Сверкающая бездна. Какие тайны скрывает океан и что угрожает его глубоководным обитателям - Хелен Скейлс

открытие собственных карьеров.

Майкл Лодж, действующий генеральный секретарь МОМД, в 2021 году неоднократно демонстрировал свою поддержку в вопросе добычи полезных ископаемых на дне. Он даже снимался в рекламных роликах корпорации «Дип грин металз» (Deep Green Metals), планирующей глубоководную добычу. В журнальной статье 2018 года Лодж писал, что бесполезно и контрпродуктивно вести «экзистенциальные дебаты» о том, должна или не должна вестись разработка глубинных карьеров. По мнению Лоджа, это дело решенное.

В то же время майнинг – не единственная обязанность МОМД. Согласно морскому праву, эта организация юридически обязана охранять океанские экосистемы. В тексте конвенции это обязанность особо прописана. В нескольких статьях говорится о том, какие шаги должен предпринимать МОМД для эффективной защиты морской среды от любых вредных последствий разработки морского дна, чтобы не нарушить экологический баланс океана и предотвратить нанесение ущерба морской фауне и флоре.

Общие положения морского права призывают к защите редких и хрупких экосистем и мест обитания истощенных, находящихся под угрозой исчезновения или исчезающих видов.

Эти ограничения удивительны, учитывая, что в 1970-х годах, когда разрабатывался Морской закон, экологические проблемы не слишком тревожили его составителей. Конвенция полностью посвящена конкрециям, без упоминания подводных гор или гидротермальных источников, интерес к ним появился позже. В то время считалось, что месторождения конкреций – это не более чем камни, разбросанные по илистому дну, и их сбор нанесет минимальный экологический вред. Представление о том, что на карту поставлено так мало, могло стать причиной включения в конвенцию такой жесткой формулировки. Ведь казалось, что защита окружающей среды тут ни при чем и уж точно не может встать на пути горнодобывающей промышленности. Это сейчас о морских глубинах стало известно гораздо больше – и о залегающих там минеральных богатствах, и о сложных экосистемах.

Таким образом, МОМД стал одновременно эксплуататором и защитником морского дна, и ему придется выполнять и те и другие обязанности – то есть позволять добычу полезных ископаемых в океане, одновременно защищая морские экосистемы. Время покажет, как кураторы глубоководной добычи справятся с этим поистине экзистенциальным кризисом.

* * *

Еще несколько лет назад едва ли какие-то биологические экспедиции могли себе позволить посетить зону Кларион-Клиппертон, поскольку путешествия в этот удаленный регион очень трудны и дорогостоящи. Сейчас же, благодаря интересу и деньгам горнодобывающей индустрии, ЗКК оказалась в центре внимания. Группы ученых, работая в независимых экспедициях или в сотрудничестве с горнодобывающими компаниями, стремятся получить представление о том, как выглядит экосистема морского дна в этой зоне до начала добычи полезных ископаемых, и предсказать возможные последствия[90]. Проведение первичной экологической оценки – одно из условий разрешения на разведку, выдаваемого МОМД. Изучая ЗКК, ученые понимают, что это особенное место и в нем гораздо больше жизни, чем ожидали от участка голодной бездны.

По полям, усеянным конкрециями, странствуют креветки, морские огурцы, хрупкие офиуры и морские звезды. Мимо проплывают рыбы и осьминоги. Особенно часто и в большом разнообразии в ЗКК встречаются предметы, похожие на лепные глиняные комочки размером с ладонь. На самом деле это живые существа, известные как ксенофиофоры[91]. Их название, означающее на греческом «несущий инородные тела», отражает способ, которым эти амебоподобные существа строят свои убежища, склеивая осадочные частицы. В ЗКК были найдены десятки новых видов ксенофиофор. Хотя выглядят эти существа, конечно, странно, они образуют важные глубоководные оазисы жизни, создавая микросреду обитания для червей, ракообразных и других животных, которые в них забираются.

Конкреции являются домом для самых разных организмов. В общей сложности от этих камней зависят от 60 до 70 % животных, обитающих в ЗКК, что делает их такими же жизненно важными для абиссальных экосистем, как деревья для лесов. В их отверстиях и трещинах прячутся такие крошечные создания, как черви-нематоды и тихоходки – микроскопические «водяные медведи», которые выживают после замораживания, варки и пребывания в космическом вакууме, а также прекрасно переносят сокрушительное давление многокилометровой толщи воды.

Конкреции обеспечивают прочную опору для актиний, губок и кораллов, включая сверхдолговечные черные. Эти каменистые образования помогают им приподняться над поверхностью дна, чтобы эффективней фильтровать воду в поисках проплывающих мимо частичек пищи. Недавно выяснилось, что абиссальные камни и растущие из них высокие губки жизненно необходимы для головоногих моллюсков. До 2016 года ученым доводилось увидеть на такой глубине только дамбо-осьминогов, которые движутся в толще воды, плавно взмахивая двумя похожими на уши плавниками по бокам головы. Затем спускаемый аппарат засек необычного призрачно-белого осьминога, сидящего на морском дне на глубине 4290 метров. Это полупрозрачное существо смотрело в камеру черными глазами-бусинками, и его прозвали Каспером (как маленькое дружелюбное привидение из мультфильма – прим. ред.). У него не было отростков, которыми он мог бы размахивать, из чего ученые заключили, что Каспер – один из придонных осьминогов, которые по большей части сидят или ползут по морскому дну и ранее встречались только в водах на гораздо меньшей глубине. Данное открытие послужило толчком к поиску новых «касперов» в морской бездне. Было обнаружено, что архивные материалы содержат десятки снимков, сделанных спускаемыми аппаратами, на которых запечатлены полупрозрачные и весьма занятные осьминоги абиссальных глубин. На двух снимках, очевидно, были самки: они обхватывали кладку яиц, отложенную на стволе высокой мертвой губки, которая, в свою очередь, крепилась к каменной конкреции. Теперь мы знаем, что конкреции выполняют роль питомника осьминогов.

Изучать дикую природу на необъятных абиссальных пространствах – дело непростое. Зона Кларион-Клиппертон простирается на 4000 километров, занимая площадь, почти равную Европе. Каталогизацию достаточно крупных замеченных видов выполняют автономные подводные аппараты. Они парят над бездной, делая миллионы снимков. Как правило, животные попадаются на каждом втором или третьем, что эквивалентно одной особи на участке морского дна размером с бильярдный стол: одна мармеладная белка (вид морского огурца), один коралл, одна актиния… Живые существа на полях конкреций селятся не так густо, но в совокупности на обширных абиссальных равнинах их численность довольно внушительна. Зона Кларион-Клиппертон среди прочих глубоководных районов выделяется наибольшим разнообразием видов мегафауны – животных размером более полудюйма[92].

* * *

Абиссальные поля конкреций, несомненно, изобилуют жизнью, и трудно представить, как их добыча может проходить без разрушения экосистем и уничтожения видов на морском дне. И эксперты по глубоководным месторождениям согласны с тем, что это будет иметь очевидные последствия. В одной статье было прямо заявлено, что добыча полезных ископаемых «уничтожит биоту», зависящую от конкреций как среды обитания.

Даже если горнодобывающая техника будет аккуратно подбирать каждый камень (что вряд ли), среда обитания