Свиток проклятых - Виталий Сертаков

Рассуждая про нечто личное, слепец явно на что-то намекал, но Женька не вдавалась. И уж всяко, решила не спрашивать, при каких обстоятельствах Канцлер вырвал змею глаза. Дворецкий распахнул следующую дверь, осветился короткий коридор, ведущий в никуда, попросту тупик. Под железным решетчатым полом, в темноте, бегало из угла в угол, какое-то хищное животное. Не просто хищное, а смертельно опасное, Женечка поняла это по слабому испугу Оракула.

– Мантикоры, – словно нехотя, буркнул слепец, – лучшая охрана от нападения снизу.

– Просят обождать в кабинете, – дворецкий неуловимо быстро коснулся перстнем глухой кирпичной стены. Железный пол, под которым сновали мантикоры, рванул вверх и стал стеной, выход из библиотеки очутился на потолке, зато прямо образовалась широкая двустворчатая дверь в кабинет. Женька снова обеими руками вцепилась в Вестника, едва не порвав той платье.

Кабинет хозяина размерами как минимум вдвое превосходил все здание Управления. Здесь тоже нашлось немало интересного. К примеру, внушительный аквариум, в человеческий рост, заросший водорослями, на дне которого стоял шатер, вроде индейского вигвама, и внутри него явно кто-то жил. Во всяком случае, там горел свет. Или толстоногие кресла, немедленно начавшие преследовать посетителей. Кресло, выбравшее почему-то Женечку, изогнутое, с резными подлокотниками и подставкой для ног, вело себя как преданный пес – терлось сзади о колени, и взбрыкивало от радости, когда гостья, наконец, уселась. На потолке и прямо в полу с тихим стуком открывались двери, заглядывали серые клерки с документами. Далекий потолок вообще жил своей жизнью. Там вместо белил отсвечивал натертый паркет, а вместо люстр вверх ногами висели ряды столов с кипами бумаг, счетами, печатями, папками, чернильницами и прочими атрибутами любой государственной канцелярии. Задрав лицо, Женька заметила затылки двух десятков клерков, усердно шуршащих перьями. По стенам висели крайне любопытные зеркала. В одном Вожатая разглядела себя и своих сопровождающих, но они почему-то закусывали в компании румяного старца, и, похоже, оживленно болтали. В другом зеркале тот же крепыш с седой бородкой грозно распекал вытянувшихся по стойке «смирно» подчиненных. В третьем – ярко горели свечи, играл оркестр, беззвучно смеялись шикарно одетые женщины. И опять же кушали.

Посреди помещения, вроде бы без всяких волшебных штучек, был накрыт длинный стол, возле него рядком ждали команды три поваренка. Из-под фаянсовых крышек курились такие ароматы, что у Женьки желудок едва не свернулся в узелок. Вспомнила, что не завтракала, и неизвестно когда ужинала. Впрочем, тут же забыла про еду, потому что наткнулась на карту. И долго не замечала ничего.

Карта занимала квадрат стены, метра четыре в высоту и ширину, нарисована была на светлом материале, похожем на растянутую кожу, но главное – карта была живая. Она еле заметно вращалась против часовой стрелки и освещалась откуда-то изнутри.

– Как вы догадались, полное изображение нашей сферы, – почти благоговейно произнесла Ольга. – Таких карт на Золотом Роге немного. Ее можно заказать мастеру, но получат ваши внуки… Выберите объект, и вглядитесь внимательно.

Женька так и сделала, и отпрянула в испуге. Крошечные горы кинулись ей в лицо, река забурлила, превращаясь из тонкой струйки в гремящий поток. На переправе через реку задергался канат, на пароме замычали быки, из труб крошечных домиков повалил дым. Девушка сдвинулась вроде бы всего на шаг влево, невольно ахнула. Мириады вооруженных букашек штурмовали укрепленный город. Город походил на двойной свернувшийся калач. Букашки набегали, как волна, с яростным гулом, и откатывались назад, оставляя на черной дымящейся земле сотни покалеченных, разорванных тел. Прошло несколько секунд, прежде чем стало ясно, что насекомые – это люди в защитных панцирях, и что где-то в таком чудесном милом мире идет война, настоящее побоище!

