Кровь среди лета - Оса Ларссон

«Он там, на дне», — подумала Анна-Мария.

— Возвращаемся, — предложил Свен-Эрик. — Что толку здесь топтаться, криминалисты будут ругаться. Мы привезем сюда Кристера Эрикссона и Тинтин. Если они что-нибудь найдут, пригласим водолазов. И не надо ходить по тропинке, там могли остаться следы.

Анна-Мария посмотрела на часы.

— Мы успеем до наступления темноты.

В половине пятого они снова собрались на берегу: Анна-Мария Мелла и Свен-Эрик Стольнакке, Томми Рантакюрё и Фред Ульссон. Ждали Кристера Эрикссона и Тинтин.

— Если он лежит недалеко от берега, Тинтин сразу найдет его, — сказал Фред Ульссон.

— Хотя она и не так хороша, как Зак, — добавил Томми.

Тинтин звали черную немецкую овчарку инспектора полиции Кристера Эрикссона. Пять лет назад Эрикссон переехал в Кируну с Тинтин и Заком — псом с густой коричнево-черной шерстью и слишком большой головой, чтобы брать призы на выставках. Из людей Зак признавал только своего хозяина. Когда кто-нибудь другой пытался приласкать его, равнодушно отворачивал морду.

— Для меня большая честь работать с ним, — так отзывался сам инспектор о своей собаке.

Горные спасатели славили Зака на все лады. Никто никогда не видел лучшей лавинной поисковой собаки.

Кристера Эрикссона случалось встречать в буфете полицейского участка не каждый день: разве что в тех случаях, когда Зак приглашал на торт или, точнее, какой-нибудь спасенный или его благодарный родственник устраивал для Кристера и его коллег чаепитие. В обычные дни Эрикссон использовал время обеденного перерыва на прогулки с собаками или тренировки.

Инспектор не отличался общительностью, возможно, причиной тому был его внешний вид. Кожа на лице Эрикссона напоминала розовую пергаментную бумагу, вместо ушей зияли две дырки, волосы на голове, равно как и ресницы и брови, полностью отсутствовали, от носа остались два черных отверстия, благодаря которым он получил у коллег прозвище Майкл Джексон. Анна-Мария слышала, что еще подростком Кристер Эрикссон пострадал при пожаре, однако расспросить его самого не решалась.

Когда Зак был жив, о нем и его хозяине ходили анекдоты. Полицейские шутили, что вечерами Эрикссон и Зак вместе пьют пиво и смотрят спортивные программы и что именно Зак делает на тотализаторе самые верные ставки.

Теперь, когда у Эрикссона осталась одна Тинтин, шутки прекратились. А может, коллеги и продолжали посмеиваться над Кристером между собой, однако, поскольку Тинтин была сукой, анекдоты стали слишком неприличными, чтобы рассказывать их в присутствии Анны-Марии.

«Собака будет что надо, — говорил Кристер о Тинтин. — Сейчас у нее слишком горячая голова, но с возрастом это пройдет».

Автомобиль Эрикссона появился на берегу через десять минут после остальных. Тинтин сидела на переднем пассажирском месте. Кристер отстегнул ремень безопасности для собак и вышел с ней из машины.

— Лодка уже подошла? — спросил он.

Полицейские закивали. Вертолет сел на воду в северной части озера. Это был «Оранж», снабженный эхолотом и прожекторами.

Кристер Эрикссон надел на собаку спасательный жилет. Тинтин понимала, что это значит, и радовалась предстоящей работе. Она крутилась у ног хозяина, высунув от возбуждения язык, вертела головой в разные стороны и нюхала воздух.

Они спустились к лодке. Эрикссон разместил Тинтин на небольшой плавучей платформе и оттолкнул от берега. Коллеги наблюдали, как он завел мотор, а Тинтин поначалу взвизгивала и пританцовывала, переминаясь с лапы на лапу, однако потом успокоилась, села на краю платформы и как будто о чем-то задумалась.

Прошло сорок минут. Тинтин лежала неподвижно. Томми Рантакюрё от нетерпения дергал себя за волосы. Лодка перемещалась от одного конца озера к другому, придерживаясь южного направления. Коллеги на берегу следовали за ней.

— Черт бы подрал этих тварей! — ругался Томми Рантакюрё, отмахиваясь от комаров.

— Мужчина с собакой — это как раз в твоем вкусе, а? — подтрунивал над Анной-Марией Свен-Эрик.

— Оставь, пожалуйста, — недовольно пробурчала она. — К тому же это была не его собака.

— О чем вы? — поинтересовался Фред Ульссон.

— Ни о чем, — отмахнулась Анна-Мария.

— Ну, если уж сказали «А»… — поддержал Ульссона Томми.

