Славянское царство (историография) - Мавро Орбини

В 1396 году Сигизмунд, император и король Венгрии, спасаясь бегством после поражения, которое ему нанес турецкий султан Баязид под Никополем, прибыл в Рагузу и присвоил ректору Рагузы титул рыцаря короля Венгрии. Рагузинцы перевезли его в Шибеник на своих галерах, которыми командовал Вольцо Бьяджевич Бобальевич, весьма влиятельный и опытный в военном деле сенатор. Сигизмунд, восхищаясь его доблестью и рассудительностью, упрашивал его отправиться с ним в Венгрию, однако тот отказался, ссылаясь на свой преклонный возраст.

В 1440 году сербский деспот Георгий бежал на рагузинской галере из Бара в Рагузу. Несмотря на то, что Мурад, сначала при помощи обещаний, а потом угроз, уговаривал рагузинцев выдать его, сенат Рагузы отказал ему, и позднее отправил его в Венгрию, чтобы тот вернул себе власть.

В 1451 году Владислав, сын Стефана Косачи, спасаясь от отца, укрылся в Рагузе. Через четыре года там же нашел убежище изнанный турками деспот Магнезии Фома Палеолог.

В 1462 году Сиджизмондо Малатеста, изгнанный папой Пием И, нашел убежище в Рагузе. Желая отправиться на Восток, чтобы привести турецкие войска в Италию, был остановлен рагузинцами и избран командующим (Generale) всего их государства. Когда в следующем году турки захватили и заняли Боснийское королевство, Катарина Косача, жена бывшего боснийского короля Томаша, бежала в Рагузу и затем оттуда перебралась в Рим.

В 1483 году турецкий султан Баязид (Paiasit Turco) руками своего сан- джак[бея] Гази–бека (Hesibeg) изгнал Владислава и Влатко, сыновей [Стефана] Косачи. Последние укрылись в Рагузе и получили от Синьории немалую помощь.

В 1512 году флорентийский гонфалоньер Пьетро (Pietro) Содерини бежал в Рагузу, и, несмотря на неоднократные требования папы Юлия II, не был выдан Рагузинским сенатом.

Через шесть лет после этого, когда турецким султаном Баязидом был убит Иван Црноевич, господарь (Duca) Черногории, его брат Джурадж нашел убежище в Рагузе, куда позднее прибыл и его дядя Стефан. Опасаясь, что рагузинцы выдадут их Турку, они хотели тайно бежать из Рагузы, но им это не удалось; однако затем они к большой своей радости смогли уехать. Недавно, в 1570 году, стараниями рагузинцев была спасена венецианская галера под названием «Трона», спасавшаяся от галер преследовавшего ее турецкого капитана Каракозы (Caracosa). Рагузинцы впустили ее в гавань, а потом с помощью большой денежной суммы задобрили Карако- зу, который, как пишет Пьетро Биццари (II), вначале грозил разрушить за это все их государство до основания. Наконец, в 1575 году, когда турецкий султан хотел вернуть из плена санджак[беев] и других вельмож, оказавшихся после разгрома [турецкого] флота в руках испанцев, которые, в свою очередь, также хотели вызволить из рук турок шестьдесят знатных мужей из числа христиан, попавших в плен при захвате Ла–Голетты (Goletta), в числе которых был и миланец Габрио Сербеллони (Gabrio Cerbelone), то обе стороны договорились (не найдя другого места, где можно было бы с таким удобством и безопасностью исполнить это достойное дело) прибыть в назначенное время именно в этот город, «надежную гавань». Вышеупомянутые пленники были доставлены в зал Большого совета и в присутствии ректора Юния Бобальевича, уважаемого и опытного в государственных делах мужа, обрели желанную свободу, за что каждый из них не переставал восхвалять упомянутый священный сенат.

На основании сказанного всякий может убедиться в том, что Рагуза всегда была убежищем несчастных, для спасения которых зачастую ставила под угрозу свое собственное благополучие. В этом проявилось величие духа рагузинцев, которое находило себе выражение и в других деяниях, создающих славу тому или иному городу. Как легко убедиться, и в прошлом, и в настоящем, как только они начинали заниматься военным ремеслом или словесностью (каковые рода деятельности и доставляют по большей части славу городам), то достигали в этом удивительных успехов. Умолчав о многих знаменитых рагузинских военачальниках, я расскажу лишь о некоторых из них. Первым стяжал себе великую славу Вита Бобальевич, который в 887 году командовал частью флота нарентинцев, когда последними был разгромлен венецианский флот и убит дож Пьетро Кандиано. Именно благодаря его своевременному подходу нарентинцы смогли одержать столь славную победу над противником. После были Михайло и Никола Бобальеви- чи. Первый в 1160 году разбил в сражении при Требиньи короля Борича (Barich), именовавшегося тогда баном Боснии, и избавил свою родину от многих притеснений. Второй разбил Неманю, господаря (Duca) Рашки. После них был Марин Рестич (di Resti), который по приказу сената Рагузы на нескольких галерах изгнал гарнизон, который воевода Хрвое держал на Хваре, Браче, Корчуле и Висе. После них стяжали славу себе и своей родине Матвей и Марин Джорджичи: Матвей — в войнах между генуэзцами и венецианцами, а Марин — в походе, который он вместе с упомянутым Матвеем предпринял против корсаров герцога Анжуйского. Матвей и Иван Аукаревичи также обессмертили свое имя и стяжали своей родине величайшую славу. Император и король Венгрии Сигизмунд за выдающиеся военные заслуги сделал Матвея баном Далмации и Хорватии. Как пишет Бон- фини (III декада, 4–я книга), он вместе с епископом Тиносским (Tinense), Генрихом Марцеллином, сыном Воеводы (Voieuoda), и Владиславом Па- лоцием (Palocio), самыми знатными вельможами королевства, был послан венгерскими магнатами, чтобы сопроводить в Венгрию польского короля Владислава, брата Казимира.

