Зима в Мадриде - Кристофер Джон Сэнсом
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Барбара закурила.
— Я согласна, что здесь не подхватили идеи нацистов о расовой чистоте. Но националисты все равно жестоки.
— Я думал, ты согласна, что Франко наконец навел хоть какой-то порядок, — вскинул брови Сэнди.
Барбара пожала плечами:
— Может быть. Сэнди, я попрошу Пилар, чтобы она убрала со стола, а потом пойду к себе. Оставлю вас с вашими напитками. Извините, Гарри, я неважно себя чувствую. Ужасно разболелась голова. — Она слабо улыбнулась ему. — Я позвоню вам как-нибудь, и мы встретимся.
— Да, обязательно. Мне можно звонить в посольство. Позже на этой неделе.
— Может быть.
Гарри снова послышалось в ее голосе нежелание, и он задумался, чем оно вызвано.
Когда они остались одни, Сэнди налил им обоим виски и закурил сигару. Казалось, алкоголь совсем не действовал на него. Гарри пил медленно, чтобы сохранить ясную голову.
— С Барбарой все в порядке? — спросил он.
— О да, — небрежно махнул рукой Сэнди. — Просто устала и беспокоится о родных. Бомбардировки и все остальное. Слушай, когда она позвонит тебе, отведи ее пообедать в какое-нибудь приятное заведение. Она слишком много сидит здесь одна.
— Ладно.
— Забавное место — Испания, но здесь можно заработать. — Сэнди засмеялся. — Вероятно, тебе не стоит упоминать о знакомстве со мной на балу у дочери Маэстре. Правительство — это гнездо раздора, а фракция, с которой я работаю, не в ладу с фракцией Маэстре.
— О! — Гарри помолчал, а потом с невинным видом спросил: — Маэстре ведь монархист?
Сэнди смотрел на него сквозь сигарный дым и как будто что-то прикидывал.
— Да, это верно. Закоснелый человек. — Он серьезно взглянул на Гарри. — Кстати, помнишь, я упомянул в кафе, что, вероятно, покину Испанию?
— Да.
— Не говори Барбаре, ладно? Если и решу уехать, то не прямо сейчас. Я сообщу ей, когда придет время.
— Конечно. Я понял.
— Надо кое с чем здесь закончить. Сделать деньги. — Он улыбнулся. — Надеюсь, все твои средства надежно вложены?
Гарри замялся. Расчетливое выражение вернулось на лицо Сэнди.
— Да. Родители оставили мне небольшую сумму, и дядя вложил ее в ценные бумаги. Я оставил все, как сделал он. Слишком надежно, я иногда думаю.
Он неуверенно рассмеялся. Вообще Гарри не считал, что деньги в принципе можно как-то сохранить, но ему хотелось понять, куда клонит Сэнди.
— Деньги всегда могут заработать больше денег, если знаешь, куда их вложить.
— Пожалуй, соглашусь.
К разочарованию Гарри, Сэнди встал:
— Кстати, хочу тебе кое-что показать. Пойдем наверх.
Он привел Гарри в небольшой уютный кабинет, полный предметов искусства:
— Мое святилище. Прихожу сюда, чтобы спокойно поработать.
Гарри мельком глянул на стол, там лежали картонные папки и разные бумаги, но он не смог разглядеть, что это за документы.
— Взгляни сюда, — позвал Сэнди.
Он включил подсветку над статуэткой человека, кособоко сидящего на раненом коне, который тащится через пустыню.
— Думаю, это Дали. Ну разве не восхитительно?
— Тревожно, — произнес Гарри.
Бóльшая часть выставленных в комнате вещей были похожи — щекотали нервы: женская рука в кружевной манжете, изящно выполненная из серебра, японская ваза с необыкновенно ярким по цвету изображением кровавой батальной сцены.
— На Растро можно найти самые удивительные штуки, украденные красными из богатых домов во время войны. Вот то, что я хотел тебе показать.
Сэнди открыл ящик стола и достал поднос, полный окаменелостей и камней с застывшими в них костями странных созданий.
— Моя коллекция. Лучшие экземпляры. — Он указал на темный камень. — Помнишь?
— Боже, да. Аммонит.
— Я любил наши прогулки за окаменелостями. Как я уже говорил, это мое единственное хорошее воспоминание о Руквуде. — Он криво усмехнулся.
Тронутый, Гарри неожиданно для себя ощутил чувство вины за то, что делает.
— А теперь, — сказал Сэнди, — взгляни вот на это.
Он припал на одно колено и поднял крышку с длинной невысокой деревянной коробки, которая лежала у стола. Внутри находился большой плоский белый камень, на поверхности виднелись очертания костей длинной лапы с тремя пальцами, которые заканчивались изогнутыми когтями; средний был заметно длиннее остальных двух, с мужскую кисть.
— Нашел несколько месяцев назад в окрестностях Эстремадуры. Красиво, правда? Ранний меловой период, возраст больше ста миллионов лет.
Лицо Сэнди озарилось искренним изумленным восторгом, на мгновение он опять стал таким, каким был в школьные годы.
— Что это за вид?
— Вот это интересный вопрос. Думаю, может быть что-то новое. Когда вернусь домой, отвезу его в Музей естественной истории. Если он еще там будет. — Не отводя глаз от камня, Сэнди пробормотал: — Кстати, еще кое-что о Барбаре… Я сказал ей, что не был дружен с Пайпером, но не говорил, что мы вообще не ладили. Решил, так будет лучше.
— Я понимаю.
— Спасибо. — Сэнди стыдливо улыбнулся. — Я ненавидел эту школу.
— Знаю. Но теперь ты в порядке. — Гарри засмеялся. — Помнишь, перед отъездом ты сказал, что, кажется, у тебя такая судьба — быть плохим парнем?
— Да. — Сэнди хохотнул. — Я позволил этим ублюдкам себя унижать. Лучшую школу я прошел на скачках. Там я узнал, что можно самому создать свое будущее, быть тем, кем хочешь.
— Я и сам иногда задумываюсь.
— О чем?
— О… Не давал ли Руквуд искаженную картину мира. Приукрашенную.
— Как я сказал в кафе, — кивнул Сэнди, — будущее принадлежит людям, которые способны протянуть руки и ухватиться за жизнь. Прошлое не должно увлекать нас назад. И нет никакой судьбы.
Он пристально посмотрел на Гарри. Тот опустил взгляд на лапу динозавра и заметил, что пальцы у него подогнуты, будто эта тварь перед смертью собиралась нанести кому-то последний удар.
Глава 15
На следующее утро Хиллгарт выслушал доклад Гарри и остался доволен прогрессом. Он велел ему как можно скорее снова встретиться с Сэнди, постараться навести его на разговор о золоте и по возможности выжать информацию из Барбары, когда они увидятся.
В свой кабинет Гарри вернулся почти к обеду. Он переводил новую речь мэра Барселоны, но обнаружил, что ее забрали у него со стола, и пошел к Виверу.
— Пришлось отдать ее Карне, — апатично ответил тот на его вопрос. — Неизвестно, сколько времени вы провели бы с ищейками, а дело нужно было сделать. — Вивер вздохнул. — На сегодня можете быть свободны.
Гарри пошел домой пешком. Двое других переводчиков были
