История руссов. Варяги и русская государственность - Сергей Парамонов

По Вернадскому, далее, получается, что император Феофил выслал послов Руси в Германию. Спрашивается, что это: Германия играла для Византии роль Сахалина или Колымы? Наконец, высылкой туда руссов император Феофил мог рассориться и с Людовиком Благочестивым. Естественно является также вопрос: зачем же засылать их так далеко, а не просто выбросить за границы своего государства, хотя бы в Болгарию? Нелепость рассуждений Вернадского очевидна.

Порча отношений между греками и Тьмутороканской Русью была настолько серьезна, считает Вернадский, что грабеж Амастридского побережья руссами в 840 (или около этого) году, был, возможно, результатом ее. (Пользуемся случаем указать на то, что посольство руссов в Царьград в 839 году, вюзможно, было заключительной фазой набега на Амастриду. К этому вопросу мы надеемся еще вернуться.)

Здесь следует добавить, что источник сведений о грабеже Амастридского побережья настолько сомнителен, что сам Вернадский, говоря о налете, добавляет: «Если он только вообще имел место».

Поход 860 года, говорит далее Вернадский, был тщательно подготовлен и осуществлен в удачное время. Откуда это вытекает? Общеизвестно, что Византия вела в это время долголетнюю войну с сарацинами, поэтому всякий момент для нападения был удачен, ибо силы Византии были отвлечены ею. Далее, руссы 860 года появились под стенами Царьграда 18 июня, а руссы 941 года — 10 июня, — следовательно, это был, так сказать, нормальный срок, когда руссы, исходя из условий погоды, сезона и т. д., могли явиться здесь.

Наконец, поскольку мы положительно знаем, что руссы напали, чтобы отомстить, то ясно, что надо было ковать железо, пока горячо, т. е. пока не остыло возмущение руссов после известия об убийстве соплеменников, откладывать месть на годы значило бы вообще отложить дело в долгий ящик.

Кроме того, нам известно, что войска Михаила III оставили Царьград «в начале июня», следовательно, между их уходом и появлением руссов было всего максимально 2 недели, т. е. срок, совершенно недостаточный, чтобы успеть известить Русь об уходе войск и чтобы объединенные войска обеих стран прибыли в Царьград. Поэтому удачное прибытие войска руссов — только случайное совпадение, они несомненно были уже в пути, когда войска Михаила III вышли из Царьграда.

Далее, говорит Вернадский, неизвестно, каким путем русские плыли из Керченского пролива в Царьград. Ответ может быть только один: прямо через море, т. е. самым кратким и скорым путем. Плыть вдоль побережья они не могли, ибо Царьград немедленно был бы извещен дымовыми сигналами, конными посланными, что море усеяно вражеским флотом. Ведь флот не мог ускользнуть от глаз прибрежных жителей, рыбаков, морских купцов и т. д. Наконец, и тьмутороканские греки не дремали бы, а немедленно известили бы своих о надвигающейся опасности судном, посланным кратчайшим путем и более скороходным, чем тяжело нагруженные военные судна.

Что Царьград ничего не знал о приближении руссов, Вернадский считает достоверным (certain), в равной степени (equally certain) он считает, что греческий флот стерег оба крымских берега и берега Малой Азии от русских, «в особенности после налета на Амастриду в 840 году».

Вернадский уже забыл, что он сам настолько сомневается в существовании этого налета, что не уверен, был ли этот налет вообще. И хотя он сам пишет, что о деятельности русского флота в Черном море нет никаких данных с 840-го и по 860 год, он «одинаково достоверным» считает, что греческий флот 20 лет (!!) стерег берега от нападения руссов.

Как он стерег, видно уже из того, что греки узнали о нападении руссов только тогда, когда увидали флот руссов под стенами Царьграда. Вернадский не понимает, что стеречь берега Крыма и Малой Азии было нечего: не было смысла искать иголку в стоге сена, надо было стеречь весьма узкий Керченский пролив да устье Днепра, т. е. места, где только и мог проскользнуть флот руссов.

Что флот руссов не мог проскользнуть через Керченский пролив незамеченным, настолько очевидно самому Вернадскому, что он выставляет следующее предположение: флот Тьмутороканского кагана, мол, пересек Азовское море, далее волоком Северную Таврию, используя реку Берда и Конскую, и здесь соединился с флотом Аскольда и Дира в районе Запорожья.

Нечего, конечно, добавлять, что для такого предположения в истории нет ни малейшего намека. Более того, за всю писаную историю мы не знаем ни одного народа, который хоть раз пересекал бы Азовское море и тащил свои суда волоком в систему Днепра для похода на Царьград.