Иван, брат Матвея, был избран приором Враны (Vurana) и, руководя обороной Биограда (Belgradi) от турок, как пишет Бонфини, обессмертил свое имя. Нельзя обойти молчанием и Вольцо Бьяджевича Бобальевича, который во время войны рагузинцев с боснийским королем Остоей был послан сенатом с пятью галерами для нанесения ущерба неприятелю, у которого он сжег Нарентский торг со всеми окружающими селениями и воздал ему достойное отмщение. Наконец, уже в наши дни славу себе и своей родине стяжал мой дядя Симон Флори (Flori), который провел тридцать шесть лет во Французском королевстве на службе у тамошних королей. Он имел такой успех в военных делах, что герцог Алансона почти всегда держал его при себе, а французские короли Генрих и его брат Карл удостоили его немалого числа почетных наград. Знаменитый поэт Дидак Пирр так написал о нем в одном из своих произведении:

Et miles intrepidus, е dux inuictus in armisVenit ab antiqua Florius Illiria,Illius egregiam virtutem, fortia factaExperta est duris Gallia temporibus.

В бою неустрашим, победоносный вождь,Из древней прибыл Флориус Иллирии.И Галлия в суровую годинуНашла поддержку в мужестве его.

Не испытывала Рагуза недостатка и в тех, кто своей ученостью стяжал ей великую славу. Среди них кардинал Иоанн Стоик, искушенный во всех науках, о котором Мюнстер при описании Базилеи говорит следующее: «Есть в Базилее могила кардинала Иоанна Теолога из Рагузы, который в своем известном завещании оставил нам все те рукописные греческие книги, которыми мы теперь располагаем». Жили там также превосходный поэт Илия Цриевич (Elia Ceruino) и красноречивый оратор Иван Гучетич (Gianno Gozzio), о которых упоминает Сабеллико (X эннеада, 8–я книга). Минорит Джурадж Бениньо (Giorgio Benigno), весьма ученый муж, опубликовал несколько своих трудов по богословию. Превосходный латинский поэт Яков Бунич (Giacomo di Bona) создал прекрасную поэму о жизни Господа нашего. Матвей Бобальевич, человек столь редкого дарования, что его невозможно переоценить — помимо глубоких познаний в других науках, был редким знатоком греческого языка и перевел с него на латынь все труды святого Василия в том изящном стиле, который особо ценится знатоками. Этот перевод хранится ныне в библиотеке бенедиктинского монастыря Св. Якова, находящегося близ Рагузы. Савин Глухой из уже упомянутого рода Бобальевичей, прекрасный поэт, писавший по–итальянски и, в большей степени, по–славянски, выпустил несколько своих произведений на итальянском языке. Доминиканец Климент Раньина, знаток Священного Писания, опубликовал несколько изъяснительных бесед (Omilie), высоко оцененных учеными мужами. Из того же рода до сих пор здравствующий Доминик Раньина, рыцарь [Ордена] Святого Стефана и поэт, знаменитый своими итальянскими стихами не меньше, чем славянскими. Никола Вито- вич Гучетич (Gozi), муж высочайшей образованности, написал и выпустил в свет ряд произведений, написанных как на [благородной] латыни, так и вульгарном тосканском наречии. Я не стану больше утомлять читателя перечислением, так как слишком много времени потребуется, чтобы упомянуть всех живших в Рагузе ученых мужей.

Территория Рагузы (по общему мнению) простирается в виде узкой полосы примерно на сто тридцать пять миль в длину и среди прочего включает в себя немаловажный город Стон. Поблизости расположено несколько более или менее значительных островов, принадлежащих Рагузе, а именно Ластово (Lagusta), Млет (Meleda), Шипан (Giupana), Лопуд (Isola di mezzo) и Колочеп (Calamota). Остров Ластово удален от Рагузы примерно на сто миль, а его окружность составляет примерно пятьдесят миль. Остров изобилует всеми плодами земли, а именно вином, маслом, зерном и всеми сортами фруктов, на нем живут суровые и крепкие мужчины и столь же крепкие и работящие женщины.