Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия - Андрей Иванович Угланов

большим амафором – верхний плащ, расшитый золотыми нитями, с наплечной лентой и митру он не надел. Оставил на потом.

Тайна раскрылась совсем скоро. Они вышли из домика. Борис кое-как залез в японский праворульный джип. Губернатор, чтобы не помять одеяния, сел рядом с водителем. Через полчаса они въехали в тоннель, в конце которого чернели огромные, высотой с трехэтажный дом, ворота под одной из искусственных сопок. Когда железные ворота медленно разъехались в стороны, первое, что бросилось в глаза, – море людей. Все одеты в комбинезоны, как на водителе. Мужчины и женщины – самых разных возрастов. Они стояли в огромном ангаре, пол которого был соткан из железнодорожных рельсов. Они не выпирали на шпалах, были утоплены в пол. Позади толпы, над головами людей просматривались прожектора и дымовые трубы десятков паровозов. Они стояли стеной, с блестящими антрацитовой чернотой цилиндрами паровых котлов и медными перилами ограждений, ведущих к будкам машиниста.

– Осталось портрет повесить на морду и – понеслась! – вырвалось у Романа Аркадьевича, и он вышел из машины. Как только нога патриарха коснулась пола, в пространстве подземного хранилища паровозов поплыл колокольный звон – благовест. Несколько ударов большого колокола подхватили средние колокола, настроенные в терции и кварты. Они звучали между ударами большого, создавая удивительные гармонии и вибрации. Скоро к ним подключились малые колокола – началась феерия переливов. Но упорно продолжались ритмичные удары главного колокола, разбавленные синкопами малых. Загадочная звонница на миг оглушила патриарха Бориса. Служки подхватили его протянутые руки и помогли выбраться наружу. Народ принялся бурно аплодировать и креститься. Кто-то целовал соседей. По огромному ангару разливалась благодать и малиновый колокольный звон. Служки помогли Борису надеть сакос, наладили на плечах амафор. Митру он водрузил на голову сам.

– Какую службу будем служить? – обратился он к Абрамовичу, который с блаженным видом стоял рядом.

– Это оборонный комплекс, – ответил сквозь невообразимый шум Абрамович. Его голос тонул в бесконечном звоне колоколов и восторженных криках людей.

– Тогда начну святому Георгию Победоносцу о помощи в работе, от врагов, на победу и успех.

– Самое оно.

Губернатор подошел к стоящему у машины микрофону, поднял вверх обе руки. Звон затих.

– Дорогие товарищи. К нам спустился с небес патриарх Русской православной церкви Борис. Владыка небесный совершает поездку по нашей Чукотке. Поэтому с радостью приехал к вам совершить молитвы во славу русского оружия и нашей огромной Родины!

Абрамович кивнул патриарху. Тот не заметил, как вместо джипа рядом с ним оказался раздвижной походный алтарь с иконостасом. Борис подошел к аналою, открыл молитвенную книгу. Служки по бокам уже махали кадилами.

– Святый, славный и всехвальный великомучениче Георгие! – он начал молитву, его голос, усиленный микрофоном, разнесся по бескрайнему ангару. «Только бы паровозы не засвистели одновременно», – было его последней мыслью, и он погрузился в молитву. Последние годы ее приходилось читать все чаще.

Сотни людей, собравшихся под сводами ангара, дружно крестились, когда патриарх осенял их крестом. Совершали поясные и земные поклоны, когда Борис вставал на колени. Но и молитва имеет начало и финал. На его прощальные слова «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!» – все верующие осенили себя крестным знамением и совершили низкий поясной поклон. Когда лес голов перед патриархом разом склонился к земле, полностью открылся бесконечный ряд черных цилиндров паровозных котлов. Ко многим приставлены строительные леса. На лицевой части котлов просматривался профиль человеческого лица, внизу, по кругу, надписана фраза из нескольких слов на латинице.

Борис на всякий случай перекрестился еще раз. К нему уже выстроилась очередь желающих припасть к руке. Так прошел еще час. Наконец стоящий неподалеку от алтаря губернатор посмотрел на часы и подошел к микрофону.

– Товарищи! Патриарх Московский и всея Руси Борис должен отбыть. Его ждут в Эгвекиноте.

Сотни людей начали дружно аплодировать, кричать «Приезжайте еще!». Борис вновь поклонился верующим и пошел к огромным стальным воротам. Перед тем как покинуть ангар, снял с головы митру, служки помогли избавиться от тяжелого золотого сакоса. Его взгляд упал на транспарант, вывешенный справа от ворот. Внимание привлекла надпись сверху крупными буквами «Наши передовики» и несколько десятков фотографий под ней. Одно лицо кого-то ему напомнило. Он передал митру служке и подошел к транспаранту. На ровном серо-голубом фоне, под стеклами, висели фотографии рабочих. Один из них как две капли воды был похож на его хорошего знакомого из прошлой жизни Толю Чубайса. Это подтверждала надпись на фото: «Анатолий Чубайс. Мастер-горнопроходчик первого класса». Умные глаза с прищуром, на голове строительная каска. Рядом с ним другая фотография и вновь почти забытое лицо: «Михаил Ходорковский. Главный специалист по вскрышным работам». А вот еще – «Владимир Потанин. Мастер транспортного цеха», «Петр Авен. Монтажник электросетей», «Александр Смоленский. Повар пищеблока».

«Вот куда сподобило рабов Божьих!»- подумал патриарх и поежился.

Пятнадцать лет назад ребята, что красовались на Доске почета, разом исчезли с приходом к власти Евгения Примакова. Он отменил итоги залоговых аукционов. Их победителей судили, и они бесследно исчезли.

– Вас на этой доске не хватает, – раздался из-за спины голос губернатора. – Какую профессию предпочли бы?

– Они здесь, в зале? – вместо ответа спросил Борис.

– Нет, конечно. Зачем ставить вас в неловкое положение?

В это время огромные ворота разъехались в стороны, они сели в джип. Оба на заднее сиденье. Машина тронулась к месту посадки вертолета.

Дорога вновь виляла между сопок. Борис присматривался внимательнее и насчитал еще не меньше десятка туннелей, уходящих в глубь сопок.

– Товарищ Абрамович, – обратился патриарх к губернатору.

– Не издевайтесь, что еще за «товарищ»?

– Ну я же видел – у вас работают одни товарищи.

– Не старайтесь понравиться в том, что совсем неуместно, – отреагировал Роман Аркадьевич. – Во всяком случае, они вам точно не товарищи. Вы лишь символ.

Патриарх не понял сарказма, заерзал и перевел разговор на другую тему:

– Почему так жарко в этом, э-э, складе паровозов?

– В заливе Креста давно установлена плавучая атомная станция. Работает тридцать лет без остановки. Хватает на всё. Кстати, о товарищах. – Губернатор склонился к уху Бориса и спросил совсем тихо, чтобы не услышал водитель: – Борис Абрамыч, вы ж были профессиональным наперсточником при Ельцине. Откуда прикид? – Он похлопал рукой по патриаршей митре, что лежала между ними. Борис специально взял ее в машину, чтобы не оказаться слишком близко с губернатором. Чувствовал необъяснимую опасность, как и от многих малоразговорчивых местных. Губернатор – тот и вовсе не скрывал холодного взгляда.

Борис привык к таким вопросам. Как правило, их задавали неверующие, не имеющие к церкви отношения. Для таких он