Женька отступила на пять шагов, пытаясь охватить карту целиком, но не нашла ничего похожего на Африку или Америку. Чуть ниже центра разливалось огромное водное пространство, к нему сбегались реки и тяготели населенные земли, множество ярких живых городов. Хотя стоп, кое-что узнаваемо! Женечка совершенно точно узнала очертания Черного и Азовского морей, а вот эта синева правее – конечно же Каспий, только он почти квадратный, а стало быть… ниже – Средиземное море, только оно здесь как целый океан, и в нем почему-то куча лишних островов. А посреди Черного моря даже не остров, а вроде уступа, колоссального водопада. Женечка привыкла, что южнее Средиземного моря, на привычных земных картах находится Африка. Пирамиды, сфинксы и река Нил. С Нилом более-менее было в порядке, пожалуй, даже, чересчур в порядке, поскольку в море вливались сразу две полноводные реки, образуя могучие дельты. Почти сразу от изрезанного побережья Африки начинались горы, а на самом побережье, бурлили портовые города. Зато еще южнее с картой происходила полная ерунда, светлые края ее будто обгорели, сворачивались берестяными полосками.

Вожатая задрала голову выше, кресло пнуло ее под коленки, будто приглашая покататься. Женька нахмурилась. Волга впадает в Каспийское море. Так, верно, впадает. Даже не одна река, а несколько, или это разлив такой сильный? И Кавказ на месте, горы и снег, и города…

На востоке расстилались громаднейшие пространства. Однако Женечка не соображала, где начинается Урал и Сибирь, есть ли в этом мире Китай и Казахстан, и, к примеру, озеро Байкал. На севере вообще все тонуло в ватной полосе туманов. На западе карта обрывалась в океан, практически не оставив места для Англии. Напрочь отсутствовали Северный и Южный полюса с ледяными шапками. Меридианы и параллели непонятным образом сходились по центру, как если бы Женька смотрела на полюс обычного земного глобуса. Только здесь полюс располагался…

Она встала на цыпочки, придвинулась ближе, но не смогла дотянуться.

– Милостивая государыня изволит присесть? – вкрадчиво проговорил дворецкий. – Уверяю вас, это вполне комфортно и безопасно.

Кресло угодливо прыгнуло под коленки, Вожатая плюхнулась, в следующий миг удлинившиеся ноги кресла подняли ее на двухметровую высоту. Прямо перед ней еле заметно вращался центр мира.

– История русской колонии на Золотом Роге началась в середине девятнадцатого века, я опираюсь на привычное вам земное летоисчисление… – Ольга очутилась рядом, в собственном длинноногом кресле.

– На Золотом Роге?

– Так называется наша родина, эта удивительная, чудесная сфера, – от улыбки рубленое лицо Вестника стало почти добрым. – Летописи называют ее Золотой Рог, по имени столицы южной империи, и лучше названия никто бы не дал. Я знаю, что вы хотите сказать. На Земле тоже есть Золотой Рог, все верно. Так называется красивейшая бухта, на берегах которой две тысячи лет назад выстроен Царьград, именовавшийся греками Бризантом, италийцами – Константинополем, а османами – Истамбулом. В этом совпадении заключается величайшая тайна, поскольку, как вы понимаете, случайное совпадение невозможно. Обратите внимание, как он красив. Вы понимаете, на Золотом Роге нет больших океанов, как на Земле, нет американских континентов и полярных льдов. Но кое в чем карта совпадает с пугающей точностью… Собственно, эта загадка и явилась причиной основания русской колонии. Колонисты прибыли сюда больше трехсот лет назад, горстка отважных исследователей, вестников нового мира. Основали поселение, и собирались доложить всему вашему миру о великом открытии. Но вовремя одумались. В вашем мире назревала смута и началась война. Потом снова война и смута. И когда самодержец Николай отрекся от трона, наши отцы приняли решение закрыть скважины…

– Стойте, стойте, – опомнилась Женька. – Какие триста лет? Царь ведь отрекся, когда революция началась, это в тысяча девятьсот семнадцатом было?

– В вашей сфере именно так, – мягко поправила Ольга. – Но здесь время идет втрое быстрее. Неужели вы думаете, что за сто лет мы смогли бы построить города и возродить Российскую империю? Ну, пусть и в малых пока масштабах?

Втрое быстрее? Что-то Женьку в последних словах Вестника насторожило, но обдумать она не успела. На нее и без того валился шквал новостей. Потрясающая карта внезапно начала темнеть, с одной стороны погружаясь в тень. По мере нарастания тени, лавиной загорались огоньки деревень, яркие костры городов, и просто одинокие яркие точки. Там ночь наступает, сообразила Женька. Но вместе с темнотой ночи над лесами, пустынями и развалинами поползли тени от летающих островков. Разглядеть их в деталях чудо-карта не позволяла, но стало ясно, что Китеж – далеко не новое изобретение.

Существовала еще одна странность, некоторые места карты не желали приближаться, а в некоторых участках и вовсе царила пустота. Большая часть обитаемого мира тяготела к центру, к Золотому Рогу. А по краям слабыми пунктирами протянулись дороги, торчали в песках полуразрушенные башни, чадили вулканы.