— Это Свен-Эрик сказал «А», — кивнула на коллегу инспектор Мелла. — Ну, рассказывай! Насладись моим унижением, — толкнула она Стольнакке.

— Да, это случилось, когда ты жила в Стокгольме, так?.. — начал Свен-Эрик.

— Когда я училась в полицейской школе, — добавила инспектор Мелла.

— Ну и Анна-Мария переехала жить к одному парню, они недавно познакомились, — продолжил Стольнакке.

— Мы жили с ним два месяца, но на самом деле проводили вместе не так много времени, — уточнила Анна-Мария.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — подхватил Свен-Эрик. — И вот однажды, вернувшись домой, она обнаружила на полу в спальне необычные черные трусы…

— Да, на них были такие порнографические заклепки и дырка спереди. И не нужно было долго думать, чтобы понять, для чего она предназначена.

Инспектор Мелла остановилась и посмотрела на Фреда Ульссона и Томми Рантакюрё. Никогда раньше ей не приходилось видеть у них такие радостные и заинтересованные лица.

— Кроме того, на полу валялись женские гигиенические прокладки, — закончила она и снова сделала паузу.

— Ну и что дальше? — Томми Рантакюрё просто дрожал от нетерпения.

— Я была шокирована, — продолжила Анна-Мария. — «Что я, собственно, знаю о нем?» — думала я. Поэтому когда Макс вернулся домой и окликнул меня из прихожей, я осталась сидеть в спальне. «Что случилось?» — спросил он меня. «Нам надо поговорить». — Я показала на трусы. «Ах это… — Он равнодушно развел руками. — Должно быть, они выпали из гардероба». С этими словами он взял трусы и прокладки и совершенно спокойно засунул их обратно в шкаф.

Анна-Мария улыбнулась.

— Это оказались собачьи трусы, — сказала она. — Его мать купила их для своей суки-боксера. Дырка предназначалась для хвоста. А прокладки хозяйка использовала, когда у ее любимицы начиналась течка. Все объяснялось просто.

Трое полицейских разразились дружным хохотом и долго не могли остановиться.

— Да… — всхлипывал Томми Рантакюрё, вытирая слезы.

Тут они увидели, что Тинтин поднялась со своего места.

— Смотрите, — прошептал Свен-Эрик.

— Видим, — отозвался Томми, вытягивая шею.

Тинтин встала и замерла, уставившись в воду. Кристер Эрикссон сбавил скорость и направил лодку в сторону собаки. Тинтин подала голос и принялась топтаться на месте, царапая когтями дно платформы. Лай ее становился все громче и настойчивее, она все ниже склонялась над водой. И когда Кристер Эрикссон кинул в озеро буй со свинцовым грузилом, чтобы отметить это место, собака не выдержала и бросилась в воду. Она плавала вокруг буя, фыркая и не переставая лаять.

Инспектор подозвал ее, а затем ухватился за ручку на спасательном жилете и втащил Тинтин в лодку. На какое-то время полицейским показалось, что и сам он вот-вот свалится в воду. В лодке Тинтин продолжала скулить и завывать от счастья. Сквозь гул мотора коллеги на берегу расслышали голос Кристера Эрикссона:

— Молодец, старушка, все хорошо.

Тинтин выпрыгнула на берег мокрая, словно из душа, и тут же встряхнулась, окатив водой собравшихся возле нее полицейских.

Кристер Эрикссон не переставая хвалил и ласкал ее. На несколько секунд Тинтин остановилась, а потом вдруг устремилась в лес. Ее лай доносился из зарослей то с одной, то с другой стороны.

— Что это с ней? — спросил Томми Рантакюрё.

Кристер Эрикссон покачал головой.

— Сейчас она возбуждена, — ответил он. — Она нашла то, что искала, и теперь вне себя от радости. Не надо судить ее слишком строго…

Инспектор смотрел в сторону леса, откуда доносился лай. Лицо его было задумчиво и в то же время будто светилось от гордости.

— Она чертовски способная, — заметил Томми.

Полицейские согласно закивали. В прошлый раз Тинтин отыскала пропавшую семидесятишестилетнюю женщину, страдавшую от старческого маразма. Кристеру Эрикссону тогда пришлось прочесать большую территорию. Он закрепил на машине коврик для ванной комнаты и посадил на него собаку, чтобы та не соскользнула. Застывшая на капоте старого внедорожника в позе сфинкса Тинтин являла собой впечатляющее зрелище.

Не так-то часто коллегам удавалось поговорить с Кристером Эрикссоном. Завершив свой круг почета по лесным зарослям, Тинтин вернулась к хозяину. Непривычная к скоплению людей, собака даже обозналась поначалу и, протиснувшись сквозь толпу полицейских, ткнулась носом в брюки Свена-Эрика. Однако тут же поняла свою ошибку.