они тебя сожрут. Колдун засунет в духовку и зажарит, как молочного поросенка. Отдай мне сережку! Молочным поросятам сережки не нужны.

Лучок с трудом вывернулся. Помощник колдунов смотрел на них. Слышал ли он слова Халсы? Конечно, всякий, кто хотел бы сожрать ребенка, выбрал бы ее — она и постарше, и поупитаннее. Но, с другой стороны, приглядевшись к Халсе, всякий поймет, что на вкус она прогорклая и мерзкая. Ее единственное достоинство — умение петь. Даже Лучок любил слушать Халсу, когда она пела.

Мик и Бонти застенчиво поцеловали Лучка в щеку. Он знал: им ужасно жаль, что Толсет не купил Халсу вместо него. Вот уедет Лучок, и девчонка примется донимать близнецов — задирать их и дразнить.

Помощник колдунов забрался на лошадь. Наклонился, протягивая Лучку рябую руку.

— Давай же, парень.

С его помощью мальчик оказался на теплой, широкой и мягкой конской спине. Никаких седел и уздечек. Только что-то наподобие тряпичной подпруги, к которой с каждой стороны прицеплено по корзине с покупками. Толсет сжал бока лошади коленями, а Лучок схватился за его пояс.

— Где ты слышал песню, которую пел? — спросил пятнистый.

— Не знаю, — честно ответил Лучок.

Оказалось, эту песню пела мать Толсета, когда тот был еще малышом. Но ни Лучок, ни Толсет не знали правильного перевода. Так, вскользь, что-то о лодке на озере и о девочке, которая съела луну.

На рыночной площади толпились торговцы. Лучок в какой-то миг почувствовал себя сказочным принцем, который может купить что душе угодно. Глянув с лошади на прилавок, где лежали горки яблок и картошки и горячие пирожки с пореем, он почувствовал, как рот наполнился слюной. Дальше торговали ладаном, сидела гадалка. У вокзала вытянулась очередь за билетами на Квал. Утром тетушка с близнецами и Халсой сядут в поезд. Путешествие обещает быть опасным, между Квалом и здешними местами хватает враждующих армий. Обернувшись к тете, мальчик тут же пожалел о своем порыве. Вот сейчас она решит, что он расплачется и запросится назад. И все же он сказал, что и собирался:

— Не надо ехать в Квал.

Но он знал, что тетя все равно сделает по-своему. Никто и никогда не слушал советов Лучка.

Лошадь тряхнула головой. Помощник колдунов цыкнул на нее, а потом развернулся. Он выглядел неуверенным. Лучок снова посмотрел на тетушку. За минувшие два года он ни разу не видел ее улыбку. Она и сейчас стояла нахмурившись, хотя и сумела выполнить обещание, данное матери Лучка, и при этом заработать двадцать четыре медные рыбки — сумму немаленькую. А вот мама Лучка улыбалась часто, несмотря на плохие зубы.

— Они тебя съедят! — закричала Халса. — Или в болоте утопят! Порежут на кусочки и насадят на крючок вместо наживки! — Она топнула ногой.

— Халса! — возмутилась ее мать.

— Вообще-то, если подумать… — произнес Толсет. — Лучше я возьму девочку. Продадите ее вместо мальчика?

— Что? — охнула Халса.

— Что? — удивилась тетушка Лучка.

— Нет! — воскликнул мальчик.

Но Толсет вновь вытащил кошелек. Похоже, Халса стоила подороже, чем худосочный мальчишка с плохим голосом. А тетушка Лучка крайне нуждалась в деньгах. Вот так Халса оказалась на крупе лошади позади Толсета, а мальчик остался стоять, глядя вслед уезжающей злобной кузине.

В голове Лучка зазвучал голос: «Не переживай, парень. Все будет в порядке, все получится как надо».

Похоже, это слегка удивленно и печально говорил Толсет.

Немало ходит по свету легенд о колдунах Перфила. Есть и рассказ о чародее, который влюбился в церковный колокол. Вначале пытался купить его за золото, а когда церковь наотрез отказалась, похитил при помощи магии. Но, возвращаясь, он слишком низко пролетал над болотами, дьявол дотянулся и схватил его за пятку. Колдун уронил колокол в трясину, где тот и сгинул навеки. Из-за грязи и мха голос у колокола пропал, и хотя чародей не прекращал поиски, звал его по имени, тот не отвечал. Колдун исхудал и умер от горя. А рыбаки утверждают, что призрак волшебника все еще летает над болотом, ведь он не может без утраченного колокола.

Всем известно, упрямство колдунов добром никогда не кончается. Ни один из них не использовал магию на благо людям, а если кто и пытался, так выходило только хуже. Колдун ни за что не остановит войну и не починит забор. Лучше всего бы им и дальше сидеть на своих болотах, а мирскими делами займутся землепашцы и воины, торговцы и короли.

— Ладно, — сказала тетушка Лучка. Она смирилась с неизбежностью, когда Толсет и Халса скрылись с глаз. — Идемте, что ли…

Они прошли через рынок, где тетушка купила каждому сладкий пирожок с рисом. Лучок жевал и размышлял, что же он сделал не так, если помощник колдуна предпочел забрать Халсу. Его сознание словно раздвоилось. Один Лучок брел по рыночной площади, а второй ехал на лошади с Толсетом и Халсой. Один оставался на месте, а второй удалялся. От этого ужасно кружилась голова. Тот Лучок, что был на рынке, споткнулся с набитым ртом, но тетушка успела подхватить его под локоть.

— Мы не едим детей, — рассказывал Толсет, — на болотах хватает рыбы и птицы.

— Я знаю, — кивнула Халса, выглядевшая сердитой. — А еще колдуны живут в домах с уймой лестниц. В башнях. Думают, поэтому они лучше других. Выше остального мира.

— От кого ты слышала о колдунах Перфила?

— От рыночной торговки. И от других людей. Кое-кто боится колдунов, а кое-кто думает, что никаких колдунов нет вовсе. Говорят, это просто страшилка для малышей. На болотах полно беглых рабов и дезертиров. Никто не понимает, с чего бы это колдунам уходить в неудобья, где земля мягче брынзы, и строить там башни. А почему колдуны живут на болотах?

— Потому что на болотах полно магии.

— А зачем они строят высокие башни? — допытывалась Халса.

— Колдуны любопытны, — ответил Толсет. — Им интересно видеть далеко. Им хочется быть ближе к звездам. Им не по нраву, когда люди теребят их и пристают с вопросами.

— А зачем колдуны покупают детей?

— Чтобы те бегали вверх-вниз по лестницам. Дети таскают воду для ванны, передают весточки, приносят завтраки и ужины, полдники и обеды. Волшебники всегда голодны.

— И я тоже, — заявила Халса.

— Сейчас, — кивнул Толсет и дал ей яблоко. — Ты видишь мысли других людей? Ты можешь предугадывать будущее?

— Да. Иногда. — Девочка жевала пожухлый, но сладкий плод.

— У твоего кузена такой же дар.

— У Лучка? — презрительно протянула Халса.

Мальчик понял по голосу, что она никогда не считала эту способность полезной. Неудивительно, что и свое умение тоже скрывала.

— Можешь заглянуть в мою голову прямо сейчас? — спросил Толсет.

Халса посмотрела на него. И Лучок тоже. Он не обнаружил ни любопытства, ни страха. Совсем ничего. Даже Толсета, помощника колдунов, не было. Только неприветливая вода и парящие над ней белые птицы.

— Красиво, — сказал Лучок.