Меньшее зло - Юлий Дубов

Ахмет кивнул и широко улыбнулся.

— Знаешь, дорогой Платон, сколько добрых людей на свете? Очень много. Я прихожу утром в фонд, звоню бизнесмену, так и так, говорю, надо помочь беспризорным девочкам. Это наш, говорю, самый золотой генофонд, пропадают без присмотра. Очень надо помочь. Веришь — через час уже сам приезжает, деньги привозит.

— Верю, — серьёзно кивнул Ларри. — Очень много добрых людей на свете. Спасибо тебе за подарок, Ахмет. Ну что, поговорим? Чаю хочешь?

Платон на чай не остался, поблагодарил Ахмета за внимание и исчез, забыв подаренный бумажник на столе.

Ахмет и Ларри остались вдвоём.

Минут сорок разговор крутился вокруг малозначительных вещей. Потом, уловив нарастающее недовольство Ларри, Ахмет перешёл к делу.

— Да, — сказал Ахмет, — да… Какое хорошее дело делаете! Значит, Федор Фёдорович будет у нас президентом… Я его всегда так уважал, так уважал… Сейчас тоже очень уважаю. Хороший человек Федор Фёдорович. Такой порядочный, такой честный. Умный очень. Я ему один раз, когда он совсем бедный был, даже часы подарил, швейцарские. Ты, Ларри, когда увидишь его в другой раз, посмотри незаметно — носит эти часы или нет. Потом мне скажи. Если носит, мне так приятно будет. Да… Тут такое дело, Ларри Георгиевич. Есть один человек, очень серьёзный. Я с ним незнаком, со старыми делами завязал, но мне другой серьёзный человек про него рассказал. Тот самый, насчёт которого Платон Михайлович просил как-то. Чтобы с губернаторами поработал. Вот. Этот очень серьёзный человек прислал сюда, в город, своих людей, чтобы они встретились с вами, Ларри Георгиевич. У них есть интересное предложение. Типа по бизнесу.

Ларри покивал, взглянул вопросительно. Ахмета он никогда не перебивал, даже вопросами, прекрасно зная, что необходимое тот скажет сам, а о лишнем умолчит.

— Я ведь в «Инфокаре» с самого первого дня, — растроганно продолжил Ахмет, — с самого первого. «Инфокара» ещё не было, а я уже был. Я не очень богатый человек, Ларри. Не бедный. Но не очень богатый. Вот фонд у меня. Веришь — копейку заработаю, тут же в фонд передаю. Да. Я это почему говорю… Потому что «Инфокар» всегда за мной был, как за каменной стеной. Когда ты с этими людьми будешь встречаться, можно, я опять рядышком посижу? Как тогда, когда Платону Михайловичу встречу организовывал. Они сразу поймут, что мы опять вместе. Это недорого — один процент, три процента… Я тебе клянусь — мне для фонда так деньги нужны, так нужны… Я когда на этих беспризорных девочек смотрю — веришь, Ларри? — у меня сердце кровью обливается. Клянусь.

Ахмет вопросительно взглянул на Ларри и заговорил быстрее.

— Мне этот человек, который со мной разговаривал, сказал одну вещь. Очень важную. У вас, сказал он, — Ахмет огляделся и перешёл на заговорщический шёпот, — есть товар. Опасный товар, он так и сказал. На этот товар есть много охотников. И эти охотники попросили того другого уважаемого человека помочь им этот товар заполучить. Типа у вас отобрать.

— Это исключено, — категорически заявил Ларри.

— Что исключено? — недоуменно поднял брови Ахмет. — Очень серьёзные люди, Ларри. Клянусь. Я бы иначе и говорить с ними не стал.

— Ты меня не понял. Те… Охотники за товаром… С этими твоими не могут договариваться. Так не бывает.

— Ай, Ларри, зачем говоришь такие слова? Что такое значит — не бывает? В такой большой стране всё бывает.

— Предположим. И что? Почему же не отбирают?

— Они сначала поговорить хотят. Они так думают, что, может, не нужно отбирать. Они так думают, что надо обсудить. Знакомы всё же, и Платон Михайлович обращался. Не хотят беспредела. Они сюда специального человека прислали. Они хотят вместе бизнес сделать.

— Я на минутку выйду, — поднялся Ларри. — Ещё чаю хочешь? Или покушать?

Ларри вышел из комнаты, не дождавшись ответа, быстрым шагом проследовал к аппаратной, приказал:

— С Русланом соедини быстро. По скремблеру.

Дождавшись связи, схватил увесистый чёрный прибор.

— Привет, Руслан.

— Здравствуйте, Ларри Георгиевич, — проквакало из наушника.

— Напомни быстренько, как ты с Андреем договаривался? Когда они должны на тебя выйти?

— Ещё вчера. Плюс сутки в резерв. Так что получается — сегодня к восемнадцати ноль-ноль крайний срок. Какие указания будут, Ларри Георгиевич?

Ларри подумал.

— Не будет никаких указаний. Как только выйдут — сразу позвони. И оставайся там со своими. Пока что.