Если запорожские казаки, желая напасть много столетий позже на турецкие берега, перетаскивали свои «чайки» из системы Днепра в Азовское море, то делали они это потому, что проскользнуть Керченским проливом незаметно было все же легче, чем устьем Днепра. Поэтому перебрасывать флот посуху в Днепр, чтобы иметь больше шансов попасться, — совершенно нелепое предположение Вернадского.

Не забудем и того, что если флот тьмутороканцев направился на север в далекий обход, то неужели тьмутороканские греки не знали, в чем дело, и не известили Царьград? Об этом, конечно, Вернадский не подумал, да и не в состоянии подумать. Но вот руссы под Царьградом. «Если бы руссы немедленно штурмовали город, — пишет Вернадский, — они, вероятно, взяли бы его… но вместо этого они стали грабить богатые дворцы и монастыри за стенами города».

Как жаль, что профессор Вернадский не был в войске руссов, — он научил бы их стратегии и тактике IX века и во всяком случае, как штурмовать Царьград. К сведению профессора Вернадского: Царьград был окружен огромной высоты и толщины стенами, Такие стены можно было пробить таранами, только работая целыми неделями. Что же касается до штурма, то неужели профессор Вернадский думает, что руссы везли за тысячу километров штурмовые лестницы, или что их можно сделать за несколько часов?

Мы знаем другое (и достоверно!): руссы вели с одной стороны подкоп, с другой насыпали вал в уровень со стенами, с которого они намеревались проникнуть в город. Понятно вам это, профессор Вернадский? Наши предки летать не умели и не были настолько «умны», чтобы голыми руками штурмовать такую крепость.

Далее Вернадский, со слов А. А. Васильева, утверждает, что патриарх Фотий спешно организовал милицию[111], чтобы защитить город. Вряд ли это могло быть так, ибо: 1) Фотий был патриархом, а не военачальником, 2) в двух своих речах он ни слова не говорит об организации милиции, 3) в городе и без него были военачальники, о чем мы знаем из летописи и речей Фотия, 4) паника в городе была такая, что даже военачальники ничего не делали с перепугу, что мы знаем из речей Фотия.

Фотий говорит только о том, что он собственноручно нес по стенам города ризы Богоматери во время всенародного молебствия. Ни о каком погружении риз в море, ни о буре, разметавшей корабли руссов, он не говорит ни слова. Да и как могла буря разбросать суда, если они находились внутри Босфора, т. е. в спокойной гавани? Вернадский не смог отделить исторической правды от религиозной легенды.

Наконец (здесь Вернадский превосходит самого себя), руссы были атакованы византийским флотом, понесли тяжелые потери и только несколько их ладей спаслось!

Фотий, бывший свидетелем событий, говорит о том, что руссы сняли осаду по неизвестной причине и уехали, о битве греков с руссами он не говорит ни слова. Ни слова не говорит и так называемая «Хроника продолжателя Георгия Амартола». Итальянские же источники в один голос утверждают, что руссы вернулись «с триумфом».

Вот анализ содержания всего 3 страниц «труда» Вернадского; на этих страничках он сделал подряд одну за другой около 20 ошибок или ложных, необоснованных предположений.

II. Да не подумает читатель, что разобранный пример — это случайная деталь. Ну, мол, увлекся и ошибся человек. Вся его работа имеет подобный же характер. Рассмотрим, поэтому, как представляет себе дорюриковскую эпоху Руси Вернадский. Этому посвящена 7-я глава (стр. 737–839), носящая заглавие «Норманны и Русский каганат».

В середине VIII столетия началась, по Вернадскому, сильная экспансия скандинавов на юг. Ни один исторический источник об этом не говорит ни слова. Выводы Вернадского, как и других ему подобных, основаны на археологических находках, датирование и принадлежность которых совершенно расплывчаты, и как источник сведений для писаной истории использованы быть не могут.

Вероятно, не позже 737 года (какая замечательная точность!), продолжает Вернадский, они открыли истоки реки Донца, разбили орду венгров и захватили Верхний Салтов. Вряд ли стоит добавлять, что никаких исторических данных, подтверждающих это, нет, все основывается на археологических данных, которые можно толковать на тысячи ладов.

Отсюда они направились, говорит Вернадский, далее, по Донцу и Дону и, «вероятно», достигли района Азова и Северного Кавказа. Этому, разумеется, никакого подтверждения нет.