Я назову твоим именем сына. Книга 2. Юлия (СИ) - Ирина Шолохова

Лидия Геннадьевна помолчала, собираясь как можно деликатнее сообщить о том, что произошло с их 14-летней девочкой. Наконец, она решилась:

— Юля забеременела от вашего сына. В скором времени должен родиться мальчик — сын Сергея и Юли. Мы бы хотели, чтобы Сергей узнал о будущем отцовстве. Хотели бы узнать ваши соображения по этому вопросу. Мы не торопим вас с ответом, подумайте, пожалуйста. Сообщите Сергею или дайте нам его новый номер. Юля сказала, что у них с Сергеем нет связи. Скажите ему, что через некоторое время у Юлии родится мальчик — его сын, — подчеркнула Юлькина мать.

Лицо у матери Сергея побагровело:

— И что вы хотите от него? Чтобы он женился в 17 лет на вашей дочери? Или у вас есть ещё какие-то варианты? И, вообще, почему вы решили, что это ребёнок Сергея? С таким же успехом, она могла забеременеть ещё от кого-нибудь, не обязательно от Сергея! Сколько лет вашей дочери? — уточнила она, — 17, как и Серёже?

— Ей всего14 лет! В таком юном возрасте и она уже станет матерью! С ума можно сойти!

— Вы знаете, дорогуша! — фамильярно ответила мать Сергея, — порядочные девочки в 14 лет не ложатся в кровать к мальчикам. Порядочные 14-летние девочки ходят в школу, делают домашнее задание. Они не бегают по квартирам к мальчикам! А ваша дочь уже в 14 лет ложится в кровать к мужчинам. Какие у вас доказательства, что это ребёнок Сергея? Вы можете предъявить доказательства? Или это известие только со слов вашей дочери.

— Нет! На данный момент — нет, — ответила Лидия Геннадьевна. Отец угрюмо молчал, смотрел в пол, не поднимая глаз на мать Сергея.

— Елена Васильевна, сейчас мы, конечно, не можем предъявить доказательство, что это ребёнок Сергея. Но после его рождения, мы можем сделать генетическую экспертизу, чтобы у вас не было сомнений. Мать Юльки из последних сил сдерживалась, чтобы не нагрубить в ответ на нелюбезное и даже агрессивное поведение матери Сергея. Особенно, это фамильярное: «Дорогуша!» взбесило её. По какому праву она позволяет себе разговаривать с взрослыми людьми, пришедшими к ним в квартиру не из праздного любопытства.

— Знаете, что, дорогуша! — Елена Васильевна порывисто встала, так, что в шкафчике жалобно звякнули хрустальные фужеры. — Давайте — ка отправляйте свою девочку на аборт и не надо мне морочить голову. Мой сын не имеет к вашему ребёнку никакого отношения. Я в этом больше чем уверена. Я у него спрашивала, и он сказал, что использовал противозачаточные средства. Так что, этого не может быть! Вы спросите у своей девочки — возможно, у неё ещё кто-то был кроме моего сына. Я, лично, не исключаю этого.

— О чём вы говорите? — у Юлькиной матери «вспыхнуло» лицо, чуть дрогнули губы, — вы считаете, что девочка в 14 лет пойдёт по рукам? Начнёт перебирать мужчин? Она просто влюбилась в Сергея! Так получилось! Она же ещё несовершеннолетняя! Жизненного опыта нет никакого. Парень уговорил — вот она и согласилась.

— Извините, но это ваши проблемы, а не мои и не моего сына. Ему тоже всего 17 лет. Введите свою девочку к врачу. В наше время вполне можно избавиться от этого. На моего сына можете не рассчитывать! Я не позволю ему ломать судьбу в 17 лет. Что вы хотите от него? Чтобы он женился в 17 лет на четырнадцатилетней девчонке и «настрогал» ещё пятерых ребятишек! Чтобы он не выучился не получил хорошую специальность! И тем более, я повторяю вам ещё раз: я больше чем на 100 % уверена, что это не его ребёнок. Ведите к врачу вашу девочку, пусть делает аборт — очень простое решение вопроса. Дальше пусть, что хочет — то и делает! Нравится её парней перебирать — пусть перебирает! Только не лезьте к моему сыну, не смейте ломать ему жизнь!

— Значит, вот так запросто, вы хотите, что бы мы убили нашего внука! Наш внук будет жить! — звенящим шёпотом, произнесла Юлькина мать.

Юлькин отец поднялся с дивана:

— Я понял вашу позицию, обойдёмся без вас. Только после того как родится Лёшка, не приходите к нам не говорите, что вы хотите увидеться с внуком! Мы вас на порог не пустим! Пойдём! — сказал он жене. Они вышли в прихожую.

— До свидания! — Юлькина мать не смотрела на Елену Васильевну — она ей была омерзительна, она с трудом сдерживалась, чтобы не высказать ей в лицо всё, что она о ней думает.

— Прощайте! — поправила её мать Сергея, — всего хорошего, — как можно любезнее продолжила она, — и пожалуйста, прошу вас, не ищите возможности сообщить Сергею о том, о чём вы мне только, что рассказали. Не ломайте жизнь моему сыну и тем более, в последний раз повторяю, это не его ребёнок! Он сказал что, предохранялся очень тщательно.

Юлькин промолчал, поторопил жену:

— Пойдём домой! Поговорили и хватит.

Они вышли, сели в свою легковушку уехали. Они и не увидели, что из-за шторы за ними наблюдает грузная женщина — мать Сергея.

Они вернулись домой. Ничего не сказали Юльке о том, как сходили к родителям Сергея. Переобулись в домашние тапочки, и ушли в свою комнату совещаться. За ужином царило молчание. Юльке ужасно хотелось узнать, как они сходили к родителям Сергея, но она не решалась спросить.

— Юля! — начала разговор мать, убирая посуду после ужина, — мы тут с отцом посовещались и решили, что до рождения ребёнка, мы с тобой уедем в другой город. Ты там родишь мальчика и мы запишем его на себя — усыновим. Он будет нашим сыном, а тебе — братом. Мы думаем, что так лучше всего: для ребёнка, для тебя и для всех нас. Какая ты мать — ты сама ещё подросток. Когда родишь, тебе будет 15 лет. Тебе надо учиться, получить образование, специальность. Мать Сергея, намекнула, что ребёнок не от Сергея. Сказала, что у тебя ещё какие-то связи могли быть с другими мальчиками. Вернее, не намекнула, а сказала об этом прямо. Заявила, что Сергей тщательно предохранялся, и она убеждена, что ребёнок не от Сергея, а от другого мужчины или парня.

Юлька покраснела до корней волос:

— Не было у меня других парней — только Сергей и больше никого. Я и с ним-то не хотела вступать в связь. Просто он мне пригрозил, — она замолчала.

— Пригрозил? — отец, стоявший на пороге кухни и уже собиравшийся идти в комнату, остановился, — он тебя изнасиловал? Мерзавец! Я ему ноги повыдёргиваю! Из-под земли достану, гадёныша!

— Ну что ты, папа! Нет!