— Понял вас, Ларри Георгиевич.

Когда Ларри вернулся, Ахмет встретил его у дверей.

— Они ещё вот что сказали, Ларри Георгиевич. Они сказали, что вы, наверное, захотите с ними вечером встретиться. Сказали, что вы, наверное, после шести часов захотите встретиться. Так они говорят, что можно и раньше встретиться, хоть сейчас. В смысле, что не надо шести часов дожидаться.

Глава 39

Товар

«Экономика — наука зловещая…»

Дальше было так.

Через час примерно вернулся Ахмет, в том же тёмно-синем костюме, но в чёрной водолазке вместо белой сорочки. Ларри с удивлением отметил, что Ахмет вроде волнуется. Что было необычно.

— Я его знаю? — безразлично спросил Ларри, поправляя цветной платок в нагрудном кармане пиджака.

— Вы всех знаете, Ларри Георгиевич, — ответил Ахмет. — Невозможно, чтобы вы его не знали. А может, просто слышали про него. Наверняка слышали. Крюгер. Фредди Крюгер.

Ларри сощурился.

— Федя Без Жопы?

— И так можно, — с готовностью согласился Ахмет. — Только его теперь Крюгером зовут. Господин Крюгер.

— Ладно, — согласился Ларри. — Пусть будет господин Крюгер. Я не против. Платон Михайлович нам нужен будет?

Ахмет изобразил лицом недоумение и развёл руками. Какой же, дескать, разговор по бизнесу без Платона Михайловича? А впрочем — вам виднее, Ларри Георгиевич.

Когда появился Платон, Ларри подошёл к нему и зашептал на ухо. Платон вопросительно посмотрел на него, кивнул и отдал официанту мобильный телефон.

— Звонки записывай, — приказал он. — Кто звонил. И вообще. Нас беспокоить не надо. Понял?

— Понял, Платон Михайлович, — отрапортовал официант. — Тут начальник охраны по внутренней срочно. Говорит — «первомай».

— Пусть лишнего не говорит, — вмешался Ларри. — Это к нам. Мы ждём.

— Так он говорит — «первомай»…

— Пошёл отсюда вон, — не выдержал Платон, чувствуя спиной ироничный взгляд Ахмета. — И начальнику охраны, идиоту, скажи, чтобы дурака не валял. Это к нам.

Словечко «первомай», обозначающее чрезвычайную ситуацию, введено в обиход ещё во времена Федора Фёдоровича, по аналогии с американским «May Day». Охране понравилось, но особенно — далёким от военной профессии официантам, ухватившимся за шикарное кодовое словечко. Платон же, наслышавшийся за бурные инфокаровские годы про «первомай» по самым разнообразным поводам, слово это переносить не мог, особенно в официантском исполнении. И он несколько раз предлагал начальнику службы безопасности — раз уж так надо, чтобы был какой-то код, — заменить «первомай» на обычное «атас». Или «атанда», на худой конец. Но безрезультатно. Служба безопасности не желала менять привычки.

Причина переполоха стала понятной, как только на пороге возник гость. Голый череп его венчался коричнево-синим бугристым лишаем, на лице и руках полосами тянулось вывороченное зарубцевавшееся мясо, белые рыбьи глаза навыкате безразлично таращились перед собой, лишённый ноздрей нос напоминал птичий клюв. При всём при этом на нём была та же, что и на Ахмете, тёмно-синяя тройка, а от воротника сорочки вниз тянулся галстук, украшенный стальным зажимом с литой волчьей мордой. Гость небрежно оглядел холл, выловил взглядом Ахмета, укоризненно покачал головой.

— Что ж так встречают? — и он небрежно коснулся правой рукой левой подмышки. — Я ведь один пришёл, без оружия. Если для понтов надо, сейчас тут целая рота появится. А то и две.

— У нас охрана не для понтов, — медленно произнёс Ларри. — И оружие у них не для понтов. Нам есть с кем воевать. Здравствуй, Фредди.

— Здравствуй, здравствуй, Ларри Георгиевич. А я уж думал — ты меня забыл. Я тут в Москве послал своих к вам машину покупать. «Мерседес». Такое, прости за выражение, говно впарили, да ещё тысяч десять лишних слупили. Я со всеми наворотами заказывал, а получил неизвестно что. Телевизор в салоне ни хрена не работает, одни полосы показывает. Сцепление полетело на следующий день. А за ремонт дерут — я тебе скажу… Если они тебе все эти бабки, которые за ремонт дерут, отдают по-честному, то ты уже миллиардером должен быть. Может, так и есть — нет? Я ведь тебе ещё, когда знакомились… в Саратове, что ли… предлагал — возьми меня в долю по «Мерседесу», хоть порядок наведу. Есть тема?

— Тема всегда есть, — дружелюбно признался Ларри. — Но ты ведь сейчас не за этим приехал?

— Не за этим, — гость неожиданно вспомнил, что не со всеми ещё поздоровался, повернулся всем корпусом к Платону, протянул для рукопожатия изуродованную правую руку и улыбнулся стальной безрадостной улыбкой.